В общем, хорошо нас немцы так снабдили. Воронин всё бегал по месту боя, с новенькой деревянной кобурой 'маузера' на боку, вспоминая точно такое же уничтожение охранной роты у лагеря, где его освободили. Ситуация была один в один. Даже взятые трофеи были фактически схожи.
Лишнее вооружение мы погрузили в грузовик с ранеными. Думаю командиру того батальона, через который мы проходили, оно пригодится, с стрелковкой уже было туго. Предположу что он обрадуется пяти пулемётам с боезапасом и десятку карабинов. К сожалению места больше не было, поэтому мы отправили машину с ранеными к нашим, а сами уничтожив лишнее вооружение, колонной выдвинулись дальше. Бой и собирание трофеев всё вместе заняло у нас два часа. Катастрофически много времени, у нас должно было уйти на это максимум полчаса.
У меня уже был сформирован план дальнейших действий согласно допросу пленных, поэтому ехали мы целеустремлённо, выполняя поставленную мной задачу. Но буквально через три часа, когда пересекали небольшую речушку по деревянному, но крепкому мосту, уничтожив тут пост охраны из шести немцев и трёх полицаев, как нам на встречу выехала колонна немцев. Разведчики Путянина не предупредили нас о ней заранее, так как они проехали дальше, а колонна вырулила на дорогу со второстепенной и те её попросту прощёлкали. Тем более одна группа бойцов взвода и сапёры работали по мосту, подготавливая его к уничтожению.
Бой был встречный. Только у нас было преимущество, мы знали, что впереди показался противник, а немцы подумали что мы свои. Дело спасли танки, именно на их плечи встала уничтожение батареи стопятимиллимитровых лёгких полевых гаубиц.
Нацистов было чуть больше ста человек на восьми машинах и двух легковушках с видневшимися антеннами. Они бы нам пригодились, но во встречном бою, танкисты Воронина обе машинки подмяли под себя. Ещё был трёхколёсный тяжелый грузовой мотоцикл, вот он не пострадал и был взят нами трофеем… Водитель с испугу загнал его в кусты и смог вместе с пассажирами сбежать, пользуясь тем, что по краю дороги был густой кустарник. Этим воспользовались не только они, но и часть батарейцев. Человек тридцать смогло уйти. Чуть позже этот мотоцикл оседлал старшина Байбюк и гонял по своим делам с гордым видом.
Бой фактически вели одни танкисты. Все шесть машин, и с чуть позже присоединившимися к ним 'Ганномагами'. Нашими трофеями стали четыре на удивлении целых грузовика, ещё один был шанс реанимировать чуть позже, его по распоряжению Малкина решили взять с собой. Я подтвердил этот приказ, грузовиков нам не хватало.
Три пушки были целыми, одна погибла под гусеницами 'четвёртки', боеприпасов тоже была немалая куча. Меня просто жаба душила, но взять мы смогли всего одну пушку и один грузовик набитый боеприпасами к ним, остальные пушки были уничтожены. Мы обложили их и получившие повреждения грузовики снарядами и подожгли отъезжая. Чуть позже всё это рвануло.
Командир противотанкового взвода клятвенно пообещал, что подберёт расчёт к пушке и у нас появится ещё одна боевая единица.
Больше всех бою с артиллеристами и их уничтожением радовался старшина Байбюк. Радовался он тому, что к последнему грузовику была прицеплена полевая кухня. Теперь у нас появилась своя кухня, и наш повар уже осваивал её, проверяя захваченные у немцев продукты. К вечеру он обещал горячий ужин. Всем за раз не хватит, нужно две кухни для нашей мангруппы, так что ему придётся дважды готовить ужин.
Нам требовалось где-то остановиться и заняться освоением захваченного вооружения и техники, сделанное на колёсах вовремя движения так сяк нас с Малкиным не устраивало, но было одно но. Пользуясь тем, что о нас ещё фактически не знали, я решил воспользоваться ситуацией, совершив рейд по тылам противника и выйти к его аэродрому. К тому самому где базировались истребители-'ночники'. К сожалению, там находилось всего два звена и одно бомбардировщиков, третье истребительное звено и основной состав бомбардировочной эскадрильи находились на другом аэродроме и нам до них быстро не добраться. Двести километров, как ни как, вот я и решил совершить налёт на тот аэродром, до которого могу дотянуться. Это возможно облегчит полёты наших транспортников, чтобы связь не прервалась.
Двигались мы весь световой день, сбивая с пути заслоны и небольшие посты и под самый вечер, когда солнце закатывалось за горизонт, девять единиц нашей бронетехники, без существенной разведки и подготовки ворвались на территорию небольшого полевого аэродрома, круша всё на своём пути.
Разведку мы провести не успевали. Только парни Путянина во главе с ним самим проскочили на трофейном грузовике мимо аэродрома и сообщили по рации, что они видели. Так что на подъезде мы сразу подавали обе зенитки, что охраняли аэродром и уничтожив эту опасную проблему уже спокойно занялись уничтожением аэродрома и лётного состава. 'Четвёртки' давили самолёты и ту технику, что нам не была нужна, а 'двойки' расстреливали личный состав. Старшина Байбюк был счастлив вдвойне, была захвачена ещё одна кухня, полная копия той, что взяли у артиллеристов. Теперь он мог заботиться о питании уже без оглядки. Более того он прибрал оба бензовоза что находились на аэродроме, посуду и даже четыре палатки, сообщив что всё это пригодится. Действительно пригодилось, уйдя за ночь на тридцать километров мы встали лагерем в густом лесу и установив палатки спокойно расположились в них.
Вот так вот у нас прошёл первый наш день. Взяты богатейшие трофеи, уничтожено три полнокровных подразделения фактически под ноль. Мне-то всё это привычно, а вот бойцы и командиры пребывали в эйфории. Ничего, мы тут на сутки задержимся, пройдёт.
Ночь прошла спокойно, я дал бойцам поспать до девяти утра, успев искупаться в речушке, что текла в километр от нашего лагеря и, объявив подъем, приступил к работе. Была проведена проверка боеготовности подразделения. Они после вчерашнего дня до сих пор пребывали в приподнятом настроении, и проведена инвентаризация имущества. Радиостанции, захваченные у артиллеристов и лётчиков, были распределены по подразделениям, теперь даже у артиллеристов было две переносных машинки, одна у командира взвода, друга у корректировщиков, которые теперь могу корректировать огонь не только нашей единственной гаубицы, которую на данный момент осваивал сформированный расчёт, но и миномётами. Жаль что у нас пока такая мелочь, надеюсь, чуть позже будет что-то серьёзное.
Сутки мы осваивались с захваченной техникой, проводили тренировки на взаимодействие между подразделениями. Нам это действительно было необходимо, пока нашу мангруппу сложно назвать единым подразделением которую командир чувствует как все пальцы на руке. Не было такого пока. Так что учёба шла ни шатко ни валко, но нам это было не обходимо. Несмотря на неожиданный успех, всё это было совершено от неожиданности, но думаю, немецкие подразделения в этих районах уже предупреждены и будут готовы к внезапному нападению, а нас ищут, хорошо так ищут.
На следующий день, парни Путянина в очередной раз разъехались на все четыре стороны небольшими патрулями на трофейной технике и в немецкой форме, а мы продолжили тренировки. Именно они и сообщили к обеду об обнаружении очередной колонны из пяти грузовиков, что двигалась в сопровождении двух мотоциклов в сторону Чернобыля, который находился в шестнадцати километрах от нас.
Выслушав сообщение от разведчиков переданное командиром отделения связи, я принял решение перехватить эту колонну, чтобы она ни везла. Выдвинулись мы взводом мотострелков на трёх грузовиках с противотанковой пушкой и при одной 'двойке' больше нам никого не требовалось. Даже если в грузовиках готовая к бою пехота, наличных сил хватит чтобы их задавить. Тут важное значение имеет первый удар, остальное на добивание.
Хотя моё присутствие тут и не обязательно, заражённый моим нахальством командир второго мотострелкового взвода лейтенант Гурьев в принципе справится и сам, но я всё же решил ехать, чтобы посмотреть и заодно на месте допросить пленных. Мне была нужна свежая информация.
