Бесконечность любви, бесконечность печали

- А мы уже заждались, - пряча в карман очки, улыбнулась она.

- Голодный? Мой руки и быстро ужинать. Я разогрею: как раз ре­клама пошла.

- Очередной сериал? - уточнил сын через приоткрытую дверь в ванную. - Кельвин тоже смотрит?

- Понимаю твой сарказм, - добродушно отреагировала мать.

Только чем еще заняться пенсионерке? Читать много глаза не позволяют, а здесь что не посмотрел, то услышал. К тому же у нас появились очень даже приличные сериалы - и драматургия, и ак­терский состав на уровне... Все разогрето, садись ужинать, а я пока пойду досмотрю, минут пятнадцать осталось, - сообщила она сыну и достала очки. - Ах да, вот еще что, - Нина Георгиевна вы шла из кухни и вернулась с большим конвертом. - ...Утром достала из почтового ящика. Целый день голову ломаю: почему прислали на мое имя? Какая-то копия какой-то медицинской карты роженицы, фамилия незнакомая. Я и так, и этак вертела, пыталась хоть что-то вспомнить. Не знаю я такой женщины. Только одна Валерия и пришла на ум. Ну, ты сам понимаешь. Или это как-то связано со вчерашним странным звонком? Но, скорее всего, не в тот ящик бросили. И обратного адреса нет. Ты бы посмотрел, подсказал, как поступить. Приятного аппетита, сынок!

- Спасибо!

Вадим присел на табуретку, повертел конверт, вытащил из него бумаги и сразу все понял: копия истории родов, которую он за день уже успел изучить.

Аппетит сразу пропал.

«Кто мог подбросить их в почтовый ящик? Оригинал у меня, Балай в больнице... Впрочем, ничто не мешало ей сделать это на­кануне вечером. В конце концов, оставит она в покое нашу семью или нет? - нахмурился он, отложил конверт, отрезал кусочек от­бивной и механически, не ощущая ни вкуса, ни запаха, стал жевать. - Не сама, так через Киру и Артема своими щупальцами норовит дотянуться... Как от них всех отделаться?» - с досадой отодвинул он тарелку и задумчиво уставился в окно.

- Это что за демонстрация? - возмутилась Нина Георгиевна, за­стыв в дверях. - Неужели невкусно? По Галиному рецепту индейку готовила.

- Вкусно, мама. Очень вкусно, - Вадим подтянул к себе тарелку.

Тут же прибежал Кельвин, присел у ног хозяйки, облизнулся,

тявкнул: не хочешь - отдай мне! Улыбнувшись, Вадим потрепал пса по загривку.

- Закончился фильм? - уточнил он и после утвердительного кивка вытащил из-под стола еще одну табуретку. - Присядь, мама. Надо поговорить.

Нина Георгиевна присела, сложила руки на коленях и замерла в ожидании. Тревожном. Пугали перемены, произошедшие с сыном за те минуты, пока досматривала сериал. Чем-то явно расстроен. А ведь, когда пришел, улыбался, шутил. Таких резких перепадов в его настроении она давно не наблюдала, пожалуй, со времени расставания с Катей...

Учащенно забилось сердце: сейчас она узнает то, что снова на­рушит спокойную жизнь.

- Отказались дом продавать? - не выдержав паузы, спросила она первое, что пришло в голову. - Ну ничего, свой начнем стро­ить...

- Нет. Не отказались, - словно очнулся сын. - С домом все в по­рядке, на днях оформляем сделку. Завтра постараюсь тебя туда свозить. Извини, сегодня не получилось... Мама, ты упоминала о странном звонке. Кто звонил?

Звонила одна женщина! - Нина Георгиевна словно обрадова­лась такому вопросу. - Назначила встречу... Я как раз ждала ее во дворе, когда Темочку с его девушкой встретила. Но женщина так и не появилась.

- Мама, я ведь просил тебя обо всех непонятных звонках и лю­дях сообщать мне сразу! - с укором напомнил сын. - Ну почему ты этого не сделала?

- Так она просила ничего тебе не сообщать. Уговорила, - Нина Георгиевна виновато пожала плечами. - Ну мало ли что? Вроде женщина как женщина. Но я собиралась тебе вчера рассказать, честное слово!

- Понятно, - Вадим тяжело вздохнул. - Ничего не меняется, и твоя доверчивость не знает границ... Как она представилась?

- Сказала, что коллега отца. Иначе я с ней не разговаривала бы,

- попыталась оправдаться мать. - Людмила Семеновна... - напряг­ла она память.

- Балай? - подсказал сын.

- Да. Так ты с ней все-таки знаком? - подняла она брови.

- Век бы ее не знать, - в сердцах отреагировал Вадим. - Ни отцу, ни мне... А что значит «все-таки»?

-Ну...

- Мам, не тяни. Говори как есть, - потребовал сын.

- Она сказала, что ты долго встречался с ее дочерью и даже со­бирался жениться. Но потом бросил. Ради Кати. Девушка пережи­вает...

Вадим криво усмехнулся.

- Сказала, что у меня уже могли быть внуки. Я ей, конечно, не поверила! Ты никогда не оставил бы беременную женщину одну, без помощи! И ребенка не бросил бы... В общем, она предложила встретиться, но не пришла. Если честно, я ничего не понимаю, сынок, - вдруг растерянно пробормотала мать, приложив руку к груди.

- Спасибо, что хоть во мне не сомневаешься... Ты лекарства при­няла? - насторожился Вадим.

- Все, что надо, приняла, - отмахнулась она. - Так что это за жен­щина?

- Это не женщина - это враг нашей семьи, монстр, исчадие ада...

Вадим сделал паузу. - Не смотри на меня так. Когда ты все о ней узнаешь, поймешь меня. Вчера вечером мне передали кассету, и там четко слышно, кто уговорил Катю написать статью против отца. Это была Балай. Не сомневаюсь, она же и газету ему подкину­ла... И ктебе не с добром явилась, будь уверена. Теперь о ее дочери, на которой я якобы обещал жениться. Это Кира, девушка Артема.

Не знаю, почему их версии разошлись и за кого она в итоге собира­лась или собралась замуж. Но ты сама все видела. Теперь понима­ешь, почему она вчера сбежала? Испугалась моего прихода.

- Не может быть... Как же так? - от растерянности Нина Геор­гиевна принялась теребить край скатерти. - Кирочка?.. А как же... Артем? Ведь он ее так любит...

- Не знаю, - покачал головой сын, - и знать не хочу. Почему-то мне кажется, что мы теперь их долго не увидим. Ей невыгодно, чтобы Артем о ней что-то узнал от тебя или от меня. Думаю, Кира не от большой любви замуж собралась. Она за границу хочет уе­хать, легализоваться там. И да, я с ней встречался. И Галина Пе­тровна с ней однажды пересеклась, уверен, поделилась с тобой впечатлениями. Кира из тех девушек, у которых любовь на по­следнем месте.

- Но как же?.. Бедный мальчик, - Нина Георгиевна готова была расплакаться. - Надо ему все рассказать, пока не поздно.

- Мама, он сейчас не в том состоянии. Он по уши влюблен и не поверит ни единому твоему слову. Вспомни, я тоже был таким: ссорился с тобой, с отцом, когда вы пытались меня образумить.

- Да, наверное, ты прав, - подумав, согласилась мать. - Любовь глаза застит... Но что это за конверт, можешь объяснить?

- Ничего особенного, - как можно спокойнее ответил Вадим и переложил конверт с копиями на подоконник. - Ошиблись. Но я понял, кому это предназначено. Завтра передам.

«Хватит с нее волнений на сегодня», - окончательно решил он ничего не рассказывать матери о ребенке.

- Очень вкусно... Шикарная индейка, еще лучше, чем у Гали­ны Петровны! Извини, только сейчас распробовал! - похвалил он мать и принялся демонстративно орудовать ножом и вилкой...

Ольге не спалось. Сначала от перевозбуждения - никак не мог­ла переварить новость: скоро они переедут в шикарную квартиру. Затем ребенок стал активно толкаться. Пытаясь найти удобное положение для ходившего ходуном живота, она ворочалась с боку па бок и в конце концов разбудила мужа.

- Все хорошо? - встревожился он.

- Твой сын проснулся, - Ольга приложила его руку к животу. - Чувствуешь?

Боец! - довольно отреагировал Саша. - 0, пяточка! А вот го­ловка... - профессионально определил он. - Поперек лежит, места пока еще хватает, вот и резвится. Счастливые вы, женщины: ребе­нок внутри... Нам вот не дано такого прочувствовать: каково это, когда внутри тебя живет маленький человечек. Толкается, сосет пальчики... Изучать, наблюдать на УЗИ можем, а вот прочувство­вать - никогда, - включил он ночник. - Колыбельную ему спеть, что ли? «Спят усталые игрушки...»