— Но если что-то пойдет не так… — тяжело начал Даниэль, — я скажу это лишь единожды, просто хочу, чтобы ты знала. Если мы упадем, то вдвоем.
* * * * *
Даниэль не отличался романтизмом. Он вообще считал это пустой тратой времени. Слишком скучно, слишком посредственно, слишком напоказ. Некромант верил, что привязанность надо показывать действиями — серьезными, обдуманными и доказывающими, что на него можно положиться.
В этом был весь он. Никакого притворства, если ложь, то лишь вынужденная, но если правда, то живая, реальная и вечная.
И даже теперь, когда следовало, наоборот, заявить, что все будет прекрасно, Даниэль признавался в своей возможной несостоятельности
Люди не всесильны, даже такие, как он.
— Почему ты это говоришь? — Эмма напряглась, ее голос похолодел.
Даниэль усмехнулся, медля с ответом.
Он вдыхал аромат девушки, чувствовал, как вздымается ее грудь при каждом вздохе и ощущал нежность и желание защищать.
В самом начале он пытался найти ответ, почему именно она? Единственная, кто влияет на него подобно алкоголю, но опьянев, он не лишался ясности ума, а словно отыскивал в себе новые грани, запертые под замком за гигантскими дверьми.
— Потому что так будет правильно.
— Кто бы мог подумать, что едва ли не самый могущественный некромант королевства будет таким правильным мальчиком? — Голос Эммы звучал насмешливо, но он достаточно изучил ее, чтобы понимать, что за шуткой она прячет переживания.
— Ты меня провоцируешь?
— Нет. Как я могу? — наигранно удивилась она.
— Лучше бы это было правдой.
— А иначе?
— Иначе я поддамся на провокацию. — Пальцы некроманта расцепились, его ладонь медленно поднялась и слишком ловко, одним движением руки он расслабил бант на шее природницы. Не встретив сопротивления, расстегнул ворот блузки и еще одну пуговку чуть ниже. — Даже не остановишь?
— Нет. Не хочу. — В ее ослабшем голосе слышалось желание.
Губы Даниэля сложились в ироничную улыбку, и вскоре декольте стало еще глубже, но дальше Лефевр не пошел. Эмма, обычно бросавшаяся в омут страсти с головой, позволяя эмоциям брать верх, растворяясь, даря тепло, вручая себя и забирая частичку некроманта, застыла без движения.
Она нуждалась в нежности, трепетных касаниях и признаниях в любви. А некромант напоминал искусителя, что нашептывает заветные слова, скрываясь от своей жертвы в тени.
Подцепив ткань блузы, Даниэль оттянул воротник на одну сторону, оголяя правое плечо девушки, и склонился, притрагиваясь к нему губами, — невесомо, почти невинно, но ноги Эммы подогнулись и она едва не упала.
— Ты еще чувствительнее, чем я думал…
— А ты болтаешь в самый неподходящий момент, — огрызнулась природница, ей определенно нравилось то, что он с ней делал.
Некромант приподнял брови — из них двоих он контролировал себя куда лучше, потому что вскоре ожидал большей награды.
— Мне нравится с тобой разговаривать… И я люблю тебя всю… И любой. — Слова звучали в перерывах между поцелуями, которыми он покрывал расстояние от плеча до шеи и чуть выше.
Природница то откликалась, то прикрывала глаза, будто плавясь от нахлынувших чувств. Нежность дарила вдохновение. Это ощущал некромант, ему же вторило сердце Эммы.
Ветер, с шорохом листвы залетевший в башню, прошелся вдоль стен, но словно осознав происходящее, затих, исчез, растворился, оставив влюбленных наедине. Каждая секунда — серебро, каждая минута — золотая драгоценность, которых у Даниэля с Эммой осталось не так уж и много…
Глава 10. Собрание
Звезды, горевшие на небосводе, рассыпались миллионами вселенных — ярких, загадочных, прекрасных. Элитный особняк на краю Холирала имел обширную территорию, огороженную высоким забором. Крутая крыша взметалась вверх, переходя в металлический низкий заборчик по всей ее длине. По бокам дома значились невысокие башенки, лишь на метр возвышавшиеся над крышей. Окна особняка были наполовину витражными и соединили в себе все оттенки голубого, синего и светло-оранжевого, приближенного к бежевому.
Буквально в паре улочек с запада от строения начинался рынок возможностей, а с востока — квартал мастеров. Расположение выгодное, но уединенное.
По краям широкой улицы подобно стражникам выстроились высокие фонари без стекол. Магический огонь в них горел синим пламенем и прогонял тьму холодным светом.
К главным воротам особняка один за другим подъезжали партландеры, как обычные, небольшого размера, с немалым количеством царапин на металлических боках, так и новые, начищенные и сверкавшие, как драгоценность, в свете фонарей.
Тильда наблюдала за особняком, выбранным Райалинами, из фешенебельной гостиницы на другой стороне улицы. Номер расположился под самой крышей, и из окон его открывался прекрасный вид. В комнате, помимо некромантки, находилось еще семеро человек, трое из них, как и девушка, служили короне, а четверо являлись студентами академии.
Артефакт, изготовленный Клаймом и Дарлой, покоился у Тильды в кармане. Работал он сносно, но иногда все же выдавал промашки и воздействуя на слишком маленькую площадь — приходилось протискиваться сквозь стену то на корточках, то нырять вперед головой, словно в кроличью нору.
— Вроде бы говорили, что соберутся родственники, находящиеся поблизости, — безрадостно глядя на все прибывавших Райалинов, сказала Дарла.
— Ты недооцениваешь желание угодить. Вероятнее всего, соберутся все. — Именно поэтому Тильда считала, что у них недостаточно сил. Но где есть люди, есть и утечки сведений, не важно, в королевском дворце или где-то еще. Но в их случае это не пустые предположения — Горидас подтвердил догадки некромантки. Только назвать имена сейчас он отказался, лишь после заключения под стражу самого Сарманеля.
И настолько прекрасная возможность разобраться со стариком, как сегодня, не представится еще очень долго. В основное время глава рода пребывал в особняке Райалинов в столице и пробраться незамеченными внутрь того здания было практически невозможно. Охрана, выстраиваемая годами, бросила бы вызов любому гениальному вору, если бы такой нашелся.
— Мы пробираемся, добываем доказательства, записи артефактов и все? — уточнила водница. Охрана у особняка впечатляла — несколько десятков человек в зеленых одеждах, сшитых белоснежными нитями. Не все из них были целителями, а роду Райалинов подавляющее количество и вовсе не принадлежало, просто работали на них. Магам щедро платили, а вакантные места появлялись довольно редко, ведь почти никто не увольнялся по собственной воле.
— И еще кое-какие бумаги, — нехотя добавила Тильда.
Дарла кивнула собственным мыслям. Водница знала, насколько важно это мероприятие — отец даже изменил свое решение о ее переводе на немагическое отделение академии. Если девушка поможет, ей позволят вернуться. Правда, Дарле отчетливо казалось, что Кровавая река знает что-то о происхождении Эммы, хотя сама водница не говорила ему об этом ни слова.
Когда Тильда отошла, переговариваясь о чем-то со своими подчиненными, ее место занял Клайм.
Внутренне водница вздрогнула, но внешне оставалась непоколебима, тверда и холодна. После недавнего откровенного разговора с магом энергии она старалась держать дистанцию. Но Клайм постоянно возникал рядом. Обычно он молчал, но его присутствие было будто физически осязаемо — блондин не позволял забыть о себе.
Дарлу это и раздражало, и приносило удовольствие. Пока что она саму себя совсем не понимала. С одной стороны, обида полностью не исчезла, не полопалась, как мыльная пена, но с другой — девушка жаждала тепла, мечтала вернуть то, что происходило между ними когда-то.
— Будь осторожна, Дарла, — нарушил тяжелое молчание Клайм.
— Переживаешь? — усмехнувшись, с вызовом поинтересовалась она.
— За других. — Он невозмутимо кивнул в сторону особняка, за которым они наблюдали. Клайм, как и Ридж, оставался в отеле и внутрь вместе с остальными не шел. — Я видел твои тренировки, а прошло чуть больше двух лет с последнего раза. Неплохая фора, чтобы удивить меня.
