Лиля кивнула. Тут вотчина Ганца. Если он говорит, что это правильно, значит так и есть.
– Ганц, скажите, что будет, если узнают про Анелию?
– Скандал…
– Нет! В смысле – если Его величество и Его высочество…
– Тогда будет проще. Скорее всего помолвка расстроится. А вот далее…
– Что ждет девушку?
– Монастырь.
Лиля прикусила губу. О местных монастырях для женщин она была наслышана. Но…
– Поделом. А как это отразится на наших отношениях с Гардвейгом?
– Вряд ли положительно. Но договориться можно всегда. Особенно если это не афишировать.
– А у него же вроде бы и еще есть дочери?
– Да. Но старшая младше Анелии… да, где-то на два года. Через год как раз будет в брачном возрасте.
Лиля кивнула. Пусть так и будет.
– Когда вы отдадите письмо?
– Сегодня-завтра. А вы…
– А меня муж позвал на бал.
– Желаю вам от души повеселиться, Ваше сиятельство.
Лиля скорчила рожицу. Ганц весело улыбнулся в зеркале. Оба отлично знали, что графиня предпочла бы тихий вечер у камина. С дочерью, собаками, книжкой, близкими людьми… Ганц и сам любил такие вечера, когда после ужина в Иртоне, все удалялись в гостиную. И занимались чем хотели. Кто-то читал, кто-то разговаривал, вирманки вязали кружево, Лиля что-то писала, отвлекаясь то на одно, то на другое, пастер спорил с Лейфом, дети играли на медвежьих шкурах со щенками, и все было настолько уютно и спокойно… иногда шумно, иногда весело. Но какое-то внутреннее тепло не покидало его в течение всего вечера. И здесь тоже случались такие вечера, но намного реже. А жаль. Ганц тосковал по ним…
– Надо, Ваше сиятельство.
– Надо, – в тон Ганцу вздохнула Лиля.
И поднялась из-за стола.
– Я на вас очень надеюсь.
Джес знал, что его жена – красивая женщина. Но чтобы настолько?
По лестнице к нему спускалось прекрасное видение. Роскошные формы, длинные волосы, загадочные зеленые глаза, платье, стоящее безумных денег…
Мужчина невольно склонился в поклоне.
– Лилиан, вы прелестны.
Лиля ответила наклонением головы.
– Позвольте…
В руках Джеса показался небольшой мешочек и из него появился браслет с изумрудами. Не такой тяжелый и массивный, как графский. Нет, это был легкий и изящный ободок, украшенный мелкой россыпью камней и жемчугом.
Лиля протянула свободное запястье, и Джес застегнул ей браслет. А потом коснулся губами надушенной кожи в долгом поцелуе.
– Благодарю за подарок, супруг мой.
– Они такие же, как ваши глаза…
– Вы мне льстите.
– Нет, я льщу изумрудам.
Лиля позволила накинуть себе на плечи плащ, позволила подсадить себя в карету – и даже улыбнулась Джесу. Граф собирался туда ехать верхом. А оттуда – будет видно.
Но сейчас Джес не хотел спугнуть добычу. И плевать, что это – его жена. Принуждение не доставляет никакого удовольствия… ну почему она не выглядела так на свадьбе?!
Балы, красавицы, лакеи, юнкера, и вальсы Шуберта, и хруст французской булки…
Эххх…
Если где-то это и было – там все было романтично. Красавицы не ловили на себе блох, рыцари не чесали… половые органы, собаки не бродили под ногами, музыка не раздражала своей нестройностью…
С другой стороны, Лиля просто была на взводе. Она отлично понимала, что в другой момент рассматривала бы здесь все, как веселое приключение. Комнату ужасов или комнату смеха. Но сейчас… когда топаешь ты под ручку с благородным графом, приветствуешь всех, вас приветствуют, а за спиной шепчутся. Помирились? Переспали? Он теперь смирится с ее неженской профессией? Она станет терпеть его измены?
А ведь шепчутся. Лиля могла бы перечислить всех дам, с которыми у ее супруга что-то было. И не сильно бы ошиблась, каждая норовила состроить глазки, коснуться рукава, а то и записочку подсунуть или платок уронить… козы драные!
Хотя… раньше-то ее тут никто не видел. И если Джес изменял тогда – что ему мешает это делать сейчас?
Ее ведь считают такой же, как и до свадьбы. И гадают – какой у нее недостаток, что муж запер ее в имении и принялся наставлять жене рога.
Женщина кипела, но вида не показывала. Вежливо побеседовала с королем о состоянии здоровья, сделала реверанс перед Гардвейгом – у того нога чуть прошла, ну, во всяком случае, так сильно не болела, так что мужчина был в хорошем настроении. Он отослал Джеса потанцевать с принцессой, а сам пригласил Лилиан присесть рядом и побеседовать.
Хотя ему еще было лечиться и лечиться, а не по балам бы ходить и не по дорогам раскатывать. О чем Лиля и сообщила со всеми возможными расшаркиваниями и извинениями.
Король в ответ заметил, что если поможет – он всегда готов. Потому что долго с такими язвами не живут.
И Лиля, в принципе, понимала – почему.
Что бы ни было в исходниках у таких язв, лечить их здесь не очень-то умели. До концепции микробов еще не додумались. Зато отлично понимали, что от таких язв происходит «горение крови».
И неудивительно.
Рано или поздно лекарь-дурак заносил грязь в рану. Начиналось воспаление, которое лечили – в зависимости от везения пациента. Могли и клизмой. А там…
Заражение крови, гангрена, смерть…
Сейчас Лиля намерена была это исключить. Да и болевой симптом удалось приглушить. Тахир серьезно занимался язвой и Гардвейг ощущал себя чуть получше. И даже соизволил выразить Лиле свое благоволение. Мол, приезжайте к нам в посольство, будем рады видеть вас. Да и в Уэльстер можете. И вообще вы с супругом красивая пара.
Джерисон передал принцессу кому-то другому и исчез. Лиля даже не обратила на него внимания. Эка невидаль – муж удрал.
Туда и дорога. Женщина вежливо улыбнулась Гардвейгу. Эх, ей бы лет на двадцать больше, да встретились бы они пораньше… потрясающее обаяние личности. И знаешь, что развод у него через плаху, а все равно – хорош!
Впрочем, минут через пять ее от Гардвейга увел один из немногих, кто имел право. Принц Амир Гулим.
– Его величество согласился на наш с Мирандой брак.
– Я рада за вас.
– И ваш супруг тоже.
Лиля улыбнулась. Вот так. Миранда уже почти не ее. А что будет дальше?
С чем останется она, приняв Джерисона?
С красивой картинкой? Звучало откровенно тоскливо…
– Ну наконец-то!
– Рик, я тебя с женой хочу познакомить.
– Познакомь. А то скоро своей обзаведусь, а с твоей пока еще не знаком.
– А при чем одно к другому?
– А вдруг я тебе рога захочу наставить?
Рик подсмеивался, но Джес сверкнул глазами.
– Поосторожнее!
Принц заинтересованно взглянул на друга.
– Ревнуешь?
– Охраняю…
– Не надо. От меня – не надо.
– А от кого – надо?
– Да тут каждый третий на нее косится!
– А, тогда вы квиты. Вот, посмотри на Тисию. Она сейчас из платья выпрыгнет, только бы ты взглянул.
Джес взглянул. Миниатюрная брюнетка действительно готова была на все. Но прежних эмоций уже не вызывала. Он думал, что ему нравятся худощавые невысокие брюнетки?
Нет.
Ему нравятся высокие пышные блондинки.
– Да ну ее… У тебя как?
– Сегодня сообщу Анелии, что буду просить ее руки у Гардвейга.
– Лидия точно побоку?
– Джес, сам понимаешь. Уэльстер – сосед. Приданое, опять же, мирные отношения… ну и наконец – ты с этой воблой в постель лечь сможешь?
Джес покачал головой, вспоминая Лидию.
– Мне и своей коровы хватило.
– С коровой ты обманулся.
– Боишься, что тоже обманешься?
– Боюсь. Но и выбора у меня, фактически, нет. Поэтому – Анелия.
– И да поможет тебе Альдонай. Пойдем, я тебя познакомлю с Лилиан.
– Пойдем… Где она?
Джес завертел головой по залу, выискивая белое платье… и наткнулся на него – рядом с принцессами. Анжелина и Джолиэтт, по-взрослому нарядные и в роскошных драгоценностях, разговаривали с его супругой. Лилиан весело отвечала им, смеялась, девочки хихикали… и вся троица явно чувствовала себя отлично.
