Однако в этот момент прослушивание и публичность разговора беспокоили меня меньше всего. Я отчаянно трусила смотреть в глаза Светлейшей герцогине де Арден!
— Будете отвечать, ваша светлость? — с беспокойством выглядывая из кабинета, уточнила Поулина.
Опомнившись, я кивнула и обреченно направилась к ней.
Подойдя к столу и коснувшись плоской, круглой, графитовой пластины, глубоко вздохнула и призвала все свое самообладание…
Но неожиданно узрела сияющее лицо леди Натары.
— Дорогая моя, рада тебя видеть и спешу поздравить с прохождением первого этапа отбора! — пропела она. — Я всегда знала: женщины нашего рода исключительны, и снизошедшая благодать богини — очередное тому подтверждение!
Счастье тетки было самым настоящим. Впрочем, ее я как раз понять могла: теперь перед ней при дворе открывались куда более широкие перспективы. Уверена, породниться с благословенной фамилией захотят многие.
«Жаль только, мне от этого не легче», — мелькнула мысль.
Я сдержанно улыбнулась и коротко кивнула, принимая поздравление.
— Благодарю, хотя кроме меня здесь еще достаточно претенденток.
— Всего семнадцать, не так и много. Ты всегда была скромницей, — беспечно отмахнулась леди Натара. — Лучше скажи, тебе уже доставили украшения? Как только по визору сообщили, что тебя отобрала арка, мы посмотрели записи предыдущих отборов. И, узнав, что предстоит бал, решили отправить их тебе. Ты обязана затмить на нем всех!
Решили? Вместе с бабушкой? Вот так просто?
— Э-э… да, доставили, — подтвердила я с запинкой, окончательно переставая понимать логику Светлейшей герцогини.
Ведь бабушка, наоборот, должна делать все, чтобы я вернулась как можно быстрее! А вместо этого она меня разряжает и требует обратного? Неужели согласилась на наше возможное родство с императором?
Нет, быть того не может!
А в следующий миг вместо тетки в коэдре появилось бабушкино лицо, и я поняла — действительно не может. Потому что, несмотря на внешнее спокойствие и играющую на губах мягкую полуулыбку, сейчас передо мной была именно Светлейшая герцогиня де Арден.
Ничто не выдавало ее гнева. Ни мимика, ни прямой взгляд голубых глаз, ни даже голос, когда она произносила свое обычное: «Здравствуй, дорогая, как ты?» Напротив, прозвучало это мягко, искренне и со всей возможной заботой.
Однако кому, как не мне, было знать о жестком контроле эмоций, которые герцогини рода впитывали с раннего детства? И кому, как не мне, было ощутить транслируемую ею незримую эмоциональную волну ледяного бешенства.
Чувствую, когда я вернусь, бабушка прочитает мне очень длинную лекцию об ответственности правителя перед своим народом и семьей. Да что там, лекцию! Розгу возьмет и как в детстве выпорет!
— Все хорошо, благодарю, — ровно ответила я, мысленно проклиная тот час, когда настояла на участии в отборе. — Гостеприимство императора безупречно, здесь я чувствую себя так же, как дома. И спасибо за украшения, они действительно пришлись кстати.
Да, между отсылаемыми эмоциями покаяния, сожаления и готовности подчиниться ее воле, я все же решилась задать вопрос — зачем? Ведь, уверена, при всей своей настырности, тетка не осмелилась бы требовать родовых бриллиантов для меня. Инициатива принадлежала Светлейшей герцогине, и только ей.
И бабушка ответила:
— Каждая из де Арден — ярчайший бриллиант, дорогая, и ты не исключение. К сожалению, многие об этом забыли, но, уверена, ты всем об этом напомнишь. Я хочу, чтобы ты сияла на этом отборе. Я хочу, чтобы после его окончания тебя было невозможно забыть.
Эмоции бабушки подтверждали каждое ее слово. Светлейшая герцогиня не просто хотела — требовала, чтобы я, по крайней мере сейчас, делала все, чтобы пройти эту часть отбора!
Хм. Конечно, я и сама понимала, что нельзя выбывать слишком рано, чтобы не повредить нашей репутации. Но бабушка, похоже, задумала что-то еще. Нечто более серьезное, о чем я и понятия не имела.
— Буду стараться, — заверила я, в голове вновь и вновь прокручивая сказанные ею слова.
«Забыли», «напомнишь»… кто забыл? О чем напомнить? Как же мало информации для анализа!
— Удачи, дорогая. Я верю, что ты достойна самой лучшей пары.
Завуалированный намек, очередная гневная волна, и коэдр потух. Я задумчиво посмотрела на неактивный уже артефакт связи. Что за игру затеяла бабушка? Ведь, судя по ее последним словам, победить в отборе я не имею права. И «лучшая пара» — далеко не принц.
Что ж, раз не могу понять — надо просто довериться более старшей и опытной из рода. Побыла немножко самостоятельной, вляпалась по уши, и хватит.
Я решительно повернулась к застывшим на пороге горничным и предложила:
— Ну что, начинаем готовиться к балу?
Девушки, все это время с живейшим любопытством вслушивающиеся в наш разговор, тотчас синхронно кивнули.
— Вас так искренне поздравляют и желают удачи, — с уважением в голосе произнесла Поулина.
Памятуя о подозрениях насчет горничных, я позволила себе лишь легкую улыбку.
— Разумеется. Вас это удивляет? Хотя, наверное, вы наслушались сплетен о нашей фамилии. — Я отмахнулась от попытки девушки смущенно извиниться. — Не стоит, я понимаю. Тем более что отрицать их глупо. Однако времена меняются, и взгляды рода де Арден тоже. Уверяю, если бы мы не желали этого, меня бы здесь не было.
По счастью, от дальнейшего разговора отвлек вежливый стук в двери. Поулина метнулась открывать.
Я вышла из кабинета как раз, когда в гостиную входила изящная, одетая с иголочки женщина с несколькими объемными папками в руках.
— Модистка швейного дома ее императорского величества Лауренсия, — с вежливым книксеном отрекомендовалась она. — Прибыла по указанию его высочества принца Дамиана, чтобы помочь вам подобрать наряд на бал.
В отличие от большинства претенденток мне услуги модистки были ни к чему, о чем я той вежливо и сообщила. Правда, в ответ на это получила удивленные взгляды, как от Лауренсии, так и от своих горничных.
— Ваша светлость, ваши наряды, бесспорно, изумительны, — неуверенно начала Невара. — Но для местной моды они все же несколько… чопорны. Вы уверены, что на балу хотите создать именно такое впечатление?
Хочу ли я?
Конечно, я уже не единожды отмечала излишнюю строгость своей одежды по
