— Но потери…
— Потери?.. — несколько криво усмехнулся я. — Понимаешь Антон, в жизни каждого командира бывает так, что приходится отправлять своих людей на верную гибель. Если мы выведем из строя этот штаб, хотя бы на время, это не только Титову поможет, но и самому фронту. Без штаба 'Юг' немцы временно останутся без командования, на позициях они сидят крепко, но в случае прорыва обороны, просто некому будет бросать резервы под наступление наших войск. Пока они разберутся и создадут новый штаб, время будет упущено и их оборона развалиться. Им придётся отступать под ударами наших войск, пока не будет создана оборона в глубине их территорий. С таким учётом потеря какой-то мангруппы в условиях фронта не имеет значения. Да, ты прав, предполагаю, что ВСЕ штурмовые подразделения погибнут при штурме, но тыловая часть и артиллерия что поддержит нас со стороны и уйдёт следом за Титовым под командованием Малкина, должна уцелеть. Взбешённые немцы, конечно, будут их искать, что заметно ослабит нажим на Титова, но думаю, они доберутся до корпуса. Потому, Антон, на штурм штаба пойдут только добровольцы. Вооружение автоматы и пулемёты, максимальное количество боеприпасов на себе и гранат. Сегодня же я поговорю с бойцами, а вечером выступаем. Нам идти всю ночь, атака утром, в девять часов.
— Почем не в собачью вахту? — поинтересовался Омельченко. — Тут шансов больше будет подойти незаметно.
— Может и так, но в штабе будут только дежурные. Я не собираюсь искать их по всему городу. Хочу застать на рабочем месте, они как раз должны подняться из укрытий и бомбоубежищ на свои рабочие места, когда мы войдём в город, сразу после окончания авианалёта.
— Я не могу разрешить мангруппе участвовать в этой авантюре, — нахмурился подполковник.
— Ты всего лишь особист, — улыбнувшись, похлопал я Омельченко по плечу и направился обратно купаться. Через час собрание бойцов и командиров мангруппы, нужно успеть подготовиться к нему.
На обратном пути, Омельченко меня оставил и с задумчивым видом ушёл в сторону лагеря, я велел одному из бойцов позвать ко мне дежурного офицера. Кода тот пришёл, я сообщил ему об всеобщем совещании и назначил время сбора.
26 мая. 1942 года. 11 часов 17 минут по московскому времени.
Москва Кремль. Кабинет Сталина.
— Товарищ Сталин, к вам со срочным докладом товарищ Берия, — прозвучал в селекторе голос секретаря.
На секунду задумавшись, Сталин попросил присутствующих в кабинете старших офицеров Политуправления подождать в приёмной. Все трое молча вышли, пропустив в кабинет наркома Берия, и сели на стулья в ожидании окончания срочного совещания.
— Сообщение от Омельченко, — с порога сообщил Берия. — Объект чтобы помочь Украинскому фронту и корпусу генерала Титова в частности, решил атаковать штаб генерала фон Бока.
— Что это может нам дать? — поинтересовался Сталин, читая поданную ему докладную записку.
— Я заехал в Генштаб и поговорил с Шапошниковым, который в курсе действий Объекта. По его предположению это может очень серьезно сказаться на обороне немцев и дестабилизации ситуации с их командованием. В этом случае общее наступление Украинского фронта будет наиболее благоприятно для нас. Шапошников уже поднял весь штаб и готовиться к этому.
— Я запрещаю эту авантюру. Согласно служебной приписке Шапошникова ясно понятно, что мангруппа скорее всего погибнет.
Нарком продолжал стоять перед столом по стойке смирна, хозяин кабинета пока не предложил ему присесть.
— Объект, как сообщил Омельченко, считает так же, — кивнул нарком. — Однако они вот уже как два часа перешли только на приём. Предполагаю, что мангруппа Объекта выдвинулась в сторону штаба 'Юг'.
— Мы знаем, где он?
— Да, сведенья получены, от штаба Объекта. Планировалась бомбардировка штаба массированным авианалётом, который должен был произойти через два дня.
— Думаю, раз мы не сможем его остановить, тем более нам это выгодно, то мы им поможем, — сказал Сталин и, подняв трубку телефона скомандовал. — Шапошникова, срочно… Борис Михайлович? Здравствуйте, Сталин вас беспокоит. Вы уже в курсе, что удумал наш майор?.. Вот как, очень хорошо, считайте моё согласие получено, забирайте обе армии из резерва Ставки… Так вот что я звоню, думаю нужно помочь майору в его деле. План налёта на цель у вас уже подготовлен?.. Вот и харашо, задействуйте его в девять утра. Ведь именно тогда майор решил действовать?.. Да, думаю, командующий ВВС вам поможет, поднимайте его. Остальное по вашему усмотрению, но я надеюсь, вы меня не подведёте.
Положив трубку на место, Сталин серьёзно посмотрел на продолжавшего стоять навытяжку Берию и сказал:
— Думаю, Лаврентий. Зря мы отпустили Виталия обратно. Авантюрен.
— Это так, товарищ Сталин, — тихо сказал нарком. — Но согласно моим выводам и выводам Шапошникова. Это был действительно единственный шанс, отвести внимание на данный момент от Титова, на которого мы возлагаем некоторые надежды. В том что он ударит с тыла и поможет нам прорвать фронт с малыми потерями. В случае тяжёлого положения штаба фон Бока, мы временно выведем его из строя.
— Да, — согласился Иосиф Виссарионович, и стал не глядя искать в ящике стола любимые папиросы. — Нужно отдать приказ, чтобы провели налёт на штаб до атаки Объекта, и после, чтобы сравняли там всё с землёй… Как думаешь, Лаврентий, Виталий будет участвовать в рейде?
— Он своих бойцов не оставит. Не тот человек, — так же тихо ответил Берия.
— Не тот, — закурив, вздохнул Сталин. — Но людей ты всё же подготовь. Ты понимаешь, о чём я.
— Так точно, понимаю.
— Что скажешь? — тихо спросил я Путянина.
— Место они выбрали удачное, — ответил тот и стал показывать на небольшой городок с холмом неподалёку. — Рядом железная дорога, по столбам связь проходит, к которой они присоединились, не нужно задействовать свою проводную. Там на холме шесть радиоавтомобилей с антеннами. Пеленгатор в сопровождении бронетранспортёра и взвода солдат ездят и мониторят эфир вокруг штаба, чутко реагируя на все незапланированные выходы в эфир. Восемнадцать постов с пулемётами на подъезде и вокруг штаба, три роты в обороне, с противотанковыми пушками и миномётами. Вон там танковая рота с моторизованной ротой стоят, подвижный резерв. Ещё в городке полк пехотный стоит со всеми средствами усиления. Зенитчиков тут видимо-невидимо. Я только с этой стороны шесть батарей насчитал разных моделей и калибров.
— Да-а, — протянул я. — А наши соколы уже через полчаса должны появиться, как сообщила Большая земля. Встретят их тут с огоньком. Потери будут, это точно. Но с другой стороны во время неразберихи мы сможем спокойно подойти вплотную, старясь не попасть под свои авиабомбы и атаковать немецкий штаб. Значит, говоришь он располагается на той улице, где три трёхэтажки?
— Все провода туда ведут, — кивнул Путянин, и тут же зашипел. — Тихо, товарищ майор, егеря обход делают.
Буквально в двадцати метрах от нас, внизу под обрывом, шурша камышом, показалась группка из двадцати солдат в немецкой камуфляже, некоторые с нашими самозарядками, но очень уверенные в себе. Мне их вид очень не понравился.
Мы находились на берегу реки и с высокого обрыва разглядывали городок, где находился штаб фон Бока, деревянный, но крепкий мост через реку, что охранял взвод солдат, а также на позиции немецких частей вокруг города. Последних было в достатке, как доложил мне командир диверсионного взвода.
— Про егерей ты мне ничего не сказал, — шёпотом пробормотал я.
— Их два завода всего, стоят вон у той мельницы, видите сарай рядом?
— Да вижу, — снова приложился я к биноклю.
— Что-то немцы у зениток забеспокоились, — пробормотал через пару минут Путянин.
— Похоже, им сообщили от передовой о пролёте крупной партии советских бомбардировщиков. Тут где-то две эскадрильи 'мессеров' стоит, они тоже должны поучаствовать в драке.
— А мы их так и не нашли, — огорчился Путянин.
