— Читер какой-то мутный, — Таракан переключился на новую тему. — Эй, Читер, ты откуда вообще взялся?
— Он из мамы взялся, а не на гей-параде из бритой задницы вывалился, как некоторые, — грубо ответил за Читера Дворник. — Помолчи, пока я тебе и правда рожу не разбил. Хрен его знает, что нас за этой горочкой ждет. Что бы ты о Марте не болтал, просто так он остановиться не прикажет. Это прожженный тип, он явно что-то чует.
Регион считался степным не только по названию. Почти всю его площадь действительно составляли степи. Иногда ровные, как дно исполинской сковороды, иногда их гладь нарушали холмистые гривки со скальными выходами по склонам и вершинам. Частенько встречались овраги и балки, но почти во всех случаях обходилось без резких перепадов рельефа. Аграрии ценили здешние черноземы, местами возделанные поля тянулись одно за другим, почти не оставляя нераспаханное пространство.
Но случаются исключения. Вот и тут чуть ли не горы вымахали. Троица взбиралась по крутому склону, петляя в лабиринте между выходами коренных пород, обходя неподъемные кручи и даже вертикальные обрывы. Чем выше поднимались, тем яснее становилось, что вся близлежащая территория настолько же сложно изрезана. Даже черные кластеры вздымались чуть ли не гималайскими пиками.
Да уж, заметно, что граница рядом. Читеру доводилось слышать, что рельеф на краях регионов может радикально меняться от кластера к кластеру, а сейчас наблюдал это воочию. Март пусть и кажется несерьезным, но заметно, что не наобум идет. Здесь и правда не получится кататься, где заблагорассудится. Возвышенности в этом месте почти смыкаются, нависая с двух сторон над веткой железной дороги и тянущейся параллельно ей грунтовке. Если за этой горкой и правда располагается станция, объехать ее не получится. Только назад возвращаться, но там или выбираться на территорию пауков, или пытаться пробиться по черноте, что уже стоило отряду одной машины.
Карабкаться стало легче, — подъем заканчивался. Мимо Дворника такое пройти не могло. Пригнувшись, гигант приглушенно скомандовал:
— Не маячьте. Четко за мной идите. Вроде те кусты по самому краю пристроились, от них попробуем осмотреться.
Кваз и правда не ошибся, кусты протянулись жиденькой цепочкой над невысоким обрывом уже по ту сторону горочки. Спуститься по нему не получится, да и не требуется, потому что вид с этой позиции открывается великолепный.
Вид на станцию.
Март не ошибся, она и правда внизу располагается. Так себе станция, без прилегающего к ней поселка или городка. Просто несколько построек, окруживших мешанину ветвящихся рельсовых путей. Вон и та самая башня с хорошим обзором. Основательное сооружение, такие в Средневековье воздвигали вместе со стенами при строительстве городов.
Стен и валов на станции, естественно, нет, но кое-что Читера напрягло с первого взгляда. Несмотря на приличное расстояние, приметил что-то, подозрительно похожее на оружейный ствол, торчащий из окошка наверху башни. И какие-то подозрительны линии на подступах просматривались. Смахивают на несерьезные инженерные сооружения: проволоку растянули, колючую и путающуюся, может даже мин понаставили. Точно сказать нельзя, но выглядит подозрительно.
Не стал держать это в себе, поделился наблюдениями с Дворником:
— По-моему, там кто-то хорошо устроился. Посмотри на башню, это разве не пулеметный ствол в окошке?
Кваз, изучая станцию через мощный бинокль, отстраненно ответил:
— Да. Ствол. Пулемет у них там, крупнокалиберный.
— О! — вскинулся Таракан. — Гляди, там прошел кто-то. И вон, еще трое вдоль рельс идут. И вон, машина стоит, и там какое-то движение. Видишь?
— Конечно вижу, у меня ведь тоже глаза есть. Хотя откуда тебя, дуралею, об этом знать...
Таракан, проглотив насмешку, спросил:
— И кто это?
— Сказать трудно, паспорта они почему-то не показывают...
— Но эмблемы пауков в бинокль увидеть можно. Они тарантулов сзади на куртках любят вышивать. Смотри на куртки, — посоветовал Таракан.
— Смотрю, — так же отстраненно сказал кваз. — Не вижу у них тарантулов на куртках. Да и курток нет. Все в плащах ходят. В длинных таких плащах. У меня два варианта. Первый — это шайка эксгибиционистов.
— Это легко проверить, — чуть ли не хохоча, заявил Таракан. — Пошлем Киску, пусть мимо пройдет, жопой повиляет. Если начнут выскакивать и плащи перед ней распахивать, это они и есть. Они при виде бабы обязаны членами трясти, карма у них такая.
— Лучше тебя послать, ты больше на бабу похож, даже не спорь, — пробурчал Дворник.
— Так я и не спорю. У нас даже ты больше на бабу похож, чем Киска. Ее бы помыть хорошо и причесать, да как лысую причешешь? Но если они реально все в плащах, это сам знаешь, кто.
— Атомиты, — сказал кваз и спросил: — Читер, а ты что скажешь?
— Я по атомитам не спец. Ни разу их не видел.
— А я тебя не как спеца спрашиваю, я в общем, по обстановке.
— По обстановке? Ну... по обстановке, думаю, они тут не на пять минут остановились. Слишком серьезно устроились.
— Обоснуй.
— Вон те линии по полям, это, скорее всего, заграждения. Скорее всего, проволочные. А вон тополя подозрительно лежат. Не думаю, что их ветром повалило, ведь лежат строго вокруг башни, остальные не тронуты. Срубили их, чтобы устроить круговой сектор обстрела. Вон там, между складами, похоже белье на веревках сушится. Значит, стирается кто-то, а это обозначает обустроенный быт. Не знаю, зачем им это место, но они там серьезно устроились, а не на пять минут заехали.
— Хорошее у тебя зрение, Читер, — заметил Дворник.
— Не жалуюсь.
— А как ты пулеметчика снял так ловко? Четко среагировал, быстрее всех. И одной стрелой обнулил, сходу, тот даже пострелять, как следует, не успел.
— Меткость у меня тоже хорошая.
— Я же говорю, мутный он какой-то, — вернулся к своей теме Таракан. — Март его не просто так взял, что-то с ним явно не то.
— Помолчи хоть минуту, подари нам прекрасный жизненный момент, — мрачно попросил кваз и добавил: — Хотя нет, подожди затыкаться. Глянь, что там у тебя на счетчике.
— Сорок два.
— А сколько должно быть?
— Я тебе что, спец по радиации? Обычно десять, бывает пятнадцать и двадцать. Больше двадцати редко видел. Но я радиометр нечасто в руках держал. Сорок два, это вроде выше среднего, но еще норма, бояться нечего. Превышения ненормального нет. Хотя тут не понять. Сам кластер может совсем чистый, не выше двадцатки, но эти клиенты могли с собой навезти грязь радиоактивную.
— И она что, на гору попала? — не понял кваз.
— Не знаю я, как она здесь оказалась. Может патрули ходят, или просто так сюда заглядывали, а может ветром нанесло. Да какая разница? Главное уже понятно, можно назад идти.
— Не торопись, посмотрим на них немного.
— Зачем?
— Затем, чтобы второй раз сюда не возвращаться.
— А зачем сюда возвращаться?
Вздохнув, кваз голосом человека, пытающемуся объяснить дебилу азы дифференциального исчисления, спросил:
Вот ты как думаешь, что скажет Март, когда такие новости узнает?
— Ну... наверное спросит, сколько их, сколько техники, какое у них оружие.
— И что мы ему ответим? Понял теперь? Если не хотите сюда еще раз карабкаться, придется сидеть ровно и наблюдать.
Про атомитов Читер твердо знал самое главное, — от таких ребят следует держаться подальше. Впрочем, это не показатель, который применим только к ним, так как правило касается подавляющего большинства обитателей Континента.
Исключительно недружелюбное место.
В остальных моментах познания Читера сильно хромали. Впрочем, не только у него. Атомиты — совсем уж нехорошие создания, изучать их — занятие неблагодарное и сложное. Вроде как, разума у них хватает, но разум этот чересчур злобный. Никакие переговоры с ними невозможны, ввиду абсолютной агрессивности. Считается, что твари эти — особого рода зараженные. Как и обычные мертвяки, эти получаются из неписей, но в особых условиях. Будущий монстр должен заработать приличную дозу радиации до момента перерождения. Это позволяет им сохранять часть создания и человеческий облик.
