— И ты его пробудила… — продолжил некромант.
— Пробудила? — посмотрела с крайним сомнением на махину размером с десятиэтажку, если не выше. — Он спал?
— Это магическое дерево, оно само по себе не вырастает. Поэтому их так мало. — Даниэль взглянул на меня. — Ты должна его чувствовать.
Некромант знал, о чем говорил. Смотря на его восхищенное лицо, я подумала: что если бы Лефевру достался какой-то другой дар? Как бы сложилась его судьба?
Но ответа не находилось, жизнь слишком непредсказуема. Какая разница, как бы было? Главное, как теперь…
— У него есть воля. И он… — Я нахмурилась, сила отзывалась тяжело. Чувствуя, как слабеют ноги, прекратила попытки прощупать зеленого гиганта.
Магией пользоваться нельзя. По крайне мере сегодня, иначе свалюсь.
— Идем, тебе надо отдохнуть. — Рука Даниэля мягко обвила мою — так естественно и непринужденно. В голове вновь зашумело, будто в метре от меня заиграли на ударных, а я перед этим провела бессонную ночь.
— Ты наблюдал за моим сражением? — морщась, спросила я.
— Конечно.
— И как?
— Перемудрила, загадка, — прошептал он.
— Ну давай, поделись своей вселенской мудростью. — Я, как и любой человек, не любила чувствовать себя не правой.
— Нет. Сама подумай, — усмехнулся Даниэль, а я от досады стиснула его пальцы, но силы не хватило причинить ему хоть толику неудобств.
Мы дошли до замка, правда я скорее ковыляла, пошатываясь. Студенты перешептывались, рассматривая Могуч-Древень. И я случайно подслушала чужой разговор:
— Это ректор вновь чудит? С него станется, — спросил парень с волосами пшеничного цвета, идеально прямыми, будто уложенными чем-то.
— Наверное. Магистры слишком спокойны. Как пришел секретарь главы, так стоят совещаются, — отвечал ему второй.
— Победителя выбирают?
— Идиот. Они жетоны даже не считали, как выберут-то?
— А-а-а, точно, — ничуть не обиделся его друг.
На этом моменте я слушать перестала, потеряв интерес. От боли мозг словно размягчился, ни капли не соображая. Даже после того дневного вина, распитого с Дарлой, мыслила я куда более здраво, чем теперь. Но спустя минуту сработало позднее зажигание, и меня наконец-то осенило: они не знают, что это я его вырастила!
Сама не замечая, я прожигала парней взглядом, и один из них это заметил, толкнул другого.
— Чего тебе? — ляпнул первый. Мы с некромантом стояли к ним боком, и поэтому наши переплетенные пальцы не были видны.
— Любуюсь, — откровенная грубость разозлила меня.
Парень опешил, но потребовалась всего секунда, чтобы его губы расплылись в довольной улыбке.
— Понравился?
— Ну как сказать… Скорее твои волосы, на вермишель похожи, — с задумчивым видом проговорила я.
Парень покраснел, а его друг засмеялся, ударив первого в плечо:
— Я же тебе говорил.
Вскоре приблизился один из магистров и, ничего не объясняя о дереве, объявил занятие оконченным и попросил разойтись. По толпе прокатилось роптание, но магистр отмахивался:
— Все потом, и без вас работы достаточно. Идите.
— Мне надо переодеться, — сказала я, повернувшись к некроманту. В одном из крайних корпусов имелась женская раздевалка и даже купальня, правда, одна на всех, но большая.
— Подожду тебя у входа, — спокойно согласился некромант и усмехнулся. — Тебе и помощь не требуется, сама справляешься, — намекал Даниэль на недавнюю перепалку.
— Да, не надо было мне так. Это все ты. Дурное влияние.
— Дурное?
— Еще какое. Заражаешь меня своей бесцеремонностью и язвительностью.
— Ну-ну. Колкий язычок.
Я готова была возмутиться, но меня окликнул магистр Рем.
— Райалин, можно вас на минуточку? Лефевр, можете тоже остаться, вы не из болтливых. — И он отвел нас в сторонку.
Заявление о своей неболтливости некромант пропустил мимо ушей. При посторонних Даниэль будто закрывался, пусть даже неосознанно, но излучая враждебность.
Я же готовилась к худшему. Наказание? Выговор? Вдруг меня решат отчислить?
— Понимаете, вы победили. Так распорядился ректор, — проговорил преподаватель, а я недоверчиво уставилась на него. — Но мы решили, что будет лучше избежать шумихи. Поэтому сообщаю об этом лично, и да, вы освобождены от контрольной недели по профильному предмету, поздравляю.
— Магистр, подождите. Что значит я победила? — оглянувшись по сторонам, прошептала я.
— Райалин, я сам мало что понимаю. Но вы победили, порадуйтесь. Это ваша награда за Древень, — указал он на гиганта. — Они часть древней магии, стражи. В тревожные времена они проявляют себя.
Объяснение магистра было столь туманно, что и представление у меня сложилось точно такое же — неясное, маловразумительное. Но из-за преследующей меня слабости расспрашивать не стала.
Преподаватель убежал, а я, успокоившись внезапным осознанием, что совершила что-то хорошее, пусть и случайно, повела некроманта к учебному корпусу.
Даниэль остался перед входом в здание дожидаться меня, а я, едва не переходя на бег, зашла внутрь и поспешила к раздевалке.
Вскоре я ворвалась в помещение, где у одной стены единым строем находились шкафчики высотою от пола до потолка, а у другой — ширмы для переодеваний, за наличие которых я готова была пожать руку тому, кто решил их здесь установить. Пройдя в дальний угол комнаты, я неожиданно заметила неладное — дверца моего шкафчика была приоткрыта, буквально на пару миллиметров. Но и этого оказалось достаточно, чтобы понять, — ее взломали.
Осторожно, словно собиралась дотронуться, до гремучей змеи, я подцепила дверцу и открыла ее, рассматривая содержимое шкафчика.
Рюкзак лежал на прежнем месте, на второй полке, вот только завязки, что скрепляли его горло, были расслаблены, а я прекрасно помнила, как перед уходом затянула шнурки и даже бантик завязала.
Моя форма висела нетронутой на вешалке, мерно покачиваясь.
— Уже до вещей добралась… — прошептала я, заглядывая внутрь рюкзака, на дне которого одиноко лежали резинка для волос и расческа.
Заходящие в раздевалку студентки оглядывались в мою сторону, и я, поняв, что каждая секунда промедления лишала меня спокойной возможности переодеться, схватила чистые вещи и прошла за ширму. Еще в первый раз переодеваться было страшно, ведь кто-то случайно мог увидеть знак на моем бедре. Но меня выручила Дарла, что караулила снаружи, и именно ей я передала все свои блокноты с записями.
Предосторожность спасла меня в этот раз, но так не могло продолжаться вечно. Рано или поздно удача оставит меня, переметнувшись на сторону врага, она как солнце, что светит каждому, вне зависимости от пола, положения и намерений.
Я вышла из-за ширмы, на ходу запихивая испачканные землей вещи в рюкзак. Выскочив из раздевалки, едва ли не быстрей, чем прежде, поспешила к выходу. Но вскоре случайно обернулась, чтобы поправить надоедливую постоянно съезжавшую лямку рюкзака, и заметила где-то на краю поля зрения мелькнувшую тень.
Нерешительно замерла, а потом вновь зашагала вперед, надеясь, что ничем себя не выдала.
Мне могло показаться.
Завернув за угол, я прошлась дальше и, преодолев приличное расстояние, на цыпочках, затаив дыхание, вернулась. Самым сложным было проделать это беззвучно.
Если бы кто-то посмотрел со стороны, решил бы, что меня одолел маразм, никак иначе. И чувствовала я себя невероятно глупо, пока не расслышала тихую поступь. Прижавшись спиной к стене, я слышала, как бьется мое сердце, — гулко, будто часы отбивают полночь. К магии после недавнего приключения прибегать было нельзя, оставалось надеяться лишь на свои силы.
Тихие тревожные секунды ожидания растягивались, как жвачка. Вытерев вспотевшие ладони о плотную ткань юбки, я приготовилась встретить своего преследователя со всеми почестями.
Я словно физически ощутила, что за углом кто-то стоит, точно так же, прижавшись к стене. Нагнетаемый обстановкой страх достиг своего апогея, когда до моих ушей донесся шорох.
