Я села в салон и, только когда охранник расположился рядом, вдруг вспомнила…
— А… где его высочество?
— Да, кстати. — Грег достал из нагрудного кармана конверт. — Вот, это вам. Как раз от его высочества.
Секундой спустя, когда магмобиль тронулся с места, я уже читала записку от Арчибальда.
«Прошу прощения, что похитил вас на сегодняшний вечер, и надеюсь, что искупил свою вину».
И только тут я со всей отчетливостью поняла, насколько гениально хитрым был поступок его высочества. Теперь, после «Иллюзиона», я не смогу так легко ему отказать. Вот же… демоны!
ГЛАВА 7
Какое количество эмоций я испытывала, заходя утром в понедельник в дом Арманиуса, не передать словами. И решила, что лучшим выходом из этой ситуации будет, если я полностью закроюсь.
Так и поступила. Разговаривала спокойно, отстраненно, почему-то ожидая, что он попытается вывести меня из себя. Но ректор был на редкость молчалив и задумчив. Он беспрекословно выполнял все мои просьбы, не задавая никаких вопросов, и взгляд его практически не останавливался на мне, блуждая явно за пределами библиотеки.
Если это была стратегия, то она удалась, потому что ближе к концу процедуры, вынимая из его тела иглы, я все-таки не выдержала.
— Архимагистр…
Арманиус вопросительно посмотрел на меня. В очередной раз захлестнуло одновременно стыдом и злостью…
— А это правда, что вы дружите с императором?
Из вопросительного взгляд стал удивленным.
— Защитник, где ты это услышала?
И тут я испытала облегчение. Видимо, подсознательно я ждала, что Арманиус будет ругать меня за подобный вопрос.
— Да так… Слухи.
Он понимающе хмыкнул и, к моему безграничному удивлению, начал отвечать:
— Эн, с членами императорской семьи, при всем моем к ним уважении, весьма сложно дружить. Дружба эта заканчивается, как только начинаются государственные дела. Арен учился вместе с Агатой, моей сестрой, потом сделал ей предложение и стал частенько бывать у нас дома. Мы общались тогда много, потом, после ее смерти, конечно, почти перестали. И лишь когда Арен взошел на престол, возобновили общение. Ему была нужна поддержка в Совете архимагистров, и я пришел на помощь.
Я кивнула. Что ж, мне была понятна логика Арена — он выбрал себе в союзники, возможно, единственного архимагистра, на мнение которого не смог бы повлиять никто, даже сам Защитник. И вышел такой вечный раздражитель для аристократии. Наверняка через Арманиуса много раз пытались воздействовать на Арена.
— В общепринятом смысле слова это не дружба, Эн. Но император хорошо ко мне относится, прислушивается к моим советам, и попасть к нему на аудиенцию мне ничего не стоит.
Я вспомнила Арчибальда и подумала, что у меня с ним приблизительно такая же ситуация. Хм… была. А что будет теперь, после «Иллюзиона»?..
— Кстати, можешь не волноваться. Я не отдам звание архимагистра. Обещаю тебе.
От неожиданности я чуть не растеряла все вытащенные из Арманиуса иглы.
— Что?..
— Я сделаю так, что звание останется у меня, — продолжил ректор. — Не переживай, Эн.
И вот опять. Одновременно смущение и радость.
— Да я не переживаю, — пробурчала я очевидную ложь. — Просто не поняла, зачем сдаваться, если можно выиграть?
Арманиус вновь посмотрел на меня, и от этого внимательного задумчивого взгляда захотелось спрятаться под стол. Он словно насквозь меня видел.
Но я, конечно, сдержалась и, встав с дивана, начала собирать сумку.
— Иногда, Эн, чтобы выиграть, необходимо сдаться, — сказал архимагистр глухо и как-то безжизненно. — Только понимание это приходит со временем и опытом… Чаще всего — с горьким.
Я не стала уточнять, что он имеет в виду, — осознавала, что Арманиус говорит о погибших архимагах. Вместо этого я сказала:
— Не корите себя. Ошибки совершают даже архимагистры.
Он промолчал, и я решила больше не сыпать соль на рану. Попрощалась и поспешила в госпиталь. Там меня ждал Байрон.
Сегодня все прошло гораздо лучше, чем в прошлый раз. Если на той неделе мы совершенно не добились реакции организма, то теперь мне удалось заставить вспыхнуть переломанный энергетический контур.
— Что ты использовала? — Глаза Асириуса блестели почти жадно, когда он рассматривал мои препараты.
— Концентрированную «Жидкую магию». Помнишь, что это?
Байрон кивнул, но не очень уверенно, и я пояснила:
— Одно из средств для восстановления резерва. Практически не применяется по назначению в неразбавленном виде, так как вызывает огромное количество побочных эффектов.
Напарник с сомнением покосился на находящегося без сознания пациента. Хотя, скорее, подопытного.
— Выживет?
— От «Жидкой магии» еще никто не умирал, — «утешила» я Байрона. — Обычно моих больных потом просто тошнит несколько часов. Все же резерв-то у них от нее не восстанавливается, и три секунды вспышки контура — это слишком мало… Давай-ка завтра повторим? Я еще кое-что принесу, попробуем скомбинировать.
— Конечно! — с энтузиазмом согласился Асириус.
В этот момент «подопытный» застонал. Я подошла к койке и вгляделась в бледное лицо.
— Вы слышите меня, айл?
— Да-а-а, — вновь застонал мужчина. — Что же так тошнит…
— Это хорошо, что тошнит. Значит, эффект есть. Так, — я повернулась к Байрону, — поскольку пациент вашего отделения, говорю тебе — добавь в назначения противорвотные и общеукрепляющие. И через… да, через четыре часа пусть принесут ему геркулесовую кашу на воде.
— Я терпеть не могу геркулес…
О как. Значит, не так уж и сильно его тошнит, раз предпочтения свои решил высказать.
— Больше ничего не давать до завтрашнего дня. Только геркулес. Из жидкостей — чай слабый, шиповник, простую воду.
Асириус кивнул, никак не комментируя то, что я тут раскомандовалась. Видимо, до сих пор был под впечатлением от того, что у нас получилось заставить контур вспыхнуть. Рано радуется… Первый шаг, конечно, важен, но он — еще не весь путь.
Агрирус прибыл к назначенному часу. Оглядел Берта с ног — до головы внимательным взглядом пронзительно-синих глаз и удовлетворенно кивнул.
— Выглядишь отлично.
Еще бы. Принятие горячей ванны с успокаивающей пенной настойкой — отличное лекарство для потрепанной нервной системы.
— И… — Велмар прищурился, рассматривая Арманиуса магическим зрением. — Ого. Берт, я вижу контур! Правда, он какой-то странный.
— Он по-прежнему сломан, так что применять магию я не могу при всем желании. Но он хотя бы есть. Правда, — ректор усмехнулся, — как я понял, если прекратить процедуры, он вновь погаснет. Эффект обратим.
— Любой эффект обратим, если прекратить, как ты говоришь, процедуры, — возразил Агрирус. — Просто продолжай идти к цели. Так… Ну-ка, встань ближе ко мне.
Берт кивнул, наблюдая, как друг начинает вычерчивать пространственный лифт.
— А как там ваши разработки кабины для переноса человека?
— Знаешь, а неплохо. По крайней мере, мы добились хоть какой-то стабилизации. Мышей переносить уже можно, кошек — с переменным успехом, но в любом случае все они остаются живы.
— И целы?
— Не всегда, — признался Агрирус. — Но все это исправляется. Рон, мой ученик, — талантливый мальчик. Помнишь его?
— Помню.
Рона Янга, в отличие от Эн Рин, Берг действительно помнил. Сын сапожника с даром в восемьдесят пять октав — огромная редкость. Когда-то давно он сам рекомендовал ему, тогда еще студенту, пойти в охранители, но мальчишка выбрал артефакторику.
Была еще одна причина, но которой Берт помнил Янга, — его задиристость. Все семь лет учебы в университете он постоянно конфликтовал с другими студентами. Конечно, с аристократами. И несколько раз стоял «на ковре» у ректора. Хотя Арманиус предполагал, что «на ковре» у Велмара тот стоял как минимум в десять раз больше.
Высокий юноша с кудрявыми светлыми волосами и серыми глазами, в которых светилось поистине демоническое упрямство. Что-то у них было общее с…
