И вообще весь вечер прошел очень радостно и мило. Мы разговаривали и про «Иллюзион», и про мою работу в госпитале, и про его работу охранителем. С Арчибальдом оказалось легко и весело. Но не было ли это такой же иллюзией, как то, что я видела накануне в «Иллюзионе»?
— Ты как?
Это был первый вопрос, который задал Велмар, когда они с Арманиусом перенеслись обратно в дом ректора и дошли до библиотеки.
— Чувствую себя немощным стариком. — Берт криво улыбнулся, буквально падая на диван. — Только избавился от тросточки, и вот — завтра явно опять придется с ней ковылять. Посмотри, что с контуром?
Агрирус прищурился.
— Без изменений. Вроде. Но я не уверен, что испытание Аманды пошло на пользу твоему лечению. Думаю, надо сообщить обо всем Эн, Берт. И чем быстрее, тем лучше.
— Паникер.
— Я не паникер. — Теперь Велмар уже не щурился, а хмурился. — Я беспокоюсь, как бы все, чего достигла Эн за неделю, не пошло прахом из-за случившегося. У тебя есть номер ее браслета связи?
— Разумеется.
— Тогда давай, набирай. Или я сам это сделаю. — Агрирус пригрозил Берту пальцем, словно мальчишке. — И слушать не стану никаких возражений!
Сообщать Эн не хотелось смертельно, но Арманиус понимал, насколько это глупо. Она — его лечащий врач, она обязана знать, и чем быстрее, тем лучше. Вот только чувства Берта не имели никакого отношения к здравому смыслу.
Эн долго не отвечала. А когда все же ответила, Арманиус ее даже не сразу узнал.
— Да, архимагистр? — произнесла проекция девчонки радостным и теплым голосом, блестя глазами и алея щеками.
— Эн, — Берт окинул ее встревоженным взглядом, — ты не заболела?
— Заболела? — В голосе появилось удивление. — Не-э-эт, я прекрасно себя чувствую. А… что с вами? Почему вы такой бледный?!
Краска схлынула с ее щек моментально, будто и не было. И голос стал другим, обычным. Только вот глаза блестеть не перестали.
— Кое-что случилось. Я сегодня был в университете, показывал совету свою метку. И заодно меня попросили продемонстрировать связь со зданием, кровную магию. И…
— Защитница! — Судя по звуку, Эн хлопнула ладонью по столу. — Неужели нельзя было подождать хотя бы неделю?! Что бы это изменило?! Индюки напыщенные!
Где-то за спиной Берта кашлянул Велмар. Эн, конечно, не могла его ни видеть, ни слышать — связь была двусторонней, только между ней и Арманиусом, но этот звук как будто переключил ее в рациональное русло.
— Вы лежите?
— Да.
— Вот и лежите. Я сейчас к вам перенесусь. Не вздумайте вставать!
Проекция исчезла.
— Перенестись хочет? — поинтересовался Велмар с любопытством и засмеялся, когда Берт кивнул. — Как же они с Роном похожи… — сел на диван рядом с Бертом и покачал головой. — Тот тоже такой… шальной, безрассудный, но безумно талантливый.
Арманиусу впервые в жизни захотелось побольнее стукнуть друга.
— Тебе лучше уйти, Велмар. А то сейчас заявится Эн, и тебе тоже от нее достанется за то, что не уследил.
Агрирус покачал головой.
— Нет, я пока останусь. Во-первых, хочу с ней поздороваться, во-вторых, мне необходимо убедиться в том, что ты в порядке. И в-третьих… Берт, мне говорил это и Рон, и я сам догадываюсь — после переноса у Эн с трудом хватает сил на то, чтобы ходить, говорить и дышать. Она не будет тратить энергию на ругань, когда тебе плохо. А вот завтра…
Внизу, на первом этаже, послышался характерный хлопок прибывающего пространственного лифта. А затем — топот ног по лестнице.
— А вот и она…
Дверь распахнулась, и в библиотеку вбежала Эн. Мазнула взглядом по проректору, кивнула ему, кажется ничуть не удивившись, подошла вплотную к дивану и прищурилась, рассматривая Арманиуса.
— Контур без изменений… Это хорошо. Архимаг, подвиньтесь. А лучше встаньте.
Велмар молча послушался и, встав, отошел в сторону. Эн положила на журнальный столик перед диваном свою сумку, села на место проректора и, достав ремешок с пряжкой, кивнула на руку Берта.
— Закатывайте рукав. Кровь буду брать.
— Зачем? — не удержался от вопроса Арманиус.
— Пить ее будем вместе с проректором, — ответила раздраженно, но потом, вздохнув, пояснила: — Механизм действия родовой магии толком не изучен. Мне надо убедиться, что ваши анализы в порядке. Усталость — это одно, отдохнете — и пройдет, общеукрепляющее сейчас еще вколю, но если у вас, не дай Защитник, упал гемоглобин…
— И чем это грозит? — спросил Велмар с откровенным интересом.
Эн затянула ремешок на руке Арманиуса, достала из сумки шприц и продолжила:
— Тем, что организм вместо того, чтобы восстанавливать контур, будет восстанавливать что-нибудь другое. Не двигайтесь, архимагистр. Та-а-ак, молодец. — Она приложила к месту укола ватку, смоченную заживляющим бальзамом, и отстранилась. Вытащила из сумки какую-то металлическую пластинку, капнула на нее кровь Арманиуса и вгляделась в надписи, проявившиеся на ней. Пару мгновений молчала, и проректор не выдержал:
— Ну как там?
Эн ответила не сразу, дочитывая анализы Берта.
— Нормально. — В ее вздохе слышалось облегчение. — Нет существенных отличий от утреннего анализа. Через пару часов приду и вновь проверю. А пока поворачивайтесь спиной ко мне, сделаю вам укол общеукрепляющего.
Арманиус с готовностью повернулся, чувствуя не меньшее облегчение.
— Ну… Я, наверное, пойду? — неуверенно поинтересовался Велмар, и Берт краем глаза увидел, как Эн махнула рукой.
— Да, да, идите, архимаг.
Понимая, что спрашивает друг все-таки у него, Арманиус тоже сказал:
— Конечно, иди.
Гулко хлопнула дверь библиотеки, и они с Эн вновь остались вдвоем.
Я уже была в общежитии, когда меня вызвал ректор. Арчибальд довез и, галантно поцеловав руку, позволил мне покинуть магмобиль. Настроение было на редкость приподнятым, хотелось смеяться и танцевать. Давно со мной такого не случалось… Но после того как я поговорила с Арманиусом, все изменилось. И потом, когда я взяла у него кровь и убедилась, что анализы в норме, где-то на краю сознания появилась мысль, которую я поначалу даже не могла толком сформулировать.
Помог ректор. Как только Агрирус ушел, он спросил меня:
— У тебя все в порядке, Эн? Ты… — Он запнулся. — Немного странная.
Точно. Я странная. И я сама это чувствовала.
— Все в порядке. А в чем выражается эта странность? Поворачивайтесь лицом ко мне, я закончила.
Арманиус перевернулся и продолжил:
— Ты как будто была пьяной, Эн.
И тут меня словно по голове чем-то стукнуло.
Пьяной… Но Арчибальд сказал, что от этого вина не пьянеют. Значит…
— Архимагистр… а вы разбираетесь в винах?
Он удивленно поднял брови.
— Ну, я не эксперт, но в принципе могу что-то подсказать.
— Вы знаете такое вино… «Лунный свет»?
Брови поползли выше.
— Знаю.
— Расскажите мне про него.
— Это одно из самых дорогих вин Альганны, Эн. — Удивление исчезло, сменившись пониманием. — Оно не пьянит так, как обычное. Лишь слегка расслабляет и дает ощущение радости, эйфории, праздника. При этом не туманит мозг, не вызывает привыкания, не заставляет совершать безумства. Просто чуть уменьшает внутренние запреты.
Что ж, все ясно. Ох, ваше высочество… И вроде бы понимаю его. Но противно.
— Ты не знала, да?
Догадливый. И, наверное, можно было ответить… Но я молчала.
— Конечно, не знала, как ты могла знать… Эн, я не оправдываю Арчибальда, но…
— Вот и не оправдывайте! — сказала я, пожалуй, слишком резко. — Что сделано, то сделано.
— Послушай меня, — голос Арманиуса стал раздраженным, — не преувеличивай значение «Лунного света». Это не веселун-трава, от которой море по колено и огонь не страшен. Ты просто стала чуть легче относиться к происходящим событиям, но никогда в жизни под влиянием этого вина ты не сделала бы ничего противоречащего своей природе.
— Я понимаю. — Я вскочила с дивана, бросила в сумку анализатор[4] и тут же мысленно поругала себя. Демоны тебя побери, Эн, аккуратнее! — И не хочу больше это обсуждать. Лучше покажите мне метку.
