— А-а-а… з-зачем? — прохрипел он, пытаясь укусить диванную подушку, но ткань скользила и не давалась. — Его вроде нужно, когда кости сращивают?
— Не только. Но в любом случае, архимагистр, восстановление энергетического контура — это вам не кости, которые за ночь срастаются, а за двое суток новые вырастают. Ваш организм сейчас работает на полную мощность, поэтому вам нужны и стимуляторы, и тонизирующие средства. Организму надо помогать, — заключила Эн. — Все, должно было пройти. Переворачивайтесь.
Берт медленно перевернулся — боль действительно уже затихала, и ужаснулся, увидев в руках девчонки несколько длинных игл.
— Это еще зачем?
— Боитесь? — Она лукаво усмехнулась.
— Нет.
— А чего тогда спрашиваете? Ясное дело, для вас. Ну-ка, ровненько лежите и не двигайтесь.
Через пять минут Арманиус стал похож на ежика. Иголки торчали отовсюду — из рук, груди, живота, ног… Даже в переносицу Эн ему иголку воткнула.
Но, слава Защитнику, подобная процедура оказалась неболезненной. Только неприятной.
— Все! — выдохнула девчонка, закончив втыкать иголку куда-то рядом с пяткой. — Теперь десять минут лежите и не двигайтесь, что бы я ни делала.
— Звучит угрожающе. А разговаривать?
— Только без фанатизма.
Эн достала какой-то флакончик из сумки, побрызгала Арманиуса его содержимым, а после села рядом и принялась растирать это содержимое по всему телу — словно узоры выводила.
Кожу слегка кололо — не больно, скорее приятно, и то ли дело было в прикосновениях прохладных пальцев, то ли в самом лекарстве, но Берт почувствовал, что начал возбуждаться.
«Этого еще не хватало…»
— Сегодня Совет, — сказал он просто для того, чтобы отвлечь самого себя. — Должен был состояться вчера, но Арчибальд перенес. Надеюсь, закон дорабатывает.
— Он собирался. — Эн кивнула. — А вы туда пойдете?
— Я не могу не пойти. Единственная причина, по которой кто-то из архимагистров может не пойти на Совет, это смерть, причем собственная. Я, как ты видишь, жив. Значит, обязан быть.
— Туда ведь нужно переноситься.
— Да, я попрошу кого-нибудь из коллег мне помочь. Кстати… — Арманиус глубоко вздохнул, сдерживая очередную волну дрожи, прошедшей по телу. — Тебе самой было бы полезно поприсутствовать. Пусть посмотрят. Можешь даже пару слов сказать. Одно дело — слушать Арчибальда, принца крови, и совсем другое — одну из тех, для кого этот закон разрабатывается.
Эн явно задумалась.
— А меня с вами пустят? Я ведь не архимагистр.
— По протекции одного из советников — пустят. Пойдешь?
Она молчала, только продолжала свой издевательский массаж. Потом опустила голову, чуть покраснела и отвела взгляд.
— Извини, — пробурчал Арманиус.
— Не нужно извиняться. Это нормальная физиологическая реакция. Как раз именно она — показатель успешности процедуры.
— Я счастлив, — съязвил Берт. Ему чуть ли не впервые за последние много лет было неловко.
— Хорошо, — кивнула Эн и вдруг начала выдергивать иглы. — Я пойду. И вы можете никого не просить помочь вам перенестись. Я все сделаю.
— Ты?
Арманиусу было сложно представить, как работать с пространственными координатами, имея всего лишь две магоктавы. Даже с учетом амулетов.
— Я, я. — Она улыбнулась и встала с дивана, выдернув последнюю иглу. — Не волнуйтесь, у меня большой опыт, на скалу я нас не закину. Все, архимагистр. К которому часу мне прийти?
— Совет в семь, так что…
— В шесть. Договорились.
И она, быстро захлопнув свою сумку, почти выбежала из библиотеки, все еще алея щеками.
Нет, Эн, ты просто невозможная дура! Как будто в первый раз, честное слово. За три года сколько ты подобных мужских реакций наблюдала — не счесть, привыкла уже. Ничего особенного, физиология есть физиология. И если у людей начинают работать руки и ноги, то должны начать работать и половые органы. Просто безнадежные больные, как правило, вообще не замечают, что у них там что-то не работает, — после потери дара не до этого. А потом очень удивляются, смущаются, извиняются и… радуются.
Арманиус не обрадовался, скорее разозлился. А мне захотелось провалиться сквозь пол или убежать. А можно вместе — сначала провалиться, потом убежать.
В растворе, который я использовала в качестве массажного масла, присутствует перечная роза и львиный конопляник — мощнейшие мужские афродизиаки. И то, что архимагистр на них отреагировал, — прекрасно. Прогресс идет полным ходом.
Если бы мне еще не было настолько неловко… Кажется, последний раз я так смущалась, когда лечила Арчибальда. Но он был, по сути, моим первым вылеченным до конца пациентом, с ним все было внове, и мне тогдашней это было простительно. Да и принц отреагировал совсем не так, как Арманиус. Он удивился, а после, посмотрев на мое красное лицо, начал расспрашивать о составе масла, потом еще о чем-то… Я отвлеклась и забыла о смущении. Теперь же, наоборот, не могла забыть, как ни старалась.
Но я забуду. Сейчас приду в общежитие, приму душ, схожу на обед и к шести часам приведу себя в порядок. В конце концов, ничего особенного не случилось. Просто твое отношение, Эн, делает это случившееся особенным.
Я только в общежитии вспомнила, что забыла отдать архимагистру тетрадь со схемой лечения. Ну ничего, вечером отдам, после Совета. Если я там выживу, конечно. Хотя вряд ли это будет сложнее учебы в университете.
День пролетел быстро. Я только и успела, что помыться и пообедать, потом чуть почитала новую статью Валлиуса в «Медицинском глашатае», похихикала над любовным романом — и вот, настала пора вновь собираться к Арманиусу.
На улице была метель, и меня, пока я бежала к дому архимагистра через Дворцовую набережную, чуть не снесло колючим и каким-то злым снегом. Он раздраженно бил в лицо, щипал за щеки и даже залетал за шиворот, остужая шею. И яркий свет фонарей при такой погоде казался зловещим за пеленой снежной бури…
Арманиус уже ждал меня. Стоял в прихожей, опираясь на трость, одетый с иголочки, и даже в архимагистерском черном плаще из драконьей кожи. Хотя, наверное, на Совет полагается являться так, и никак иначе.
— Оставь верхнюю одежду здесь, — кивнул мне на шкаф. — Потом заберешь.
Я послушно повесила на вешалку зимнее пальто и, обернувшись, нервно расправила платье под взглядом ректора. Что было в этом взгляде? Я не смогла понять.
— Все нормально? — поинтересовалась с беспокойством. — Я точно нормально одета?
Шерстяное зеленое платье вроде было вполне приличным. Не роскошное, обычное платье, но мы ведь и не на бал идем. Впрочем, кто их, этих архимагистров, знает?
— Нормально. — Арманиус нервно дернул уголком рта. — Ты опять будешь пользоваться этой своей иглой?
— Конечно. — Я требовательно протянула руку. — Давайте координаты.
Ректор промолчал, только достал из кармана плаща бумажку с координатами и отдал ее мне. Я быстро пробежалась взглядом по данным, одновременно с этим вытаскивая из маленькой сумочки через плечо футляр с иглой.
Привычно вонзила артефакт под кожу на запястье, перетерпев пару мгновений боли. Бусина из горного хрусталя засветилась, и я, встав рядом с Арманиусом, начала строить пространственный лифт.
Помню, как преподаватель пространственной магии говорил нам, студентам-пятикурсникам: «Вы можете мечтать о том, чтобы переноситься мгновенно, по велению мысли, но пока это остается лишь мечтой. Перенос самого себя из точки А в точку Б — это сложный математический расчет».
Я всегда любила сложности, и этот предмет был у меня одним из самых обожаемых.
Шесть стен, в том числе вверху и внизу, чтобы закрыть лифт, скрепить их вместе, дабы не развалились при переносе, на каждую нанести координаты точки Б… Проверить все три раза — нет ли ошибок? Протестировать проходимость… Да, путь свободен.
— Возьмите меня за руку, архимагистр, — прохрипела я, сдерживая желание вытереть пот, льющийся по лбу и уже попадающий в глаза.
