А бабушка тем временем зажгла свою настольную лампу, встала, напоила Мишку, вернулась к себе и стала искать будильник.
Я лежу на этих проклятых металлических ножках — и как мой бок терпит — просто не понимаю... А нужно делать вид, что мне очень удобно и что я тихо и спокойно сплю...
А бабушка всё ищет-ищет будильник и что-то бормочет: наверное, удивляется, что не видит его нигде...
Наконец она погасила свет, улеглась и, кажется, заснула.
Тогда я осторожно вынимаю из-под бока будильник. Но только я его вынул, и сразу стало слышно в тишине, как он громко тикает. Пришлось снова лечь на него, но, конечно, не боком.
Прошло ещё несколько минут. Теперь я вижу, что бабушка действительно заснула. И тогда я осторожно встал, тихо приоткрыл дверь и с будильником в руках выскользнул в переднюю, а оттуда — на кухню. Там я посмотрел на будильник — 2 часа 16 минут. Значит, я проснулся точно в 2 часа. Вот это сила воли!
Теперь надо решать, что же делать дальше.
Пока я это решал, я сильно замёрз, потому что был в одних трусиках. Искать свою одежду в комнате в темноте я боялся — ещё разбужу нечаянно бабушку. Я вышел из кухни, открыл стенной шкаф и взял оттуда первое попавшееся пальто, накинул на себя. Оказалось, что это было мамино зимнее пальто.
Тут я услышал чьи-то медленные шаги в большой комнате. Это значит, что проснулся папа или мама. Сейчас кто-нибудь из них выйдет в коридор и увидит меня на кухне.
Тогда я в два прыжка оказался снова в своей комнате. Но я так быстро вбежал в комнату, что краем маминого пальто смахнул на пол стакан с водой, который стоял на стуле около Мишкиной кровати.
Стакан с шумом упал и разбился. Опять проснулась бабушка. Я боялся, что она тут же зажжёт настольную лампу, и решил поскорей забраться к себе в постель. Мешало мамино пальто — тогда я его сбросил, но неудачно: когда пальто падало на пол, оно задело Мишкино лицо.
Мишка проснулся, испугался и захныкал.
Бабушка у него спросила:
— Что случилось?..
— Дерётся кто-то...
— Ну. что ты, глупенький... Кто же с тобой ночью дерётся?..
— Ты не знаешь... Прямо по лицу ударил!..
— Да что ты, Мишенька... Кто ударил?.. Кто?..
— А я знаю?..
Бабушка сказала:
— Просто тебе приснилось, что ты с кем-то подрался. Поэтому ты неспокойно спал и даже сбросил на пол стакан с водой.
— Мне не про драку — мне другое снилось... Как я летаю в нашей комнате... А у меня крылья...
— Понятно, — сказала бабушка, — вот ты одним крылом и смахнул нечаянно стакан с водой.
А я лежу, всё это слушаю и, конечно, молчу.
Вошла в комнату мама и спрашивает с удивлением:
— Что тут происходит?.. Почему вы не спите?..
Бабушка её успокоила и сказала, что ничего особенного не происходит, просто Мишке приснился какой-то летучий сон, и он нечаянно сбросил стакан с водой.
Мишка стал опять возражать, что он не сбрасывал, а мама начала подбирать с пола осколки и вдруг говорит:
— Что это тут у вас на полу валяется?..
Бабушка зажгла свет, и мама говорит с удивлением:
— Это же моё пальто... Как оно сюда попало, и почему оно на полу?
Бабушка говорит:
— Ничего не понимаю... Я его не брала...
Мишка говорит:
— И я его не брал.
Тут я чувствую, что мама в эту секунду на меня смотрит, и делаю вид, что очень и очень крепко сплю и даже немножко стал храпеть.
А бабушка продолжает удивляться:
— Просто чудеса в решете. И будильник я поставила около себя, а он куда-то исчез. Странно...
Мама постояла ещё немного и говорит:
— Да, очень странно... Ну, давайте всё-таки спать, утром разберёмся.
Потом она поправила одеяло на мне, на Мишке и вышла из комнаты, а пальто взяла с собой.
Я подождал, пока мама снова вернулась в свою комнату и пока снова заснула бабушка, а потом опять встал и закутался в одеяло.
А Мишка, оказывается, не спал. Он услышал, что я осторожно встаю, закутываюсь в одеяло, и тихо спрашивает:
— Это ты, Костя?
Я ему отвечаю совсём тихо:
— Тсс... Не шуми.
Тогда он мне говорит тоже шёпотом:
— А что?
Я шепчу ему на ухо:
— Тайна...
Это Мишке только и нужно было. Наверное, на свете нет ещё одного такого человека, который так бы любил тайну, как Мишка.
Он тоже встал и шепчет мне на ухо:
— Я с тобой пойду.
Я боялся, что наш разговор разбудит бабушку. Поэтому я быстро закутал Мишку в одеяло, и мы осторожно вышли из комнаты и добрались до кухни.
Мишка спрашивает:
— Ну?.. Какая тайна?
А сам он сонный-пресонный, даже глаза всё время закрываются. И всё-таки интересуется тайной.
Я говорю:
— Шёл бы ты лучше спать. Вон у тебя даже глаза закрываются.
— Ничего не закрываются...
Я говорю:
— Я же вижу, что закрываются. Твой организм требует ещё больше, чем десять часов сна.
— Ничего он не требует.
Я говорю:
— Нет, требует. Твой организм, если ты хочешь знать, требует двенадцать часов сна, а ты спал всего шесть часов.
Мишка говорит:
— Скажи, какая тайна, тогда я пойду спать.
Я знаю его упрямство и понимаю, что, пока я не скажу, он действительно не пойдёт спать. И мне пришлось рассказать Мишке и про мамино пальто, и про Петруччио. и о пяти часах сна, и о том, что я сейчас найду подходящее занятие и буду работать до самого утра. И вдруг Мишка заявляет, что он тоже найдёт подходящее занятие и тоже будет работать до самого утра.
— Какое у тебя сейчас может быть занятие?..
— А у тебя какое? — спросил Мишка.
Я вижу, что дело кончится плохо, и говорю ему:
— Немедленно иди спать.
Мишка говорит:
— Не пойду.
— Ты же обещал, как только услышишь тайну, так сразу пойдёшь спать.
Мишка говорит:
— Человек может обещать, а потом передумать.
— Иди спать.
Мишка заявляет:
— Если ты всё время будешь говорить: «Иди спать — иди спать», я как закричу, все проснутся и прибегут сюда.
Когда я это услышал, я сразу перестал посылать Мишку спать. И мы стали вместе сидеть на кухне и вместе думать, что делать дальше.
Мишка предложил поджарить картошку. Даже ночью он готов есть свою жареную картошку.
Я взял спички, чтобы зажечь газ. Но Мишка стал требовать, чтоб я ему дал зажечь газ.
Я сказал, что маленьким детям нельзя давать зажигать газ. Тогда он сказал, что он тайно давно уже зажигает газ, когда на кухне никого нет. А если я об этом расскажу маме, или папе, или бабушке, то он им сразу расскажет про мою тайну и про то, как я не давал ему спать.
Я рассердился и сказал, как же ему не стыдно, разве я не даю ему спать ночью? Тогда он сказал, что он не будет этого говорить, если я не скажу про то, что он зажигает газ.
Пришлось всё-таки дать ему зажечь газ. Газ Мишка зажёг, но угол одеяла, которое было на него накинуто, попал в огонь и стал медленно гореть. Я перепугался, и Мишка тоже так перепугался, что даже не закричал. Я сразу сбросил одеяло на пол, и мы оба стали гасить огонь ногами, а потом я налил в кастрюлю воды и вылил воду на одеяло.
На кухне стало очень угарно и я открыл форточку. Мишка тут же заявил, что ему холодно. И тогда пришлось укрыть его обгорелым и мокрым одеялом.
После этого мы решили больше не зажигать газ, не жарить картошку и вообще решили, что ничего до утра не будем есть.
Но не прошло и пяти минут, как Мишка стал хныкать, что он хочет жареную картошку.
Я ему сказал, что никакого газа я зажигать не буду и ему не дам. Даже если он попросит сварить ему яички, и то не дам.
Мишка сказал, что он всю жизнь не будет просить яичек, потому что из них вылупливаются цыплята, а хочет он сейчас только жареную картошку.
