Не прошло и пяти минут, как толпа уже сошла с ума. Зал качало из стороны в сторону: самые нахальные фанаты пытались прорваться в первый ряд поближе к кумирам, толкались, врезались друг в друга. Я шаталась, стоя на каблуках, изо всех сил цеплялась за ограждение, чтобы не оказаться на полу. Но в какой-то момент это прекратилось, и я с облегчением выдохнула.
Тяжелые басы били по голове. Будто вместо барабанов стучали по моей бедной черепушке. Я неподвижно с непроницаемым видом стояла среди толпы фанатов, которые вместе с Андреем Ковальским и Сергеем Черноусовым пели песни на английском. К счастью, стоящие позади подростки особо меня не беспокоили, лишь изредка толкали в спину, пытаясь дотянуться до сцены. Солисты с удовольствием жали поклонникам руки. Ведь ограждение, которое в начале концерта стояло в пяти метрах от сцены, под натиском жаждущих тактильных ощущений мальчиков и девочек, перекочевало к самой сцене. То есть, они его просто смели! И теперь приходилось задирать голову, чтобы увидеть происходящее наверху.
Фанаты орали слова песен, будто дикое стадо аборигенов, совершающих ритуал. Сверху вопил Ковальский. Он походил на лающего питбультерьера. Ха, если у него есть собака, то это точно питбуль, ведь говорят, животные похожи на своих хозяев.
Народ заводился, когда музыканты поливали их водой. К счастью на меня попали всего пара капель. Не знаю, что бы я делала, если бы меня окатили. Ковальский все время выгибался под ритмичные удары барабанов. Вверх-вниз, вверх-вниз. Любимое движение. Ему бы фитнес-аэробику вести. Гибкий такой, хотя и не такой худой, как второй вокалист.
Подруга «колбасилась» под музыку, трясла головой, подражая Ковальскому, а я, скривив лицо, недовольно смотрела куда-то ниже сцены.
— Че стоишь просто так?! — прокричала мне на ухо Людка и протянула фотоаппарат. — На, поснимай лучше. Все равно не шевелишься!
Я открыла объектив и направила его на сцену. Ковальский, будто одинокий волчище, зверски вопил, показывая толпе распальцовку. Жестко! Будто настоящее животное. Чудовище какое-то!
Он продолжал бегать по сцене с воплями, делая вид, что поет. Но разве это песня? Кто же так поет? Внезапно остановился напротив меня, задрал ногу на усилитель и чуть не свалился. Чур меня, чур! Мне удалось зафиксировать этот момент на камеру. В это время закончилась песня. Ковальский протянул ко мне руку. Я изумленно уставилась на подругу, когда он взял у меня фотоаппарат. Сделал несколько снимков со сцены и вернул обратно. Людка завизжала мне на ухо, запрыгала, обрадованная поступком кумира.
Прошли мучительные минуты. Я с нетерпением ждала финальной песни, но вдруг Сергей протянул руку поклоннице и вытащил ее на сцену. Я так и замерла, таращась на девушку, которая довольно подпевала солисту. Толпа разразилась восторженными криками. Мое сердце судорожно сжалось. Не нужно подходить к нам! Только не к нам! И, словно прочитав мои мысли, перед нами выросла фигура Андрея Ковальского. Он схватил Люду за руку и потянул. Подруга ловко запрыгнула на сцену, при этом успела ухватить мою ладонь. Пока Сергей пел, Ковальский помог Людке затащить меня на сцену, схватил за талию грубыми татуированными ручищами и спокойно поднял. По телу прошла мерзкая дрожь от прикосновения его пальцев к моей коже. В шоке я поправила кофточку и заметила, что Андрей с ехидной улыбочкой быстро оглядел меня с головы до ног. А потом этот сумасшедший завопил мне на ухо бешеным скримом. Я аж вздрогнула. Ладно хоть не подскочила на месте. Мои бедные перепонки «взорвались» на первом же слове. Зато Людка, радостно улыбаясь, восхищалась происходящим. Прыгала рядом с Ковальским, краем глаза поглядывая на любимого бас-гитариста. Перестав вопить, Андрей положил мне сзади на шею руку и притянул к себе. Я пошатнулась и невольно оказалась в его объятиях.
— Не падай, — я ощутила теплое дыхание возле уха и напряглась. — Расслабься, красавица.
До меня донесся слабый запах алкоголя. Или мне показалось? Ну конечно, то-то он носится, как сумасшедший и тискает девчонок прямо на сцене, не стесняясь никого! Да у него нет ничего святого!
Наконец, песня закончилась и вместе с ней мучения. Ковальский отпустил меня, одарив на прощание заносчивой улыбкой. Было такое чувство, что он вот-вот шлепнет меня по заднице, как какую-то шлюшку. Я как можно скорее поспешила уйти отсюда. Схватила Людку за руку и потащила вниз.
Когда отыграл последний аккорд и участники группы вышли на поклон, я вздохнула с облегчением. Людке удалось взять автографы музыкантов прямо у сцены. Оставалось надеяться, что она оставит мысль посетить гримерку.
Закончив раздавать автографы, музыканты скрылись за кулисами, а мы, уставшие и опустошенные, поплелись на выход. Людка воодушевленно размахивала пропуском, я поняла — отвертеться не удастся.
Дождавшись пока освободится холл, мы проскользнули в коридор и наткнулись на двух охранников. В одном я узнала Людкиного Ваньку. Она подмигнула ему и показала пропуск второму. Парень объяснил, как добраться до комнаты отдыха музыкантов, и мы двинулись по длинному коридору. Увидев в нескольких метрах дверь с табличкой «Deadly bloom», остановились. Из приоткрытой двери доносились громкие голоса и смех. Я тут же пошла на попятную:
— Люд, может, не пойдем? А если они переодеваются, а мы ворвемся без приглашения?
— Не дрефь, Роза! У нас же пропуск. Так что все нормально. Пошли.
Она схватила меня за руку, и потащила за собой. Конечно, ей хорошо говорить. Это же ее любимая группа!
— Может, я тебя здесь подожду? — сопротивлялась я.
— Ни в коем случае. А кто нас фоткать будет?
— Тогда давай быстрее, окей? Я вас щелкну пару раз и отчаливаем.
— Не обещаю. Вдруг мне повезет. Хаха!
Как ни странно, коридор пустовал. Неужели только Людке выпало такое счастье: получить пропуск в обитель кумиров? Ведь не у всех парни работают в этом клубе. А пропуск можно достать только по знакомству. Или остальные не такие повернутые на творчестве группы, как она, и им хватило автографов и внимания в зале?
Голоса становились все отчетливее, теперь можно было разобрать, о чем говорили мужчины, но я не хотела этого знать. Мне-то что? Я не фанатка.
Дверь скрипнула, и в коридоре показался один из музыкантов. Высокий, накаченный брюнет, лысую голову которого едва прикрывала полоска темных волос, что-то похожее на короткий ирокез. Одет в черную майку и широкие шорты. Если мне не изменяла память, это Павел, клавишник и гитарист группы.
— О-о-о, девушки! — заулыбался он. — Вы как раз вовремя. Проходите. Я сейчас подойду.
Люда воодушевленно проводила его взглядом, и мы переступили порог гримерки.
Глава 3
— Привет! — засияла Людка, словно начищенная сковородка. — Можно к вам?
— О-о-о, девчонки! — воскликнул кто-то из музыкантов.
Надо же, они и говорят одинаковыми фразами. Да уж…
В помещении было накурено. Идти дальше не хотелось, но подруга не позволила пойти на попятную. Уверенно взяла меня под руку и потащила за собой. Я пихнула ее в бок, чтобы она поняла — мне это все не нравится.
— Присоединяйтесь! — поддержал приятеля Андрей Ковальский.
Он сидел на диване, вытянув на стол ноги. Хотя бы ради приличия мог подняться.
Боже, что я здесь делаю?
— Можно пару снимков сделать? — спросила подруга, вынув из сумки фотоаппарат. И сунув его мне в руку, спросила: — Сфоткаешь?
А куда я денусь? За тем и пришла.
Музыканты тут же окружили ее. Как раз вернулся пятый участник и присоединился к так называемой фотосессии. Людкины любимчики: Андрей Ковальский и бас-гитарист Максим Мороков обняли ее с обеих сторон. Столько мужицких татуированных лап тискали ее, а она, довольная, наслаждалась. Ковальский скорчил глупую смешную рожу и показал распальцовку. Чудовище, которое будто дикий зверь вопило на сцене весь концерт, превратилось в дите. Господи, большой татуированный ребенок это уже слишком.
