— Нужно все срочно записать, — я стремительно поднялась. — Записать, проанализировать, рассчитать схему. — говоря все это, я уже садилась за стол.
— Ыыыуууу, — донеслось с пола, от изображающего скорбь умертвия.
— Зря ты так, — не глядя на него, сухо заметила, — если моя теория верна, и если мы сумеем собрать достаточное количество энергии — я сумею тебя оживить.
Вой стих мгновенно.
Искоса взглянув на умертвие, заметила как потрясенно костистыми ладонями Гобби ощупывает ногу. Здоровую ногу. Затем миг осознания и свет надежды — зомби стремительно начал заворачивать штанину на второй ноге. Горесный вздох разнесся по комнате.
— Прости, — почему-то чувствовала себя виноватой, — восстановились только те участки тела, что были оплетены целительскими амулетами с бузиной и кожа на груди, которая соприкасалась с амулетом и…
И тут до меня дошел весь ужас положения — у Гобби живая нога и грудь. Живая кожа, которой требуется питание и кровообращение! И без этого она умрет… повторно.
— Ыыыы!
Гобби недовольно посмотрел на укравшую его коронную реплику меня.
— Ы? — вопросил он.
— И нам нужна магия, — простонала я. — Как минимум ежедневная подпитка, только в этом случае я смогу зафиксировать достигнутый результат.
Гобби выслушал и задумчиво кивнул. Если бы я знала, если бы я только могла предположить в тот момент на что подвигла маленькое умертвие — я бы определенно промолчала.
Весь остаток дня у меня ушел на разработку конструкции амулетов. Точнее одного единственного амулета восстановления, который должен был полностью оплести тело Гобби. Нечто наподобие чулка из черной шелковой нити, который покроет все участки кожи. Макраме всегда мне давалось непросто, но сейчас и случай был сложным. И если вплетение бусин дуба, рябины и осины, повторяющих мои действия в первый раз, вплести было не сложно, как и высчитать пропорцию, то сам костюм. Фактически, я выплетала сеть венозных и артериальных сосудов, где иссиня черная нить — вены, черная с красным отливом — артерии. Учитывая, что я собиралась использовать амулет восстановления как способ не только восстановить мертвые ткани, но и питать живые, именно эта схема была наиболее функциональной. Гобби безропотно выдерживал все примерки и измерения, разделся полностью, прикрывая особые места только повязкой. Скромный. Он вообще раздеваться не хотел, пока я не сообщила, что в случае повышенной скромности может ожить все тело кроме конкретно тех мест — после снял все безропотно.
В десять вечера в двери постучали.
Не отрываясь от схемы, я крикнула:
— Контру не сделала.
Стучать перестали. Секунд на десять. После вновь раздался осторожный стук.
— И домашку тоже! — кричу погромче.
Хотя вообще зря — у некромантов слух профессионально преотменный.
Снова стук.
Зло выругавшись, резко поднялась и пошла открывать. Гобби, торопливо обернулся покрывалом и теперь заинтересованно смотрел на дверь.
— Там нет ничего интересного, — сразу расстроила его я.
— Ыыы, — возразил зомби.
— Посмотрю, конечно, — согласилась я.
И открыла дверь.
Напрасно.
— Тьмы, — поприветствовал меня стройный сероглазый юноша.
— Трупов побольше, — вежливо ответила я.
Не то чтобы это были общераспространенные фразы для общения, но я с первых дней в Некросе поняла, что у некромантов свой язык общения. Особый, мало понятный, но свой и они им гордятся. Хотя вообще сложно представить, что при встрече в общественных местах некроманты действительно желают друг другу умертвий посвежее и склепов по неспокойнее.
Однако уже следующая реплика юноши вынудила меня напрочь позабыть обо всех особенностях некромантского общения.
— Чем занимаетесь? — полюбопытствовал парень, отчаянно вытягивая шею и заглядывая в мою комнату.
Я оглянулась. Комната как комната, не застеленная кровать (некогда мне было) на постели скромненько сидит прикрытый только покрывалом смущенный от повышенного внимания Гобби.
— Как-то он странно разложился, — чисто профессионально заметил некромант.
— Да, вы знаете, местами сохранился преотлично, — решила я обосновать выглядевшую живой кожу на груди, ногу то Гобби прикрыл.
— Местами? — переспросил парень.
И покраснел. Весь. Вот стоял бледный, суровый и уверенный некромант, а теперь он тоже некромант, но красный и с бегающими глазками.
— Ммместами, — повторила я, пытаясь понять причину смущения адепта, — аномалии случаются.
— Пппростите, — промямлил некромант, развернулся и ушел.
Даже не сообщив, зачем приходил. Удивленно выглянула в коридор — там стояла куратор, ну так оно и понятно, здесь если парень вошел в женское общежитие, то только под контролем и без права войти в комнату адептки.
— Каро, все хорошо? — куратор Тейша очень умело маскировала любопытство демонстрацией искреннего участия.
— Все замечательно, — ответила я, скрываясь в помещении и плотно закрывая дверь.
О некроманте я забыла мгновенно. Схема, плетение нитей, магия артефактов…
В дверь постучали, когда я нанизывала бусину бузины на артериальную нить.
— Контрольную не сделала, на домашнюю нет времени, занята выше крыши и вообще у меня тут… не входит в отверстие! — рявкнула раздраженная я.
Проблема в том, что увеличивать диаметр отверстия в бусинке я тоже не могла — собьется схема. Тут направленное сужение потока восстанавливающей энергии шло. Гобби, уже одетый, сидел и чего-то кропал на столе, пытаясь водить пером по бумаге, я же, использовав дверцу шкафа как основу, плела. Нет, подушка была бы лучше, но учитывая размер нужного изделия… в общем подушки в рост умертвия у меня не имелось. А жаль, с доской, да еще под неудобным прямым уклоном работать было сложнее.
Вновь стук в двери. Размеренный, но громкий.
Нет, у нас с этим проще — повесил на дверь табличку «идет работа» и даже мастера на цыпочках мимо дверей проходят, но это у нас, здесь Некрос.
— Не заперто! — прошипела я.
Дверь со скрипом отворилась. Откровенно говоря, я никого не ждала и потому даже не посмотрела на настойчивого посетителя, а потому вздрогнула, услышав:
— Побродяжечка, тебе было сказано быть готовой к десяти.
Медленно подняв голову, взглянула на некроманта. Носатый стоял в синих брюках и легкой светло-серебристой шелковой рубашке. Тот факт, что на улице зима видимо никого не смущал. Но это ладно, лично меня смущал один единственный вопрос — за каким умертвием этот сюда явился?!
— Да, малышка, я за тобой, — подтвердил мои худшие опасения парень, почему-то разглядывая Гобби.
Очень внимательно разглядывая, а затем прозвучал вопрос:
— Ри, а где этот спит?
Выйдя из-за дверцы, для чего пришлось выпустить нити плетения, подошла к двери — молча закрыла, игнорируя вскинувшуюся бровь носатого. После на засов закрыла и вернулась к работе — плести сеть по форме тела то еще удовольствие, но необходимость придерживаться плетения восстановления и вовсе сложно оказалось.
И вот едва я вновь начала плести артефакт, в двери постучали.
Недобрым словом помянув Некрос, решила просто игнорить — достали. Действительно достали так, что ни слов, ни эмоций. Хотелось бы кинуть пару особых амулетов невезения некоторым за пазуху, но…
— Каро, по-хорошему, выйди, — прозвучал голос глазастого.
— Ну надо же, сам Норт Дастел под моей дверью! — иронично воскликнула я и вернулась к работе.
Внезапно какое-то движение на занавеске привлекло мое внимание. Вообще там когда-то был паук — здоровый. На момент моего появления он являлся единственным обитателем комнаты и мы… как бы это помягче, не поладили. Нет, с одной стороны нам делить было нечего — он ел мух, я питалась исключительно в столовой, но различия в рационе ничуть не повлияли на наше обоюдное нежелание делить данную жилплощадь. Паук шипел, я готовила смертоубийственный план. Убила. Прицельным броском сапога. Мое орудие убийства повалилось на груду обуви, предметов быта и книг, с которых начался обстрел насекомого, но в общем победа осталась за мной. Кто же мог знать, что усилиями Дастела мне предстоял второй раунд! Для начала ожившее насекомое, в котором я с первого взгляда заподозрила плотоядность, поднял голову и взглянул на меня красными глазами, после зашевелил всеми лапками…
