– С погребального костра? – выгнула бровь Верна.
– Да нет, я имею в виду, что она могла сплести кокон, а кто-то потом просто установил его там. Ну, как сестры накладывают заклинание на палочку, чтобы прислуга потом зажигала ею свечи, не капая воском на пол и ковры.
Верна подняла лампу повыше, чтобы видеть его глаза.
– Какой ты догадливый!
Уоррен улыбнулся, но потом снова стал серьезным.
– Но остается открытым вопрос: кто это сделал.
Верна опустила лампу.
– Может, кто-нибудь из прислуги, кому она доверяла. Кто-то, не владеющий даром, чтобы она не беспокоилась, что... – Верна оглянулась на пустой темный коридор. – Ну, ты понимаешь, о чем я. Уоррен кивнул, и они пошли дальше. – Я постараюсь это выяснить.
Из-под двери комнаты, где содержалась сестра Симона, выскакивали тихие молнии. Волшебный щит то и дело потрескивал, нейтрализуя воздействующую на него магию. Сестра Симона явно пыталась его взломать.
Поскольку сестра Симона была не в себе, этого следовало ожидать. Странно было, что ей это не удается. Верна видела, что установленный перед дверью щит один из самых простейших, с его помощью обычно запирают юных шалунов, которые еще ничего не смыслят в магии.
Верна коснулась своего Хань и прошла сквозь щит. Уоррен шел следом. Верна постучала в дверь, и молнии, выскакивающие из-под двери, мгновенно исчезли.
– Симона? Это Верна Совентрин. Ты ведь помнишь меня, дорогая? Могу я войти?
Молчание. Верна повернула ручку и вошла, держа лампу перед собой. В комнате не было ничего, кроме подноса с кувшином, хлебом и фруктами, тонкого тюфяка и ночного горшка. В углу жалась чумазая женщина маленького росточка.
– Оставь меня, демон! – завизжала она.
– Симона, все хорошо. Это всего лишь я, Верна, и мой друг Уоррен. Не бойся!
Симона щурилась и моргала от яркого света, поэтому Верна убрала лампу за спину, чтобы не слепить ей глаза.
Симона пригляделась к ней.
– Верна?
– Ну да, я же сказала.
Симона несколько раз поцеловала свой перстень, громко возблагодарив Создателя. Потом она быстро проползла по полу, ухватила подол платья Верны и тоже принялась целовать.
– О, благодарю тебя, что ты пришла! – Симона с трудом поднялась на ноги. – Торопись! Мы должны бежать!
Верна, обняв Симону за плечи, усадила ее на тюфяк и осторожно убрала ей со лба прядь грязных, спутанных волос.
И замерла.
У Симоны на шее блестел ошейник. Так вот почему она не могла сломать щит!
Никогда еще Верна не видела Рада-Хань на сестре Света. Ей стало дурно. Она слышала, разумеется, что и в прежние времена на утративших разум сестер надевали ошейник. Оставлять на свободе сумасшедшего, который владеет даром, все равно что метнуть молнию в толпу. Его необходимо держать под контролем. И все же...
– Симона, тебе ничто не угрожает. Ты во Дворце, под защитой Создателя. Тебе нечего бояться.
Симона разрыдалась.
– Я должна бежать. Пожалуйста, отпусти меня. Я должна бежать.
– Но почему, дорогая?
Симона вытерла слезы, размазывая по лицу грязь.
– Он идет.
– Кто?
– Тот, из моих снов. Сноходец.
– Кто он, этот сноходец?
Симона отшатнулась.
– Владетель.
Верна помолчала.
– Этот сноходец – сам Владетель?
Симона так отчаянно закивала, что Верна испугалась, как бы она не свернула себе шею.
– Иногда. А иногда – Создатель.
– Что?! – не удержался Уоррен. Симона вздрогнула.
– Это ты? Ты тот самый?
– Я Уоррен, сестра. Ученик, и не больше.
Симона провела пальцем по потрескавшимся губам.
– Тогда тебе тоже нужно бежать. Он идет. Ему нужны те, кто обладает даром.
– Тот, что из твоих снов? – спросила Верна. Симона опять яростно закивала.
– А что он делает в твоих снах?
– Мучает меня. Ранит. Он... – Она в отчаянии поцеловала свое кольцо, ища защиты у Создателя. – Он требует, чтобы я нарушила свои обеты. Велит мне делать разные вещи... Он демон! Иногда он прикидывается Создателем, чтобы меня обмануть, но я знаю, что это он! Знаю. Он демон!
Верна обняла ее.
– Это только кошмар, Симона. Всего лишь сон. Постарайся это понять.
Симона отчаянно замотала головой:
– Нет! Это сон, но это не сон! Он идет! Мы должны бежать!
Верна сочувственно улыбнулась:
– Почему ты так думаешь?
– Он сам мне сказал. Он идет.
– Разве ты не понимаешь, дорогая? Это происходит только во сне, а когда ты бодрствуешь, ничего нет. Это не настоящее.
– Сны настоящие. И когда я не сплю, я тоже знаю, что он идет.
– Сейчас ты не спишь. Сейчас ты тоже уверена, что знаешь? – Симона кивнула. – Но откуда тебе это известно? Ведь когда ты не спишь, он не приходит к тебе и не говорит с тобой. Как же ты можешь знать, что он идет?
– Я слышу его предупреждение. – Взгляд Симоны перебегал с Уоррена на Верну и обратно. – Я не сумасшедшая. Нет. Разве вы не слышите барабаны?
– Да, сестра, слышим, – улыбнулся Уоррен. – Но они не имеют отношения к твоим снам. Этот барабанный бой всего лишь возвещает о грядущем прибытии императора.
Симона снова потеребила губу.
– Императора?
– Ну да, – сказал Уоррен. – Императора Древнего мира. Он прибывает сюда с визитом, только и всего. Вот что означает этот барабанный бой.
Симона озабоченно сдвинула брови:
– Император?
– Да, – подтвердил Уоррен. – Император Джеган.
С громким криком Симона отскочила в угол. Она кричала так, словно с нее сдирают кожу, и отчаянно размахивала руками. Верна подбежала к ней, пытаясь удержать ее руки и успокоить.
– Симона, с нами ты в безопасности. Ну, скажи, что случилось?
– Это он! – повторяла Симона. – Джеган! Это имя сноходца! Пусти меня! Пожалуйста, дай мне уйти, пока он не пришел!
Симона вырвалась и начала метаться по комнате, разбрасывая во все стороны молнии. Они срывали
