– Садись, – велел Виталий и распахнул дверцу-надкрылок.
Незнакомый парень принял из рук Арчи пухлую сумку и немедленно запихал ее в багажник, а сам уселся на место водителя.
В экипаже было прохладно и тихо; Арчи заметил, что это спецпорода, с прочными стеклами и, наверняка, с антипрослушиванием.
– Это вы за мной по рынку таскались? – хмуро спросил Арчи. – А то я не успел разглядеть.
– Мы. Больше никого, мы проверяли.
– Ну, так что?
– Кое-какие изменения, друже. Кое-какие…
Лутченко поглядел в окно – на противоположной стороне улицы маячил Баграт с бутылкой пива в руке. Он лениво озирался и сейчас был очень похож на рыночного ловкача-кидалу в поисках жертвы.
– В общем, сегодня утром проведен брифинг в самых верхах, – Лутченко многозначительно кольнул взглядом потолок. – Участвовали представители четверки – Сибирь, Россия, Европа и Балтия, а также наблюдатели Японокитая и Турана. Все, кроме Турана, ну, и Сибири, конечно, признались, что отсылали независимых агентов. Но я думаю, что и Туран в ближайшие же часы признается. Ввиду чрезвычайной важности обстановки решено переподчинить всех агентов непосредственно службе безопасности Сибири. Короче, конец чехарде.
Арчи бесстрастно поглядел на Лутченко.
– Меня тоже переподчиняют?
– Тебя – нет. Ты по-прежнему в стороне, но теперь о тебе уже знают. В смысле, что ты агент, а не просто к родственникам приехал. Теперь твоя задача – увидеть все, что произойдет, и рассказать когда вернешься.
– Значит, – подытожил Арчи, – базу волков обнаружили?
– Не совсем. Определили приблизительное местоположение. Вечером погранцы выступают. Маршем. Тебе тоже предстоит стать как бы погранцом. Вот, держи, – Лутченко вытащил откуда-то из под ног пакет с пятнистой формой и второй – с ботинками. – Ровно в восемь вечера на углу Зеленой и Ольшанского остановится пограничный грузовик-тент. Просто сядешь в кабину. Захвати легкое оружие и средства связи по образцу два. Никаких документов. Водила грузовика вкратце обрисует тебе ситуевину. Ну, что у них за подразделение, и что тебе придется делать. Водилу зовут Владимир Пожарков. Он представится. Повтори.
Арчи послушно, как автомат, без всяких интонаций повторил:
– Восемь вечера, угол Зеленой и улицы Ольшанского, быть там в форме погранца; подъедет пограничный грузовик, сесть в кабину, если водитель назовется Владимиром Пожарковым. При себе иметь легкое оружие, связь по двойке и не иметь документов. Далее действовать согласно инструкциям; генеральное задание – все увидеть, запомнить и вернуться.
– Отлично. У тебя не память, а компьютер, ей-право.
Арчи промолчал. Ну какой, к черту агент без тренированной памяти?
– Тебя отвезти? – справился Лутченко. – А то сумочка у тебя неподъемная даже с виду.
– Хе я так и не купил, – проворчал Арчи. – Ладно, поехали…
– Очередной, – сказал Чеботарев. – По-моему, китаец.
– Зови, – велел Золотых.
Чеботарев дал сигнал кому-то за дверью. Вошли четверо европейцев-спецназовцев, рослых на заглядение ребят и невысокий плотно сбитый мужчина. Шарпей. На пороге шарпей поклонился. Золотых невольно приподнялся в кресле и кивнул в ответ.
– Господин полковник! – доложил один из спецназовцев. – Капрал Сфорца, Е-Эс. Согласно приказа нового руководства отряда мое отделение несло патруль на улице Малахитовой. В четырнадцать двадцать три к патрулю приблизился вот этот мужчина и произнес условленную фразу. Я решил препроводить его лично.
– Хорошо, капрал. Можете возвращаться к своему отделению…
Спецназовец козырнул, сделал знак своим ребятам и вышел. Золотых остался с шарпеем наедине.
– Я полковник Золотых, руководитель единой программы. Назовитесь пожалуйста.
– Агент Японокитая, текущий псевдоним Панда. Настоящее мое имя, полагаю, вам совершенно ни к чему.
По-русски китаец говорил безукоризненно.
– По соглашению правительств наших стран вы обязаны сообщить все, что посчитаете важным, относительно предстоящей операции. Сообщить мне. Я вас внимательно слушаю.
Шарпей, нимало не смущаясь, парировал:
– Вряд ли я располагаю информацией которая вам, полковник еще неизвестна.
Золотых поморщился. Конечно. Никто не хочет выбалтывать тайны даже сейчас. Чертова политика, каждый тянет воз в свою сторону, в то время как волки действуют слаженно, словно единый организм. Обидно, черт возьми! До чего обидно!
Но вслух Золотых ничего, разумеется, не сказал.
– Вы агент-одиночка?
