Бесконечность любви, бесконечность печали

- Так вот в чем дело... Бедный, бедный Вадим! Пожалуй, теперь мне еще более понятен твой поступок: мать, борющаяся за жизнь ребенка, заслуживает помощи и уважения... Ты знаешь, кто отец ребенка Катерины?

Догадываюсь: старый друг, бывший однокурсник. Журналист, живет в Германии. Но, насколько я понял, судьба ребенка его не интересует.

- Вот как?.. Все еще более запутывается. Сегодня в клинике я познакомилась с молодым человеком, который представился Ген­рихом. И мне кажется, что ты ошибаешься: как я поняла, он не...

- Хильда, пожалуйста, закроем эту тему, - не дал ей договорить Вадим. - Не хочу о нем слышать. Держи меня в курсе дел, и доста­точно.

- Ну хорошо...- вынужденно согласилась женщина.

- Спасибо, что так быстро подключилась и решила вопрос. Из­вини, но мне надо срочно позвонить. Дай знать, когда вернешься во Франкфурт. До свидания! - спешно попрощался Вадим.

«Генрих... Вездесущий Генрих... - скривившись, словно от зуб­ной боли, посетовал он. - Кому позвонить - отцу Кати или ей са­мой? - заколебался он. - Лучше ему. Заодно извинюсь за утренний разговор».

К телефону долго не подходили.

- ...Не звоните сюда больше никогда. Мы решили свои пробле­мы без вашей помощи, - наконец резко ответил Александр Ильич и тут же оборвал разговор.

- Кто звонил? - уточнила Катя, следя за тем, как отец осторожно выезжает задним ходом с парковки.

Водительская привычка. К тому же отец не так давно снова сел за руль, что вызывало повышенное беспокойство. Но опасения ее явно напрасны: за рулем он, как и прежде, спокоен и сосредоточен. Даже настойчивый звонок не вызвал нервозности. Но в разговоре с кем-то он позволил себе непривычную резкость, что насторожи­ло. Может, все-таки он волнуется за рулем?

- Да так, бывший... работник, - процедил отец сквозь зубы. - Не бери до головы. Сейчас Арину заберем - и домой. Теперь новые пе­реживания появятся: как ты там одна? Может, мне с тобой?

- Даже не думай! Сама справлюсь, без сопровождения. И там есть Оксана... Генрих, опять же.

Произнеся имя Вессенберга, Катя помрачнела. До этого пре­бывая в эйфории от того, что вопрос с оплатой решен, она только сейчас по-настоящему оценила роль Генриха и поняла: одной бла­годарностью здесь дело не ограничится. А если он начнет наста­ивать на предложении выйти замуж? Неужели браком без любви придется заплатить за здоровье дочери?

«Будь что будет! Я на все согласна ради моей девочки... Актив­ная какая сегодня!» - почувствовала она резкие толчки в животе.

Ребенку явно что-то не нравилось. Пришлось немного сползти с сиденья и принять полулежачее положение.

- Все хорошо? - забеспокоился отец, услышав возню за спиной.

- Проснулась, толкается, - пояснила Катя.

«Двадцать две недели: то ли еще будет! - подумала она, насла­ждаясь одним из «дискомфортов» беременности. - До срока, ко­нечно, нам не дадут доходить, но как минимум пару месяцев еще побудем вместе.... Все хорошо, моя малышка! Генрих или кто дру­гой - неважно. Главное, чтобы он любил тебя как родную, - успо­каивающе погладила она живот. - Жизнь сама все расставит по местам...»

...Вадим недоуменно посмотрел на телефон: и тон, и ответ Алек­сандра Ильича обескуражили.

«Мы решили свои проблемы без вашей помощи», - повторил он. - Как это понимать?.. Саня звонил», - заметил он пропущен­ный вызов.

- Привет!.. Извини, разговаривал параллельно... Ах вот оно что!..

- выслушав монолог Клюева о случившемся в роддоме, Ладышев нахмурился. - А ты как думаешь, кто оплатил?.. Правильно: фонд. Только его не Генрих нашел и даже не клиника. Деньги я перевел... А что от этого изменится? У нее своя жизнь, у меня - своя... Нет, Ольге тоже не говори, кто оплатил... Потому что я так хочу!.. Ладно, спасибо за информацию. До встречи!

Закончив разговор, Вадим наконец-то двинул рычаг коробки передач и продолжил движение по ухабистой, размокшей дороге.

«Надо сказать Поляченко, чтобы ямы щебнем засыпал: скоро техника к стройке не подойдет. Машин десять надо, не меньше,

- прикинул он объем очередного непредвиденного вложения в строительство. - Вечером выставлю БМВ на продажу. Наличные позарез нужны: и здесь, и в Крыжовке - только успевай отстеги­вать... Да уж, денек сегодня», - вздохнул он безрадостно.

Андрей Леонидович позвонил, когда Ладышев выбрался на ас­фальт.

- Нашли доктора? - с ходу спросил шеф.

- Пока нет. Но узнал, что он в Чехии.

- И когда вернется?

- Боюсь, не скоро... По слухам, там ему предложили работу - за­ведующим травматологическим отделением. Но где конкретно и в какой клинике - никто не знает. Здесь Клюев прав: крайне скрыт­ный человек.

- А семья?

- Жена с дочерью тоже выехали. Квартира пустая.

- Понятно... Что-то еще узнали?

- Почти ничего. Мальчик после операции больше месяца про­вел в больнице, затем его отправили на реабилитацию в детский санаторий. Распределили в детдом в Осиповичах, но там он не по­явился. После санатория следы потерялись. Как мне объяснили, здесь одно из двух: или с ним что-то случилось, или его усынови­ли. Вероятнее, конечно, второе, иначе остались бы записи: сиро­ты в таком возрасте под особым контролем. Не хочу расстраивать окончательно, но... - Поляченко сделал долгую паузу.

- Не тяните, Андрей Леонидович, - поторопил шеф.

- Скорее всего, его увезли за границу. Наши соотечественники сирот-инвалидов редко усыновляют, все хотят здоровенького ре­беночка. А проблемных забирают в основном иностранцы. Их и государство легче отдает, так как нет денег на дорогостоящие опе­рации. К тому же для таких детей это реальный шанс вылечиться, обрести любящую семью, начать новую жизнь. Таких случаев пре­достаточно.

- Понятно... Если так, то в каком направлении нам двигаться? Как найти усыновителей?

- Увы, доступа к подобным документам у меня нет. Пока нет, - поправил он себя. - Но соображения есть. Прежде чем усыновить, они должны были где-то пересечься с ребенком. Познакомиться, подружиться, взвесить свои силы, шансы на выздоровление. Для этого одной истории болезни мало. Я уверен: остались свидетели таких встреч - или в больнице, или в санатории. Возможно, и там, и там. И первый среди них - тот же доктор-травматолог.

«А ведь Андрей Леонидович прав: приемные родители обяза­тельно должны были встретиться с лечащим врачом! - мысленно согласился Вадим. - Придется лететь в Чехию, самому его искать. Жаль, раньше чем через неделю не получится. А то и позже», - рас­строился он, вспомнив, что Красильников еще неделю пробудет в отпуске.

Выйдет Красильников - уйдет Поляченко, которого он пообе­щал отпустить на пару недель. Одновременно с Зиной заявление написали, как бы случайно. Не исключено, тоже к морю полетят. А руководство компанией, особенно стройкой, доверить больше некому.

- Вы правы... Спасибо, - приуныл Ладышев.

- Все, что смог...

- Андрей... Я хотел извиниться за утренний разговор с Зиной, - неожиданно решил покаяться шеф.

- Простите, какой разговор? - не понял Поляченко.

- Сорвался, накричал... Позже попросил прощения, но самому до сих пор неприятно. Все-таки вы близкие мне люди - доверен­ные, проверенные.

- Вадим Сергеевич, а я здесь при чем?

- При том, что дело мужчины - защищать свою женщину, обе­регать, заботиться.

- Это само собой. Но все же при чем здесь я?

Ребяческие попытки Поляченко скрыть отношения с Зиной вы­нудили Ладышева улыбнуться.

- Да знаю я, что у вас любовь! И очень рад. Вы оба имеете право на счастье.