— Я так и знал, что ты мой.
Я просто спинным мозгом, совершенно отчетливо, слышу щелчок переключения тумблера в своей голове. Замираю на мгновенье, пытаясь успокоить дыхание и моментально вспыхнувшую ярость. Прилившая к лицу кровь заставляет пылать щеки. Осознаю услышанное. В рассудок словно вылит ушат холодной воды. Возбуждение колотит в мозге запредельным пульсом, дергая член, но услышанное отрезвляет, охлаждает и распаляет одновременно.
— Что ты там знал? — отстраняю парнишку прочь, схватив мертвой хваткой за горло, и прижимаю к стенке кабинки. Пристально гипнотизирую узкие, черные глаза, стараюсь успокоиться, пока не въехал ему в табло: я - твой?! Мысли скачут, как бесенята: я его и только его! Я готов убить, растерзать этого зарвавшегося идиота, который слишком много о себе возомнил.
Едва выдохнув накатившую злость, отпускаю уебка, тянусь к своей ширинке, засовываю эрегированного страдальца в узкие штаны. Да, блядский рот, надо разориться и на размер побольше купить. И с гордо поднятым членом и головой вышибаю носком берцы дверку кабинки, вымещая всю свою ярость на ней. Разворачиваюсь к выходу, откидываю растрепанные волосы за спину и через плечо шиплю на эту суку.
— Знал он, — злобно ухмыляюсь, открывая дверь сортира. - Щаз! Встретимся в аду, малой! — выхожу за дверь, и до меня долетают его тёплые слова.
— Ал, ты придурок!!!
Да, билять, хоть бы что-то новое услышать, думаю про себя и стремительно иду к гардеробу, по пути чуть не снося администраторшу. Как же, её снесешь, это ж танк.
Ловлю такси и, назвав бомбиле адрес, возвращаюсь домой. Блять, как же башка болит и яйца ломит.
— Козел ебаный, нагнуть меня решил! — я всё еще не отошел от клубного обломизма. — И ведь я сам виноват, тоже хорош, гандон штопаный. Чего так взбрыкнул-то? Что, я бы его не уговорил, что ли? Ну поломался бы чуток и подставился. Словно я не знаю эту пидовку.
Открываю обшарпанную дверь. Кот бежит навстречу, радостно сообщая, что у нас гость. Да я и сам уже слышу, чую, что в моей пещере пахнет чем-то съедобным и тобой. Приперся, блядская морда, что-то ты быстро вернулся с "командировки". Чуть не блеванул от этого слова, представляя, как и чем ты работал. И какой черт меня дернул тебе ключи от квартиры дать? Жрать готовишь, чтоб меня задобрить? Плевал я на твои харчи, я и бичи жру, не травлюсь. Снимаю берцы, куртку, бросаю в купе. Не хочу сейчас никого видеть.
С порога, даже не заглянув в кухню, хотя знаю, что ты там, иду в ванную. Блин, надо себе помочь, иначе нам удачи нифига. На ходу стягиваю за ворот дешевую принтованную шмотку, кидаю её на пол, отстёгиваю долбанные цепуры, они с металлическим звоном летят в угол. Захожу в санузел, стягиваю уже расстегнутые штаны. Уф-ф-ф, аж дышать стало легче. Залезаю в ванну, включаю воду. Да твою ж мать, сука — чуть не ору, потому как опять забыл, что в стояке скопилась холодная вода, и меня окатывает ледяным холодом. Нагибаю голову, упираюсь в старый, растрескавшийся кафель руками. Потеплевшая вода водопадом стекает по черным патлам, которые ты так любишь перебирать после секса.
Только подумал о тебе, и опять в паху все оживает, хотя и не упало еще толком. Опускаю руку на член, оттягиваю кожу с головки, глажу большим пальцем навершие, прикусываю губу, чтоб не застонать. Услышишь еще, как я тут отрываюсь на твой светлый образ. Накрывает сразу. Не иначе, как ты ведьмак, и меня опоил чем-то или заговор наложил, что б у меня на тебя вечно стояло. Яички поджимаются, притянутые сморщенной мошонкой к паху. В животе разгорается жар, который теплой волной прокатывает по всему телу и ударяет в голову. Дрочу себе, крепко обхватив ствол. Не хочу затягивать, и так столько терпел, чуть не лопнул. Вода стекает ручейками по голым плечам, торсу, животу, разбрызгиваясь сюрреалистическим фонтаном на быстро двигающейся по члену руке. Упираюсь головой в стену, помогаю себе второй рукой, лаская яйца, надавливая на промежность. Дышу, как загнанная лошадь, становится душно от горячих паров и моего приближающегося оргазма. Нужно быстрее заканчивать, а то грохнусь в обморок, не выношу этой духоты. Делаю воду попрохладней, становится лучше, легче, до боли закусываю губу от разливающегося в животе тепла, чувствую характерную пульсацию в анусе и с приглушенным стоном, изливаюсь себе в руку. Сперма толчками выплескивается на кафель и смывается падающей водой, утекает в слив ванной.
Стою, упершись головой в стену, обессиленный, меня потряхивает в послеоргазменных конвульсиях. Провожаю взглядом свое семя, мысленно посылая его куда подальше, вспоминая об ужасе, каждый раз охватывающем меня, когда смотрю на счетчик жизни и смерти. Да, плыви уже в канализацию, туда тебе и дорога, ненавижу этих плодящихся как тараканы людей, этих вечно орущих и гадящих детей от которых так тошнотворно пахнет чем-то кислым.
Прихожу в себя, беру дешевый шампунь и намыливаю волосы, подмышки, пах, смывая с себя пот, грязь, чёрные мысли. Вода смоет все, даже чужую энергетику, накопленную за день тесного общения со всякими придурками.
Не смоет только боль в душе.
Выключаю воду, дотягиваюсь до полотенца, быстро промокаю влагу, бельё конечно забыл, ну и хрен с ним. Обматываю другую махровую тряпку вокруг бедер и выхожу, наконец из этой тесной клетки.
Тело сразу холодит свежий воздух, передергиваю плечами, иду в комнату, нужно одеться. Ты сидишь на диване, что-то втыкаешь в свою лопату. Рядом с тобой развалился мой питомец, подставляя розовое пузо под твои руки. Вот предатель!
"Что скучно? У меня даже зомбиящика нет. Нахуя он нужен? Захочу себе мозги проапгрейдить, все в тырнете найду", — раздраженно думаю, приближаясь к встроенному шкафу. Роюсь в шмотках, там не густо. Не люблю я это барахло, если куплю что, то ношу пока оно на мне разлагаться не начнет на самых интимных местах. На коленке, к примеру.
