— А я откуда знаю, баран? Может и боксер. — Нервно отозвался парень в красной кепке. — Делаем, как Никки сказал и все. Пятеро, значит, пятеро. Мужики сейчас еще подъедут на своей тачиле.
— Не-е-е, Никки крут, под студентика косит, — протянул все тот же любопытный парень. Ему вдруг вспомнилось кое-что, услышанное от одной шебутной наглой девицы. — Это, мне про него Аладдин, ну эта, малая, которая по карманам хорошо шнырит, рассказывала, что он крут. Пищала, что хорошенький. Да-а-а, телок у Никки много должно быть. Это факт.
Красная кепка Гера только хмыкнул. Вспомнил, как недавно он неудачно приставал к девчонке Кларского в одном местечке. Она его взбесила, и парню захотелось ей хорошенько вмазать — чтоб уважала. Но вовремя появился Никита. И это хорошо. О том, что было, если бы девчонка получила по смазливой мордаше, водитель даже и думать не хотел. Никки бы его за это повесил. А перед этим отрезал что-нибудь жизненно важное.
— Да он крут, по любасу. А эту девку, Аладдина, не напоминай! — третий парень свел к переносице густые темные брови.
— А чего так?
— Эта мышь шальная у меня семки сперла и зажигалку фирменную. Мне ее моя Жанка подарила, потом долго возникала, что я ее потерял.
— Так она же тебя кинула, твоя Жанка?
— Вот поэтому и не напоминай Аладдина! — заорал несчастный влюбленный.
— Харе орать, — поморщился Гера, безостановочно барабаня пальцами по рулю. — А Аладдин зашухерилась куда-то. Интересненько…
— Да хватит про нее, мужик, — возмутился опять второй парень. — Мелкая чмыриха! Увижу, убью.
— Молчим, задушу своими руками.
На какое-то время в салоне воцарилась тишина — лишь тихо играло радио, неся на своих волнах старую заводную песню из далеких 90-ых.
— Э, гляньте, мужики, а чего к нашему лошку народ подвалил? — вгляделся вперед парень, которого из-за Аньки Аладдина бросила некая Жанна. К Смерчинскому внезапно подкатили человек пятнадцать, держа в руках какие-то коробки. Вся компания столпилась вокруг парня, почти закрыв его.
«Приятели» Кларского с изумлением, очень отчетливо отразившимся на их, вобщем-то не слишком добродушных и интеллигентных лицах, уставились на окруживших «лошка». Эти парни явно не понимали, что происходит вокруг Дэна, и что за подарки ему там презентуют.
— Че это?
— Подозрительный тип.
— Мутный сильно. Торец наглый больно.
— Ему чего, дань вручают что ли в коробках? — почесал затылок обиженный девочкой Аладдином.
— Бабло что ли? Прямо на улке?
— А чего?
— Я понял! Этот пацан поди весь универ ихний держит, типа авторитета, вот вокруг него столько народа! — выдвинул поистине гениальную идею один из парней на заднем сидении. — Никки и решил ему показать, кто хозяин.
— Точняк! К нему постоянно народ подходит. Он стопудово еще и толкает им вещества. Отвечаю, толкает.
— Он типа смотрящий универа? А чего, круто.
— Идиоты, — покачал головой Гера, наблюдая, как Денис обнимает какую-то девчонку с яркими оранжевыми волосами, а потом разговаривая о чем-то с ней. — Хрень какую-то несете. Ну-ка, гляньте, он куда-то девку свою оранжевую потащил! Они по ходу сейчас уедут на мотике.
— Опачки, за ним?
— За ним.
— Никки сказал, чтобы не палиться.
— Поверь, братишка, я умею не палиться. — Улыбнулся скуластый парень в кепке. — А если чего, у дома его подождем. Адрес знаю. Погнали.
Эти трое точно решили дождаться того момента, когда смогут выполнить приказ Никиты Кларского: хорошенько избить Дениса Смерчинского в тот момент, когда он будет один.
— Смердяк, это что? — спросила я, с некоторой опаской глядя на огромное модное сооружение в стиле «суровый модерн и много-много металла и стекла». Это невысокое здание было похоже на блестящий куб, и явно содержало в себе кучу безжалостного пафоса, суровую охрану и безумно вежливых администраторов. Мы только что притормозили неподалеку от этого местечка, проскочив все пробки и заторы на дороге. Дэн, как и всегда, беспечно бросил своего железного бело-красного коня на уличной стоянке и преувеличенно заботливо, за руку, привел меня сюда. Ругаться с ним не было смысла — с дураками вообще лучше не связываться.
— Отвечай мне!
Смерч повернулся, мимолетом коснулся носом моего носа, аккуратно взял мое лицо в ладони и повернул его в сторону входа в здание. Все это проделал молча. Я еще раз внимательно вгляделась в здание. Над его входом значились огромные переливающиеся серебром на солнце буквы: «Имидж-агенство „Bella ragazza“.»
— Белла Рагазза?
— Белла Рагацца, — поправил меня Дэн с незнакомым мне акцентом — наверняка итальянским.
— Дэн, тебя что, перекрыло?
Если из универа я уехала с радостью — пусть госпожа Князь посмотрит, какие у нас со Смерчем отношения, то слезать с «Выфера» брюнет заставил меня силой.
— Перекрыло? Не-е-ет, маленькая моя, это тебя перекрыло. — Отвечал он мне, все так же крепко держа за руку, то ли потому что ему это нравилось, то ли для того, чтобы я не убежала. — Будем исправлять. Будем лечить чердак и перекрывать черепицу. Не люблю цветную.
— Чего? — не поняла я. — Да иди ты. Сам себе чердак лечи. И хоть вообще без черепицы ходи. Понял?
— Не упрямься, Чип. Сейчас здесь тебе вернут прежний вид, — зловеще прошептал мне на ухо парень, не отпуская ладоней.
— А чем тебе этот вид не устроил? — не «воткнулась» я в проблему.
— Я не сразу научу себя называть тебя Тыквой, а не Бурундуком. Мой условный рефлекс трудно будет перебороть.
— Смерчинский! Что за детский сад! — топнула я от злости ногой. — Не пойду никуда!
— Пойдешь! Никуда не денешься. Я хотя бы в старшей группе, а ты явно посещаешь ясли, Чип. Не волнуйся. Это хороший салон, — смеясь, сказал Смерч. Хоть тон его был смешливым, но вот слегка прищуренные глаза — серьезными.
— Откуда ты знаешь?
— Я все знаю.
— Круто завернул! Что, по салонам шляешься, когда свободные минутки выделяются? — хмуро поинтересовалась я. — Метросексуал, типа?
— Просто сексуальный.
— Просто больной. Отпусти меня! Не буду перекрашиваться!
— Пойдем. Give Peace a Chance, my honey chipmunk.
Его фразы я не поняла — лишь только озлобленно взглянула на Дэна снизу вверх, и поэтому продолжила возмущаться дальше.
— Волосы нельзя красить на следующий же день! Я облысею на фиг, — прокричала я. — Отцепись с глупостями!
— Черри красил, все нормально было. — Отозвался парень беспечно.
— Да мне до твоего Черри, как до Эйфелевой башни.
— Не волнуйся, Чип, сначала я проконсультируюсь со специалистами. — И Дэн решительно повел меня ко входу в имидж-агенство.
— Ты, а не мы?
— Я, а не мы, — подтвердил он, — ты сейчас недееспособна. Машенька, мне нравится, когда ты проявляешь инициативу — это заводит. Но мне нравится твоя инициативность только когда я хочу быть ведомым. Так что слушайся, идем. А, да…
Я не успела ничего сказать и возмутиться, как он ловко повернул меня к себе, вновь наклонился и коснулся моих губ своими, слегка щекоча их дыханием.
— Ма-ша, — по слогам сказал он голосом рыжей хитрюги из леса. Меня сейчас точно перекроет — от наплыва нежности.
— Че-го? — я не сдержалась и легонько укусила его за нижнюю губу. Он в ответ сильно сжал свои руки на моей талии и прижал к себе, продолжая идти спиной вперед. Я, не думая, двигалась вслед за ним.
— Хочу, — прошептал он мне и медленно, нежно поцеловал, а потом неспешно попятился, продолжая удерживать меня и не забывая о том, что мы, в общем-то, целуемся.
Мы так и шли, медленно, не отрываясь друг от друга: он задом наперед, не отпуская и ведя меня по дороге, я за ним, не разжимая рук на его плечах. Было забавно невероятно романтично — почти так же, как и тогда, на озере в горах. Наверное, в горы с ним стоит съездить. Хотя бы для того, чтобы полюбоваться на сочетание снега и цветов.
«Возьмем Федькин фотоаппарат тогда», — не совсем так поняли меня мои простодушные цветные друзья в башке. Глупенькие, хе-хе-хе.
