– Промой здесь все с мылом, да побыстрее! У меня мало времени.
Верна растерянно поглядела на уборщицу.
– Милли...
Милли плюнула ей в лицо. Верна не успела вовремя отвернуться и стерла плевок со щеки тыльной стороной ладони.
– Мерзкая дрянь! Подумать только, а я тебе доверяла! Уважала новую аббатису! А ты все это время служила Безымянному! Да чтоб ты тут сгнила! От тебя одна вонь! Надеюсь, они...
– Хватит! – прикрикнула на нее Леома. – Давай приберись тут, а потом можешь избавить себя от ее общества.
Милли с отвращением хмыкнула:
– Постараюсь управиться побыстрее!
– Никому из нас не нравится находиться в одной комнате со злом, но я обязана ее допросить, и ты можешь хоть немного помочь мне, избавив меня от необходимости вдыхать эту вонь.
– Да, сестра, я сделаю это для вас, настоящей сестры Света. – Милли снова плюнула в сторону Верны.
Верна готова была расплакаться от унижения, слыша от Милли такие ужасные вещи. И все остальные тоже думают, как и она. Отупев от боли, Верна уже сама сомневалась – а вдруг они правы? Может, это неправильно – сохранять верность Ричарду? В конце концов, он всего лишь человек.
Когда Милли закончит с уборкой, Леома снова начнет пытку. Верна услышала свой собственный бессильный всхлип. Леома тоже услышала его и ухмыльнулась.
– Вылей этот вонючий ночной горшок, – приказала она служанке.
Милли возмущенно фыркнула:
– Ладно, только подберите юбки!
Милли придвинула ведро с водой к тюфяку Верны, взяла наполненный доверху горшок и, держа на вытянутой руке, вынесла его из комнаты.
Когда ее шаги затихли в коридоре, Леома заговорила:
– Ничего нового не замечаешь?
– Нет, сестра, – покачала головой Верна.
– Барабаны, – сказала Леома. – Они больше не бьют.
Только сейчас Верна сообразила, что барабанного боя действительно больше не слышно.
– Знаешь, что это значит?
– Нет, сестра.
– Это значит, что император уже близко. Скоро он будет здесь. Может быть, завтра. И он желает увидеть результат нашего маленького эксперимента. Сегодня ночью ты отречешься от Ричарда. Твое время вышло. Подумай об этом, пока Милли тут прибирается.
Бормоча под нос ругательства, вернулась Милли с пустым горшком. Поставив его в дальний угол, она принялась скрести пол, постепенно двигаясь в сторону Верны.
Верна, глядя на воду, облизала потрескавшиеся губы. Наплевать, пусть даже и мыльная. Интересно, успеет она сделать хоть глоток, прежде чем Леома ее остановит? Едва ли.
– Не обязана я это делать, – ворчала Милли достаточно громко, чтобы ее было слышно. – Хватит и того, что я теперь опять убираю покои Пророка. А я-то уж обрадовалась, что больше у нас нет этого сумасшедшего! Пора мне, я вижу, уступить свою должность кому-нибудь помоложе. Странный он парень. Все пророки чокнутые, так я скажу. И этот Уоррен мне нравится не больше, чем Натан.
Верна чуть не расплакалась, услышав имя Уоррена. Она так по нему скучала!
Как они с ним обращаются?
– Да, он немножко странный, – ответила Леома, угадав ее невысказанный вопрос. – Но испытания Рада-Хань быстро приводят его в норму. Я лично этим занимаюсь.
Верна отвела взгляд. Значит, и его она истязает! Милый Уоррен!
Милли, подталкивая ведро коленом, продвигалась вперед.
– Нечего на меня смотреть! Меня от этого трясет, будто сам Безымянный глядит на меня!
Верна уставилась в пол. Милли плюхнула тряпку в воду и погрузила поглубже, чтобы как следует намочить.
– Я скоро закончу. Жалко, что не так быстро, как мне бы хотелось, но скоро. И тогда делайте с этой предательницей все, что угодно. Надеюсь, вы не будете с ней чересчур нежны!
– Она получит то, что заслужила, – улыбнулась Леома.
Милли вытащила тряпку.
– Отлично! – Она шлепнула мокрой рукой Верну по бедру. – Убери ноги! Как я могу закончить уборку, если ты тут расселась, как пень?
Когда Милли убрала руку, Верна почувствовала у бедра что-то твердое.
– Этот Уоррен тоже порядочная свинья! Развел в комнатах жуткую грязь! Я была там сегодня, и там воняет почти так же, как здесь!
Верна сунула под себя ладони, как бы для того, чтобы легче было приподнять ноги. Пальцы нащупали что-то узкое и твердое. В первое мгновение ее замутненный разум не мог сообразить, что это, но потом пришло озарение.
Дакра!
У нее перехватило дыхание; Милли внезапно снова плюнула ей в лицо. Верна моргнула и отвернулась.
– Не смей так смотреть на честную женщину!
Верна сообразила, что Милли заметила, как расширились ее глаза.
– Все, я закончила. – Служанка выпрямилась во весь свой крошечный рост. Осталось разве что и ее вымыть. Но если вы этого хотите, лучше хорошенько подумайте. Я в жизни не прикоснусь к этой твари!
– Забирай ведро и убирайся! – нетерпеливо бросила Леома.
Верна так судорожно вцепилась в дакру, что пальцы онемели. Сердце ее билось с такой силой, что она боялась, не треснут ли ребра.
Милли, ни разу не оглянувшись, вылетела из комнаты. Леома закрыла за ней дверь.
– Я даю тебе последнюю возможность, Верна. Если ты снова откажешься, тебя отдадут императору, и ты очень скоро пожалеешь, что не захотела послушать меня.
Подойди ближе, думала Верна. Ближе!
Первая волна боли обрушилась на нее, и она откинулась на тюфяк, отвернувшись от Леомы.
Ближе!
– Сядь и смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!
Верна вскрикнула, но осталась лежать, надеясь, что Леома подойдет еще. На таком расстоянии даже бессмысленно пробовать. Пусть подойдет ближе.
– Сесть, я сказала! – Леома сделала шаг вперед. Создатель, прошу тебя, пусть она подойдет ближе!
– Ты посмотришь на меня и скажешь, что отрекаешься от Ричарда! Ты должна отречься от него, чтобы император смог проникнуть в твой разум. Как только ты отречешься, он об этом узнает, так что не пытайся хитрить!
Еще шаг.
– Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!
Еще шаг. Леома схватила Верну за волосы и запрокинула ей голову. Теперь она была достаточно близко, но руки Верны разламывались от боли и она не могла их поднять.
О Создатель, не дай ей начать с рук! Пусть начнет с ног. Мне нужны руки.
Раздирающая боль ударила по запястьям. Верна отчаянно пыталась поднять дакру, но пальцы свело от боли.
Они в судороге разжались, и дакра выпала.
– Пожалуйста, – прорыдала Верна. – Не трогай мои ноги! Умоляю, только не ноги!
Леома оттянула ей голову назад и наотмашь ударила по лицу.
– Руки, ноги – какая разница! Ты подчинишься!
