Черт возьми, она мне не нравится? Да при условии, что она не тянет свои цепкие лапки к Никите, она мне не то что нравится, я ее просто обожаю!
— То есть то, что вы с ней вместе покупали детские принадлежности… — до меня медленно начинало доходить.
— Это вообще отдельная история, — кажется, он воодушевился тем, что у нас наконец складывается какой-никакой, а диалог. — Они с отцом уже полгода составляют брачный контракт. Бои идут нешуточные. Думаю, юристы с обеих сторон должны либо перестрелять друг друга, либо застрелиться сами. Так вот месяца два за эти полгода отец с Ольгой вообщене разговаривали, общались через адвокатов.
— Погоди, погоди, — перебила его я. — Они не разговаривали и все-таки продолжали составлять брачный контракт?
Не то чтобы мне было до них дело. Мне сейчас вообще ни до чего не было дела. Но, согласитесь, это как-то странно.
— Представляешь? Страшные люди! Брачный контракт, на минуточку, это сделка, и никакие личные отношения и обстоятельства не могут помешать сделке. Обе стороны в этом свято уверены. В общем, мне пришлось лично заботиться о том, чтобы мама братика или сестрички, уж не знаю, кто у них там запланирован, регулярно совершала оздоровительные шопинги и выедала продавцам мозг чайной ложечкой. Вот тогда-то она и сказала, что такому заботливому и внимательному мальчику она может доверить свои магазины.
— Это, наверное, было тяжело, — с искренним сочувствием сказала я.
— Это было невыносимо, — обреченно вздохнул он. — Но все-таки не так невыносимо, как остаться без тебя.
— Да если бы ты мне все сразу объяснил! Какая мне разница, с кем ты там сотрудничаешь!
— То есть как, какая разница? — Никита даже выпустил меня из объятий. Теперь удивленным выглядел он. — А почему тогда ты уволилась? Нет, я все понимаю, я обещал, обещание не сдержал, со всех сторон негодяй, готов признать, отработать, понести заслуженное наказание… Но ты же не поэтому… Да?
Я мотнула головой, на глазах совсем некстати выступили слезы:
— Я думала, что вы с Ольгой… Ну что это ты тогда, летом с ней… И что теперь вы…
У Никиты глаза поползли на лоб:
— Я и Ольга? ты с ума сошла! Вообще-то я предпочитаю человеческих женщин. Роботы-андроиды, настроенные на получение прибыли любым путем, мне как-то не очень.
— Предпочитаешь человеческих женщин? — с угрозой переспросила я.
— То есть в ближайшие лет сто я предпочитаю тебя. В общем, как хочешь, но нам срочно нужно прибыть на корпоратив. Они там ждут.
— Отлично, боюсь, ты не учел одно маленькое обстоятельство.
— Какое? — удивился Никита, он явно был уверен, что учел все.
— Мы, черт возьми, торчим в этом чертовом лифте! Мы застряли! И на этот раз никто даже не звонил диспетчеру!
— А ты об этом! — он достал телефон и набрал номер. — Але, ребята, можно открывать.
Как только этот короткий разговор был закончен, лифт дернулся и поплыл вниз.
До меня начало доходить…
— Ты что это нарочно? Подстроил?
Никита пожал плечами:
— Ну нужно же было мне с тобой как-то поговорить. Звонки ты сбрасываешь, на сообщения не отвечаешь. Не подкарауливать же тебя у дома и не хватать за руки. В общем, как-то некрасиво. Была мысль поймать по пути на работу и затолкать в машину, но на этот счет в уголовном кодексе тоже есть какая-то статья, а лифт — просто находка.
— Подожди, и в первый раз ты тоже нарочно все подстроил?
Он неопределенно пожал плечами.
— Как ты мог, я же боюсь темноты.
— Я это учел. Видишь, на этот раз свет не выключали.
39
— Едем! Нас заждались!
Я глянула на себя — джинсы, свитерок, гнездо на голове. Ну ладно, пудра и помада в сумочке. Но вид у меня явно не корпоративный.
— Так нельзя… Я буду выглядеть хуже всех.
— Нет, ты будешь выглядеть лучше всех! Я все продумал! — Никита полез в мешок.
Если он сейчас вытащит оттуда вечернее платье, я и правда стукну его по голове. Потому что к платью полагается совсем другая прическа, туфли, а не ботиночки на шнурках. А еще к платью нужна сумочка, в которую не поместится папка формата А4!
Но я ошиблась. Вместо платья в его руках оказался расшитый золотом и серебром синий халатик с ватной обивкой.
— Костюм Снегурочки, — объявил Никита так радостно, как будто бы и правда вручал мне платье от Prada.
Я смотрела на наряд без должного энтузиазма. Хотя после обрушившихся на меня новостей можно было бы испытывать энтузиазм даже при виде картофельного мешка с тремя прорезями.
— А что, — воодушевленно вещал мой кавалер, — Дед Мороз и Снегурочка сейчас в тренде. Мы будем органично смотреться на любой вечеринке. Это Деду Морозу нужен грим, борода и все такое. А ты и так красивая. Как Снегурочка!
Я пожала плечами и стала натягивать снегурочкин халат.
— В конце концов, это твои родители. Вот сам с ними и разбирайся.
— Почему ты сразу мне все не рассказал?
— О чем? О том, что ты придумала какую-то ерунду и в нее поверила? Так для этого мне надо было знать, что ты ее придумала! Вот почему ты мне сразу не рассказала?
— Я рассказала… Кажется.
Мы остановились на светофоре и он заглянул мне в глаза:
— Знаешь, я все понимаю. Ты человек творческий, у тебя полно свежих и креативных идей… Но давай теперь ты их будешь излагать подробно. Особенно если речь идет обо мне.
Я вздохнула.
— Или можем записаться на тренинг по эффективному общению. Я как раз собирался провести…
Кажется, тренинги теперь для меня теперь будут в одном списке с темнотой и дедами Морозами.
— Нет, лучше буду излагать…
Светофор моргнул зеленым, и машина тронулась.
— Ты ведь вернешься в родной коллектив?
Вообще-то я была счастлива. Достаточно счастлива, чтобы мне хотелось соглашаться с ним во всем.
Едем на корпоратив? — да сколько угодно!
Напялить на себя костюм Снегурочки? — да не вопрос!
Завтра же с утра сообщить Раисе Павловне, что мы встречаемся? — э-м-м… Ну ладно, уговорил.
Но тут я ответила не сразу. Мне нужна была пауза. Не для того чтобы подумать — думать-то особенно не о чем. Чтобы подобрать слова.
— Ты только не обижайся… Но я не вернусь.
Я застыла, ожидая его реакции. Совсем не хотелось бы поссориться сейчас, когда вроде бы все начало налаживаться.
— И почему? — он улыбался. — Только не говори, что дело в тренингах!
— Мне там нравится… Коллектив чудесный, — я с улыбкой вспомнила Алю с Элей и наши непрекращающиеся споры. — Работа интересная… — и тут же в памяти всплыло: «Котиком открытку не испортишь! Ну и что, что не кошачий год!», — ну и там никто не скажет, что я занимаю эту должность, потому что сплю с шефом…
— А как же мы… без рекламы-то?
Я пожала плечами:
— У нас как раз сейчас хорошие скидки для крупных клиентов. Обещаю, буду лично курировать ваше направление…
Дедов Морозов на корпоративе было четыре.
Сразу ясно — крутое мероприятие. Впрочем, судя по тому, что я слышала о Никитином папе, странно, что они не приставили по Деду Морозу к каждому гостю.
Я шепнула Никите:
— Мне тут что-то неуютно. Я правда не люблю Дедов Морозов… если конечно, они не ты, — быстро поправилась я.
— Боюсь, эти милые дедушки — далеко не главные страшилища на этой вечеринке. Погоди, сейчас явятся папа с Ольгой, и ты еще будешь просить политического убежища у кого-нибудь в мешке.
Его угроза была исполнена тут же.
К нам приблизилась весьма впечатляющая пара.
Отец Никиты не был красавцем (видимо все-таки сын пошел в маму-модельера). Невысокий, коренастый мужчина средних лет. Глубокая морщина между бровей, жесткая линия губ. И взгляд — тяжелый, будто чугунная гиря. Под таким взглядом больше всего на свете хочется обрести сверхспособность растворяться в воздухе.
Даму рядом с ним я узнала не сразу. Ольга округлилась, причем как-то комплексно. Дело было не только в выпирающем животике — даже лицо ее стало куда миловиднее. Кажется, и взгляд смягчился.
