– Тебе не удастся меня заставить. У тебя ничего не выйдет и... – Верна не успела договорить: Леома хлестнула ее по губам.
Жгучая боль переметнулась на ноги. Руки по-прежнему ныли, но теперь она хотя бы могла ими владеть. Верна вслепую шарила рукой по тюфяку в поисках дакры.
Наконец она нащупала и обхватила пальцами холодную рукоятку.
Собрав в кулак всю свою решимость, Верна ткнула дакрой Леоме в бедро.
Вскрикнув, та выпустила ее волосы.
– Замри! – выдохнула Верна. – У меня в руке дакра. Так что стой смирно.
Леома медленно опустила руку и коснулась холодного лезвия.
– Неужели ты думаешь, что у тебя что-нибудь выйдет?
Верна перевела дух.
– Можем проверить, если желаешь. Мне терять нечего. А тебе есть что. Жизнь.
– Верна, ты пожалеешь, что решилась на это. Убери дакру, и я буду считать, что ничего не было. Только убери ее.
– О, мне этот совет не кажется мудрым, советник!
– Я управляю твоим ошейником. Мне стоит лишь блокировать твой Хань. Если ты заставишь меня это сделать, тебе же будет хуже.
– В самом деле, Леома? Наверное, мне стоит рассказать тебе, что за двадцать лет путешествия я очень хорошо научилась обращаться с этим оружием. Ты действительно можешь блокировать мне Хань, но я рекомендую тебе подумать о двух вещах. Первое: ты не сможешь отсечь его достаточно быстро, чтобы я не успела коснуться хотя бы частицы. Из опыта мне известно, что этого вполне достаточно. Как только я коснусь моего Хань – ты превратишься в труп. Второе: чтобы блокировать мой Хань, ты должна через Рада-Хань коснуться его. Ты не боишься, что это прикосновение уже само по себе включит дакру? Я, правда, точно не знаю, но, со своей стороны, непрочь и проверить. Как ты считаешь? Поставим еще один эксперимент, Леома?
В комнате повисло долгое молчание. Верна чувствовала, как по ее пальцам бежит ручеек крови. Наконец тихий голос Леомы нарушил тишину.
– Нет. Чего ты от меня хочешь?
– Прежде всего ты снимешь с меня Рада-Хань, а потом, раз уж я назначила тебя своим советником, я спрошу тебя кое о чем. А ты дашь мне советы.
– Когда я сниму ошейник, ты уберешь от меня дакру. И тогда я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать.
Верна поглядела в полные ужаса глаза сестры Леомы.
– Ты не в том положении, чтобы выдвигать требования. Я попала сюда потому, что была чересчур доверчива. Но я усвоила урок. Дакра останется там, где она есть, пока мы не закончим. И ты нужна мне живой, только пока делаешь то, что я говорю. Тебе все ясно, Леома?
– Да, – обреченно сказала Леома.
– Тогда приступим.
Он летел в небесах и в то же время плыл с черепашьей скоростью под стоячей водой ясной лунной ночью. Не было ни тепла, ни холода. Его глаза ловили одновременно и свет и тьму, а легкие наполняло нежное присутствие сильфиды, будто он вдыхал ее прямо себе в душу.
Это было невероятное наслаждение.
И внезапно оно закончилось.
Он увидел деревья и скалы; в небе светила луна и мерцали звезды. Этот пейзаж поверг его в ужас.
Дыши, приказала сильфида.
Нет! испугался он.
Дыши.
Он вспомнил о Кэлен, вспомнил свое желание помочь ей, и выдохнул, освобождая легкие от наслаждения.
И с большой неохотой вдохнул чужой воздух.
На него сразу обрушились звуки: жужжание насекомых, птичий щебет, писк летучих мышей, шелест листвы на ветру. Даже стало больно ушам.
Надежная рука поставила его на каменный край колодца. Он увидел своих друзей-мрисвизов, снующих по темному лесу за окружающими колодец развалинами.
Одни сидели на каменных плитах, другие стояли среди остатков колонн.
– Благодарю, сильфида.
– Мы там, куда ты хотел попасть, – ответила она. Ее голос гулко звенел в ночном воздухе.
– Ты... будешь здесь, когда я снова захочу путешествовать?
– Если я бодрствую, то всегда готова путешествовать.
– А когда же ты спишь?
– Когда ты прикажешь, хозяин.
Ричард кивнул, не зная толком, с чем именно соглашается. Спрыгнув на землю, он огляделся. Несомненно, это был Хагенский лес, хотя в такие его дебри Ричард никогда не забирался, поскольку никогда не видел прежде этих развалин. Посмотрев на небо, он по звездам определил, в каком направлении Танимура.
Из темного мрачного леса вышли мрисвизы. Многие, проходя мимо Ричарда, приветствовали его.
– Добро пожаловать, гладкокожий брат!
Они ударяли своими кинжалами по его кинжалу.
Металл звенел, а они говорили:
– Да зазвенят вскоре твои йабри, гладкокожий брат!
Ричард, не зная, что нужно на это отвечать, ограничивался тем, что просто благодарил.
Мрисвизы шли к сильфиде и били по йабри Ричарда. С каждым разом металл звенел все дольше, и Ричарду начало это нравиться. Теперь он сам замедлял шаг, чтобы ударить своим йабри по кинжалу встречного мрисвиза.
Ричард опять взглянул на небо. Был ранний вечер, на западе еще виднелись отблески заходящего солнца. Он покинул Эйдиндрил поздно ночью. Так что это не может быть та же самая ночь. Похоже, он провел в сильфиде почти целые сутки.
Если не двое. Или не трое. А может, месяц или год. Ричард не мог сказать точно.
Но никак не меньше суток. Что ж, выбирать не приходится.
Он остановился, чтобы обменяться звоном с очередным мрисвизом. За спиной у него мрисвизы ныряли в сильфиду. К ней выстроилась целая длинная вереница.
Звон йабри звучал в приятной гармонии с островком спокойствия внутри Ричарда, а потом мягкое пение наполнило все его существо. Он улыбнулся и вдруг ощутил, что обязательно должен что-то сделать.
– Где я нужен? – спросил он проходящего мрисвиза.
– Она тебе скажет, – показал своим йабри мрисвиз. – Она знает дорогу.
Ричард пошел в указанном направлении. В темноте, возле остатков стены, кто-то стоял. Пение йабри поторапливало Ричарда.
Это был не мрисвиз, а женщина. Ричарду показалось, что он ее узнал.
– Добрый вечер, Ричард!
– Мерисса! – Он отступил назад. Она радостно улыбнулась.
– Как поживает мой ученик? Давненько не виделись. Надеюсь, с тобой все хорошо и твой йабри поет для тебя.
– Да, – рявкнул Ричард. – Он поет о необходимости!
– Королева.
– Да! Королева! Я ей нужен!
– И ты готов ей помочь? Готов освободить ее?
Ричард кивнул, и Мерисса повела его в глубь развалин. Когда они вошли в разрушенные ворота, к ним присоединились несколько мрисвизов. Сначала сквозь проломы в стенах проникал лунный свет, а когда они начали спускаться и стало темно, Мерисса зажгла, на ладони огонек. Ричард шел за ней по ступенькам и
