Я посмотрела вверх, на дядю, и сжала его плечо:
– Прости, что перестала выходить на связь. Это было по-детски.
– Малышка, ты и была ребенком.
– Кэм был совершенно уверен, что ты захочешь увидеться с папой, – благодарно улыбнулась куда-то мне за спину Оливия, и я повернулась к Кэмерону.
– Не могу поверить, что ты это сделал, – прошептала я, зная, какое чувство светится в моих глазах, и не скрывая его.
Кэм ласково провел костяшками пальцев по моей щеке:
– Ты счастлива?
Я кивнула, проглатывая ком в горле. Я была счастлива. Даже просто находясь с дядей Миком в одной комнате… я наконец-то ощущала себя в безопасности.
Мы расположились вокруг кофейного столика, а Кэм пошел готовить нам напитки. Я села между Миком и Оливией, удивляясь ее дружелюбию и энтузиазму. Я-то думала, она будет обижаться на меня, потому что первые тринадцать лет нашей жизни ее отец провел со мной, но она выглядела какой угодно, только не обиженной. Казалось, она была счастлива: и за меня, и за отца, и что нам удалось найтись.
– Вы надолго приехали? – спросила я Мика, когда он расслабленно откинулся на подушки, умостив свою длинную руку на спинке дивана позади меня.
Он взглянул на Оливию и ответил:
– Мы пока не знаем.
Когда Кэм снова присоединился к нам, вопросы так и посыпались у меня изо рта.
Некоторые ответы меня огорчили, и моя злость на Оливию стала уменьшаться. Оказалось, я не единственная, кому пришлось нелегко.
Мик переехал в Феникс, чтобы познакомиться с дочерью, и там роман с ее матерью, Ивонной, вспыхнул с новой силой. Мик заключил договоры с несколькими подрядчиками, они с Ивонной поженились и стали счастливой семьей, пока Ивонне не поставили диагноз «рак груди, четвертая степень». Она умерла три года назад, оставив Оливию и Мика одних в целом мире. Мать и сестра Ивонны жили в Нью-Мехико, но близких отношений между ними не сложилось.
– Мы решили, что письма Кэмерона – это знак, – тихо сказала Оливия. – Возможно, нам просто надо было отдохнуть от Аризоны… – Она пожала плечами. – Нам показалось правильным приехать сюда, повидаться с тобой и перевести дух.
Я нахмурилась:
– Но как же ваша жизнь там? Бизнес дяди Мика? Твоя работа?
– В Фениксе для нас уже давно все переменилось, – мягко ответил Мик. – Мы оба решили, что передышка пойдет нам на пользу. – По печали в его глазах я догадалась, что все для них изменилось после смерти Ивонны. – Как ты смотришь на то, чтобы немного прогуляться со мной, Джо? Там и поговорим.
Это был самый невероятный день в моей жизни. Я шла под мамонтовым боком Мика и впервые во взрослой жизни ощущала себя маленькой. Он держался поближе ко мне, но я видела, как его глаза впитывают все вокруг, пока мы шествовали до Лейт-уок и продолжали путь по Принцесс-стрит. Дядя Мик долго смотрел через дорогу на отель «Балморал», когда мы проходили мимо.
– Я скучал по всему этому. Эдинбург даже не был моим городом, а я по нему скучал. И по всему здесь.
– Не могу себе представить более непохожего на Шотландию места, чем Аризона.
– Угу. Но дело не в том.
– Ты ведь был там счастлив?
Я почувствовала, как его взгляд вернулся к моему лицу, пока мы петляли среди прохожих на оживленной улице. Как только мы снова пошли рядом, он заговорил:
– Когда у меня были Ивонна и Оливия, да, тогда я был счастлив. Но не проходило ни дня, чтобы я не думал о тебе, Коуле и Фионе. У меня два огромных сожаления в жизни, Джо. Одно – что пропустил первые тринадцать лет жизни Оливии, а второе – что не был с тобой, когда был тебе нужен. Особенно теперь, когда узнал, через что тебе пришлось пройти.
– Значит, Кэм тебе все рассказал?
– Про Фиону рассказал. И как тяжело тебе пришлось трудиться. Он сказал, ты вырастила Коула хорошим парнем. Тебе было трудно, но я рад, что ты нашла человека, который заботится о тебе, малышка.
Припомнив свою истерику в адрес Кэма, я ощутила, как мою голову обдает новый ливень вины. Нужно как-то попытаться ее загладить.
– Я бы хотел встретиться с Фионой.
– Не знаю, хорошая ли это идея.
– Мне нужно увидеть самому. Она никогда не была легким человеком, но она была моим другом.
– Хорошо.
– И я хотел бы познакомиться с Коулом.
– Конечно.
– Не знаю, как долго мы здесь пробудем, но я бы хотел как можно больше времени провести с тобой.
Я ответила ему довольной, но тревожной улыбкой:
– Это не проблема, поскольку сегодня я уволилась.
Свернувшись калачиком на коленях у Кэма на его диване, я молча смотрела в телевизор. Дядя Мик и Оливия ушли сразу же, как мы вернулись, а вскоре явился Коул, и мне пришлось все ему объяснять.
Кэм настоял, чтобы мы пообедали с ним, и, когда я встала, собираясь домой, чтобы Коул мог помыться и сделать уроки, принялся еще сильнее уговаривать нас переночевать у него. Поскольку я по-прежнему не горела желанием оставлять Коула одного в квартире с мамой даже ненадолго, то согласилась при условии, если Коул помоется у Кэма.
– Ты почти ни слова не говоришь, – внезапно заявил Кэм, неторопливо и ласково поглаживая мою руку. – Недавно ты сказала, ты счастлива, что я связался с ними. Ты все еще счастлива?
– Конечно, – заверила я его. – Я ощущаю какой-то покой, умиротворение, зная, что у него все хорошо. И Оливия кажется милой девушкой. – Я повернулась и посмотрела в его глаза: – Спасибо тебе.
Он пожал плечами и снова уставился в телевизор:
– Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
Мой желудок совершил еще одно сальто.
– Я вижу.
– Правда? То есть предыдущее драматическое выступление действительно было просто эмоциональной… женской… штукой?
Я чуть не рассмеялась, но, в конце концов, тот бред, который я вывалила на Кэма на лестнице, совсем не был смешным.
– Извини, что я такое устроила. Это просто ужасно. Я разозлилась на Мейкла и на себя и как-то все перевернула в голове, чтобы обвинить кого-нибудь другого, более доступного моей злости.
– И естественно, этот кто-то – я? – фыркнул Кэм.
Я ласково погладила его грудь:
– Прости меня.
Он внимательно поглядел на меня сверху вниз:
– Это не самое удачное время, чтобы сообщать, что я нашел работу?
Застигнутая врасплох, я поднялась с его колен и села.
– В графическом дизайне?
– Ага.
Охваченная радостью за него, я обнаружила, что ухмыляюсь как идиотка.
– Где?
– Здесь. Меня позвали на прежнюю работу. Их реструктуризация не задалась, и они поняли, что людей не хватает. Не могут справиться с нагрузкой без еще одного дизайнера. Мой босс замолвил за меня словечко. – Он пожал плечами. – Довольно рискованно идти к ним обратно, но платят хорошо, и я буду заниматься любимым делом.
Я прижалась к нему и нежно поцеловала в губы:
– Кэм, я так рада за тебя. Когда ты выходишь?
– В понедельник. – Он крепче сжал меня в объятиях. – Су злится, что я не уведомил за две недели, но я не могу упустить это предложение.
– Су справится. Может, я возьму больше смен. – Уголки моих губ опустились при мысли о большем количестве занятых вечеров.
– Знаешь, если ты поймаешь Брэдена на его предложении, это даже не будет проблемой.
– Я сказала «нет». Я что-нибудь найду. Не волнуйся.
Он поерзал подо мной, напрягшись:
– Все-таки ты чертовски упряма. Всегда так заботишься о том, чтобы обеспечить Коула и гарантировать, что у него все будет хорошо. Могу спорить, половина случившегося сегодня на лестнице была из-за него: тебе кажется, будто ты его подводишь. Но раз ты так заботишься о нем, то согласись уже на эту чертову работу, пока тебе ее предлагают.
Я высвободилась из объятий Кэма, вся покраснев от такой прямолинейности. Перебравшись на другой конец дивана, я потянулась за пультом телевизора и сделала погромче научно-фантастическую программу, которую мы смотрели. Меня взбесил не только его тон, но и то, что Кэм был абсолютно прав.
