Внешне же я ничем не показала своего страха, хотя и заметила, что пациент, которым оказался Шаршан, ждал именно меня, а не медсестру Леронк.
— Добрый день, мисс Нурир. Прошу вас, присаживайтесь.
И он показал рукой на стул, располагавшийся напротив кровати.
Усевшись, я разгладила складки на форме и спокойно взглянула на Шаршана. Как ни странно, я больше боялась быть пойманной и теперь, когда это случилось, поняла, что совершенно спокойна. Убить он меня не убьет, а с остальным пусть разбирается Макс.
— Вы очень спокойны, — снова проговорил пожилой промышленник.
Несмотря на возраст, у него был красивый грудной голос.
Не став хитрить, я поделилась с мужчиной своими соображениями по поводу пленения и своих страхов.
Он лишь чуть улыбнулся и покачал головой.
— Максу повезло с помощницей. Уверен, он вас очень ценит.
«Даже не представляете насколько», — мрачно подумала я.
— Есть ли смысл спрашивать, зачем вы за мной следили и потом незаконно проникли в клинику?
— Наверное, нет. Вы ведь и так знаете всё.
— Ну что вы, мисс, такая прекрасная леди мне льстит.
Я поймала потухший взгляд этого старого, но мудрого назгара.
— Мне вот неизвестно, почему вы последнее время следили за мной. Почему проникли в эту больницу. Хотя есть у меня догадки, но не думаю, что Лагфорт так низко пал. Из нашей пятерки он мне казался самым порядочным и наименее запятнавшим себя.
После таких слов мне стало не по себе.
— Но я должен получить ответы на свои вопросы. И поэтому приглашаю вас в гости.
Какой у меня был выбор?
— Конечно, не могу отказаться от столь заманчивого приглашения.
— В таком случае я попросил бы пригласить и вашего шефа.
— Думаете, он к нам присоединится?
— Конечно. Если его пригласите вы.
И Шаршан протянул мне откуда ни возьмись бумагу. Взяв ручку, я принялась писать записку под пристальными взглядами барона и охраны.
Вечерело, а я в это время уже сидела в гостиной Шаршана, поддерживала мирную беседу и пила чай. Что самое удивительное, пожилой промышленник не интересовался ни секретами Макса, ни нашими с ним отношениями, ни подробностями жизни шефа. Хотя, наверное, основное он и так знал.
— Вы ни о чем меня не спрашиваете, только слушаете рассказы старика. Неужели у вас нет ко мне вопросов?
Да об такого старика многие молодые зубы пообломают.
— А вы ответите?
В глазах барона появилась улыбка.
— Попробуйте, — ответил Шаршан, от любопытства подавшись чуть вперед.
В голове промелькнуло множество вопросов, но задала я один, который не давал мне покоя:
— Почему каждый день, прохаживаясь по улице, вы так внимательно смотрите по сторонам? Ведь вокруг вас одни и те же строения.
Некоторое время промышленник удивленно на меня взирал, а потом расхохотался.
— А слежка не прошла для вас даром, — прокомментировал барон, откидываясь в кресле. — Но в одном вы ошиблись, прекрасная леди: я давно не обращаю внимания на окружающие меня здания или пейзаж. Меня интересуют только люди, с их горестями и радостями. И, несмотря на то что я каждый день хожу по одним и тем же улицам, им удается снова и снова меня удивлять. В моем возрасте и положении интересна только человеческая жизнь.
Дальше нам продолжить столь интересную тему не дали, так как слуга объявил о приходе Лагфорта.
— Я же говорил, что ваш шеф к нам присоединится, — успел сказать промышленник, прежде чем в комнату быстрым шагом вошел Макс.
Внешне он был совершенно спокоен, но тем не менее глаза его светились сильнее обычного. Это выдавало сильный гнев назгара.
После формального приветствия Лагфорт опустился в предложенное ему кресло.
— Не злись. Я не причинил мисс Нурир никакого вреда, — сказал хозяин.
Закинув ногу на ногу, Лагфорт прищурился и ответил:
— Мы же все договаривались, что не трогаем приближенных и родственников. Или договоренность меняется?
— А я и не трогал.
— Мне тоже можно придерживаться более свободной трактовки нашего договора, как это делаешь ты? Не только у меня есть человек, от приглашения которого нельзя отказаться.
Шаршан после этих слов моего шефа напрягся.
— Как всегда, чересчур жесткий и непримиримый. Хотя, может, так и надо… — пробормотал пожилой промышленник. — Договор, когда-то заключенный баронами, я не нарушил и пригласил тебя отчасти оттого, что хотел бы узнать причину столь пристального внимания к своей персоне.
— А с чего ты решил, что нашей целью был именно ты? — усмехнувшись, спросил Лагфорт.
— Я тебя умаляю! Твоя помощница три недели ходила за мной по пятам. Думаешь, я такой дурак и не заметил этого?
Макс промолчал.
— Мне, конечно, льстит подобное внимание красивой женщины. Особенно в моем возрасте. Но все же хотелось бы получить пояснения. Тем более я поймал твою помощницу на незаконном проникновении.
— Что, так хочется меня пошантажировать этим? — напряженно посмотрев на конкурента, спросил Лагфорт.
— Так хочется вытеснить меня с финансовой арены? — встретив его взгляд, поинтересовался в ответ Шаршан.
В разговор этих двух финансовых воротил я не вмешивалась, и несколько секунд спустя шеф чуть откинулся в кресле, несколько сняв тем самым царившее напряжение, но глаза от конкурента не отвел, внимательно за ним наблюдая.
— Дело не в финансовом противостоянии. Я следил за тобой по другому поводу.
Шаршан приподнял бровь в немом вопросе.
— Я подозреваю тебя в том, что ты убиваешь моих бывших любовниц.
В этот момент я увидела, как у пожилого барона отвисла челюсть и удивленно округлились глаза. Он воскликнул:
— Да ты не в себе!
— Не сам лично, конечно, а наняв для этого убийцу.
— Да зачем?.. — начал пожилой промышленник и сам же оборвал себя на полуслове.
Подумав пару минут, он произнес:
— А мысль недурна, хотя и бесполезна.
— Почему? — тут уже не вытерпела я.
— Потому что все можно сделать гораздо проще. Не обязательно выводить из строя конкурента полностью, достаточно на некоторое время.
— Это зависит от ресурсов, — вставил шеф.
И Шаршан согласно покивал:
— Конечно, для точного заключения надо рассматривать ситуацию более конкретно. Но меня тебе опасаться нечего.
— Я должен поверить тебе на слово?
— Тебе не придется этого делать. Я покажу тебе бумаги, которые лучше слов убедят тебя, что мне это не нужно.
Вызвав слугу, он отдал распоряжение, а через пару минут тот вернулся в комнату с какими-то документами. Отослав слугу, Шаршан протянул шефу бумаги:
— Читай.
Подозрительно и с некоторым любопытством Макс пробежал глазами документы и передал мне. Помолчав минуту, он сказал:
— Я все рано не совсем понимаю, почему тебе не нужна…
— Потому что он умирает, — перебила я шефа, а мои глаза не отрывались от последней строчки больничной карты, где стоял диагноз.
— Ты уверена? Не слышал о таком заболевании.
— Ну ты же не интересуешься ничем, кроме своего бизнеса, — ответила я, возвращая бумаги владельцу, у которого спросила: — Сколько вам осталось?
— Чуть больше месяца, — ответил пожилой промышленник, и в его глазах промелькнула сильная усталость. — С того момента как я узнал о болезни, благодаря своим деньгам отсрочиваю смерть как могу. Это дорого стоит и занимает массу времени.
— Поэтому ты потерял былые позиции на финансовой арене?
— Да времени и сил уже нет. Макс, ты еще молод и не понимаешь главного. Все в этой жизни приходит и уходит. Мое время подходит к концу, я и так слишком долго водил смерть за нос.
— В таком случае я прошу прощения за подозрения и мы пойдем.
— Нет, я еще не все тебе сообщил.
Взглянув на Шаршана, я увидела на его лице решимость. Макс заинтересованно смотрел на своего конкурента.
— Я тебя слушаю.
— Каждый барон уходит из жизни по-своему. Мне же в каком-то роде повезло. Судьба подарила мне время, — и, полуприкрыв глаза, Шаршан добавил: — Я хочу, чтобы ты, Макс, позаботился о моей дочери.
