Когда я вновь повернулась лицом к ректору, он уже закатывал рукав. И я, подойдя ближе, осторожно взяла его кисть, вглядываясь в черный рисунок на запястье. Точнее, в темно-серый…
— С тех пор, как вы потеряли дар, она меняла свой цвет?
— Нет. Чуть побледнела только, вот до этого самого состояния, и с тех пор практически неизменна.
— Надо следить за ней. — Я закусила губу. — Думаю, скоро она станет ярче. Но то, что у вас получилось воспользоваться родовой магией со сломанным контуром, — это какое-то чудо. Ладно, — я отпустила руку ректора и вновь отвернулась к сумке, — побегу. Вернусь через три часа, снова возьму у вас кровь.
— Через три часа будет глубокая ночь. — Недовольство в голосе Арманиуса можно было не только слышать, но и чувствовать. — Не выдумывай и оставайся.
В принципе, разумно. И… Я мстительно прищурилась. За мной ведь наверняка следят. Интересно, знают ли мои охранники, что я перенеслась к ректору прямо из своей комнаты в общежитии? Наверное, нет. Или в комнате тоже следилка?
Вот и проверим.
— Хорошо, архимагистр, я останусь.
Арманиус вздохнул с таким облегчением, что я не удержалась от улыбки.
ГЛАВА 8
Проснулся Берт от настойчивого вызова по браслету связи и, ответив, даже не удивился, увидев перед собой проекцию его высочества.
— Эн у тебя?
Арманиус потер глаза и, потянувшись, сказал:
— Доброе утро, ваше высочество. Да, у меня.
Арчибальду явно было жаль, что по браслету связи не видно окружающей обстановки и присутствующих рядом людей. Он определенно подозревал, что «у меня» значит «в моей постели».
От подобной мысли хотелось одновременно и смеяться, и морщиться.
— Впредь, если она будет оставаться на ночь, отчитывайся, — проговорил принц холодно. — Охрана с ног сбилась.
«Только ли охрана?»
— Хорошо, ваше высочество.
Арчибальд поколебался, но все-таки спросил:
— С чем это связано?
— С посещением университета. Мне стало нехорошо, я вызвал Эн, и, так как ей нужно было следить за моим состоянием и ночью, она осталась.
Берт чуть улыбнулся, вспомнив, как она прибежала в три часа ночи, сонная и в халате, взяла кровь, кивнула и убежала. Все это заняло меньше двух минут. Он даже проснуться толком не успел.
Арчибальд, выслушав этот «отчет», расслабился.
— Хорошо. Надеюсь, ты восстановишься, Берт.
— Я тоже надеюсь, — ответил ректор, и его высочество прервал связь.
Посмотрев на часы, Арманиус перевернулся на другой бок. Еще десять минут вполне можно полежать.
Перевернулся — и усмехнулся собственным мыслям. Странно, как это не пришло ему в голову вчера, когда Эн спросила про «Лунный свет». Зачем давать девушке, с которой у тебя и так все хорошо складывается, подобное вино, не предупреждая ее об этом? Никакого смысла. А вот если она отказывается и отказывает, тогда — да.
Берт покачал головой, понимая, что в этом его высочество прогадал. С Эн нужно быть абсолютно честным, только тогда возможны какие-то отношения. Пока Арчибальд врет — она будет отказывать. Вот только помогать принцу, объясняя это, Арманиус, естественно, не собирался.
С утра архимагистр чувствовал себя прекрасно, и мне пришла в голову мысль: а что, если попробовать родовую магию в наших с Байроном экспериментах? «Подопытный»-то — аристократ. Правда, я не помнила, чем именно он владеет, но это и не важно. Поэкспериментируем.
Пока бежала на работу, продумывала, что буду делать, а заодно диву давалась, какое спокойное утро было у нас с Арманиусом. Завтрак, во время которого он рассказал мне о вчерашних событиях, потом процедуры, и они тоже прошли мирно и даже дружелюбно. Ректор явно был чем-то доволен, словно узнал какую-то хорошую новость.
Хотя он ее действительно узнал, но только в самом конце, когда я уже уходила, и от меня самой.
— Думаю, через неделю, когда вам опять надо будет идти в университетский совет, вы сможете пользоваться магией. Контур восстановится наполовину.
— А резерв у меня будет прежний? — В глазах Арманиуса я увидела предвкушение. Понимаю — соскучился по магии.
— Конечно. Магоктавы восстанавливаются в том же количестве, если начинать реабилитацию сразу после повреждения. Если повременить, то не восстанавливаются вообще.
— Либо все, либо ничего? — усмехнулся ректор, и я кивнула.
Так что причины радоваться у архимагистра были. Как и у меня. И не только из-за успехов в его лечении.
Мы с Байроном встретились сразу после обеда и, пока шагали в хирургию, я рассказала Асириусу о своей задумке. Заодно поведала, почему мне это пришло в голову.
— У ректора, как мне показалось, контур стал даже чуть четче, в некоторых местах он сросся. Думаю, имеет смысл попробовать.
Однокурсник с энтузиазмом кивнул.
— Да, и еще один момент. — Я поморщилась: тема была не особенно приятной. — Если сегодня не будет прогресса, восстанавливайте нашего больного и отправляйте в мое отделение в срочном порядке. Иначе все, процесс станет необратимым.
Байрон резко скис.
— Плохо.
— Кто же спорит. — Я пожала плечами. — Для нас с тобой так себе, экспериментировать хорошо бы на одном и том же объекте. Но это все равно невозможно. Придется менять подопытных.
Этот самый подопытный чувствовал себя после вчерашнего до сих пор не ахти и, услышав, что ему надо воспользоваться родовой магией, помрачнел еще сильнее.
— И как я это должен делать?
Если бы я знала как. Но у меня кровной магии отродясь не водилось, и я вопросительно посмотрела на Байрона.
— Попробуйте сделать все как обычно. — Он, слава Защитнице, понял, что мне нужна помощь. — Не думайте о сломанном контуре. Работайте так, как всегда работали.
Подопытный вздохнул и попросил стакан с водой. Оказалось, в этом и состоит его родовая магия — взглядом он умел замораживать воду.
Мужчина пыхтел и морщился полчаса. На лбу выступила испарина, губы побелели, и я с тревогой следила за его состоянием через подключенную аппаратуру.
— Вы слишком напрягаетесь, — твердил Байрон. — Не напрягайтесь.
Через полчаса больной, громко выдохнув, признался, покачав головой:
— Нет, не получается. — И с жалостью посмотрел на стакан, вода в котором неожиданно заморозилась. — О-о-о…
— Я же говорил — не напрягайтесь! — Глаза у Асириуса блестели так, словно мы уже контур восстановили. — А вы тут почти в туалет сходить пытались, а не родовой магией воспользоваться.
Пока подопытный не огрызнулся, я поспешила вмешаться:
— Вы молодец, что справились. Сейчас я сниму ваши показатели, посмотрим, как успехи.
Успехов не было, Байрон рано радовался. Но и регресса — тоже. Контур не сиял и вообще не подавал признаков жизни, однако и состояние пациента не ухудшалось.
Мрачно выслушав отчет, Асириус поинтересовался:
— Отправлять на срочное хирургическое восстановление?
— Ждем до завтрашнего утра. Если изменений не будет — отправим. А пока ждем.
Байрон кивнул, и мы с ним разошлись по отделениям. Подопытный же отправился на полдник — заедать стресс.
Когда я вышла из здания госпиталя после работы, прямо возле входа меня ждал знакомый магмобиль. Только возле него стоял не Грег, а другой маг.
— Добрый вечер, айла Рин, — сказал он вежливо, распахивая дверцу. — Меня зовут Ирл. Садитесь.
Мгновение я колебалась. Если бы не «Иллюзион», я бы просто отказалась садиться, но… нет, надо объяснить все Арчибальду с глазу на глаз. Пусть прекращает этот цирк и переключится на девушку с более длинным именем и с фамилией, оканчивающейся на «ус».
На этот раз меня привезли не в «Омаро», а в «Арбалет» — маленький, но очень дорогой театр, в котором шли лучшие в Альганне музыкальные спектакли и балеты. Пару минут я скрипела зубами — побывать в «Арбалете» хотелось, и еще как. Но хватит обманывать и обманываться.
Арчибальд в сопровождении двоих охранников — на принца, естественно, бросали косые взгляды все присутствующие — ждал меня в фойе театра. Кивнул Ирлу — тот сразу отступил от меня, возвращаясь обратно к магмобилю, — и улыбнулся, делая шаг навстречу.
