– Никак. По-моему, это идеальное предложение для тебя.
Ее голос смягчился.
– Да, как-то так и было.
– Я так счастлива за вас.
– Спасибо, Джо. До скорого?
– До скорого.
Мы закончили разговор, и Энди посмотрел на меня, подняв бровь:
– Хорошие новости?
– Моя лучшая подруга только что заключила помолвку, – кивнула я. – У нее нет никакой семьи, так что для нее это удивительно. – Внезапно у меня защипало в глазах при мысли обо всем, что получает Джосс, и я рассмеялась, чуть не плача и чувствуя себя дурочкой.
– Что происходит? – подошел к нам Кэм, сурово глядя из-под сдвинутых бровей. – Чем ты расстроена?
– Я не расстроена, – отмахнулась я от него с глупой улыбкой и показала телефон. – Звонила Джосс. Она только что приняла предложение Брэдена.
Кэм ухмыльнулся и обнял меня за шею, притягивая себе под бок:
– Иди сюда, мокроглазая девчонка. Свежий морской ветер высушит эти слезы.
Я уткнулась в него:
– Тебе не кажется, что это прекрасная новость?
Он кивнул, сияя глазами:
– Мне кажется, это великолепная новость. Она хорошая девушка и заслуживает счастья.
Боже, иногда он такой душка.
– А Брэден – храбрый мужик. Надо будет поставить ему пинту пива, когда вернемся.
Энди хмыкнул рядом:
– Пинта для солдата, уходящего на войну.
Плечи Кэма дрогнули.
– Именно.
– Для генерала, изучающего поле боя и логикой сражающегося с нелогичным противником.
– Ага.
– Для воина, который вот-вот войдет в пещеру дракона.
– Точно.
– Для…
– Ладно-ладно, весельчаки, – перебила я. – Рядом с чувством юмора Маккейбов морской ветер для осушения слез уже не нужен.
Мы почти догнали Коула, Лену и Брин. Энди одарил меня ехидной усмешечкой и, повернувшись к Кэму, расцвел широкой улыбкой:
– Эту, сынок, не упускай.
Глава 20
– Привет, красавица! – Знакомый низкий голос заставил меня поднять голову от письма, которое я засовывала в конверт.
Встретившись взглядом с Малкольмом, стоящим в дверях приемной мистера Мейкла, я улыбнулась. Как обычно, он был воплощением лоска и блеска в дизайнерском костюме. Мое сердце забилось чуть быстрее от его ласковой улыбки.
– Малкольм!
Его темные глаза засветились, и он не спеша прошел в приемную ко мне.
– Так приятно тебя увидеть.
Я на секунду застыла от неловкости, решая, что мне делать и как теперь его приветствовать. Малкольм остановился по другую сторону моего стола, вопросительно подняв брови.
Увидев его имя в списке посетителей на сегодня, я почувствовала, как у меня внутри все всколыхнулось. Наша переписка продолжалась, но впервые с момента разрыва мы должны были встретиться лично. И вот он стоит предо мной, а я не знаю, как реагировать.
Чуть посмеиваясь над собственной мнительностью, я встала и обошла стол, протягивая руки. Малкольм немедленно заключил меня в крепкие объятия, и я обняла его в ответ, удивляясь тому, насколько рада его видеть. Однако мне пришлось отодвинуться, когда его руки медленно поползли вниз по моей спине. Я вспыхнула, виня себя, что подпустила Малкольма так близко, чтобы ему пришло в голову прикоснуться ко мне с не совсем дружескими намерениями.
Прошло почти две недели с той субботы, проведенной с родителями Кэма, и в целом мы с Кэмероном встречались уже больше полутора месяцев. Вроде бы не слишком долго, но мне казалось, будто так было всегда. И уж конечно, этого времени оказалось достаточно, чтобы понять: такое тесное взаимодействие с другим мужчиной обязательно приведет моего парня в ярость.
– Прекрасно выглядишь. – Я одарила его еще одной быстрой улыбкой, чтобы смягчить свое внезапное бегство из объятий.
– Ты тоже. Я так понимаю, у тебя все хорошо?
Я кивнула и уселась обратно на свой стул, глядя на него с искренним интересом:
– А как ты?
– Да хорошо. Ты же меня знаешь.
– Как твоя одинокая мать одного ребенка?
Он сухо усмехнулся:
– А, там кончено. Мы совсем не подходим друг другу.
– О, печально слышать.
– А Кэмерон?
Мои щеки опять запылали, и мне пришлось заставить себя посмотреть ему в глаза:
– У него тоже все хорошо.
– По-прежнему заботится о тебе? – нахмурился Малкольм.
– Да.
– Славно. – Он выдохнул сквозь сжатые губы, оглядываясь вокруг и, видимо, пытаясь вести себя непринужденно. – Я так понимаю, он познакомился с Коулом и твоей мамой?
Вот черт. Еще больше вины навалилось на меня, и к ней прибавилась паника: я обнаружила, что не могу выговорить ответ. Ведь если я скажу, что Кэму больше известно о моей жизни, чем я когда-либо позволяла узнать Малкольму, то раню бывшего парня еще глубже.
Мое молчание, видимо, говорило за меня. Взгляд Малкольма затуманился.
– Я так понимаю, это значит «да».
– Малкольм! – прогремел мистер Мейкл, распахивая дверь своего кабинета. – Джоан не сказала мне, что вы уже здесь. Заходите, заходите.
Впервые я мысленно возблагодарила своего сурового начальника. Он спас меня от необходимости отвечать на страдальческую гримасу на еще дорогом мне лице.
Все время, что Малкольм провел в кабинете Мейкла, я наблюдала за дверью, как ястреб, кусая губу и качая ногой в ожидании его появления. Двадцать минут я готовилась к его реакции, а он вышел в приемную, мило улыбнулся и сказал, что скоро со мной свяжется. И ушел.
Напряжение покинуло меня, и я обмякла на своем стуле.
– Джоанна!
Я резко повернулась, удивленная не только тем, что мистер Мейкл правильно произнес мое имя, но и тем, каким ядовитым, даже для него, тоном он это сказал. Босс стоял в дверях кабинета, сощурившись на меня. На лице его отражалась крайняя степень недоверия.
– Сэр?
– Вы расстались с Малкольмом Хендри?
От неуместности вопроса я сжала кулаки, так что ногти впились в ладонь, про себя костеря Малкольма на чем свет стоит.
– Сэр…
– Вот тупая девица, – покачала головой босс, как будто ему было меня жаль.
Мое сердце начало колотиться, готовясь к неминуемому оскорблению, кровь уже кипела от ярости.
– Девушке с вашими ограниченными способностями стоило бы получше подумать о будущем, прежде чем отказываться от возможности уцепиться за влиятельного человека, такого как Малкольм Хендри.
Его злобный выпад отбросил меня в прошлое.
– Прочь с моей дороги! – проревел отец и еще раз двинул мне по заднице рабочим сапогом.
Я споткнулась, боль и унижение заставили меня развернуться и гневно уставиться на него вопреки его приказу. Отцовское лицо потемнело, и он сделал угрожающий шаг ко мне:
– Не смей так на меня глядеть! Не смей! Ты никто. Абсолютное никчемное ничтожество.
Воспоминание, вызванное хамским тоном мистера Мейкла, пригвоздило меня к стулу. Моя кожа горела от повторения давнего, ставшего привычным унижения. Трудно поверить, что чего-то стоишь, если большую часть детских лет, когда складывалась твоя личность, родители твердили только о том, как ты никчемна. Огромный ноль, ничтожество. Я осознала, что все это по-прежнему со мной. Не нужно быть гением, чтобы понять, почему у меня так занижена самооценка и почему я так мало верю в себя.
И почему не могло получиться иначе.
Я выросла, настолько привыкнув считать себя такой, что, когда другие люди думали так же, мне это не казалось неправильным. Хотя Джосс вот уже несколько месяцев пыталась заставить меня увидеть, что подобное отношение неправильно, но полностью эта идея до меня никогда не доходила.
До Кэмерона.
Он хотел, чтобы я ценила себя больше. Он злился, если я этого не делала, и бесился, когда другие люди недооценивали и принижали меня. Кэм почти каждый день как-нибудь давал мне понять, что считает меня особенной. Он отметал все сомнения в моем уме и достоинствах. Пусть они не ушли полностью, но при его поддержке значительно ослабили позиции. Каждый день они уползали все глубже и глубже, скрываясь в глубинах моих тревог.
