– Бердина, ты связана со мной узами, и я не позволю тебе вот так умереть. Я хочу, чтобы ты жила, и хочу, чтобы ты меня защищала.
– Нет! – завопила она. – Я должна убить тебя! Ты должен напасть на меня, чтобы я могла это сделать! Я не могу тебя убить, пока ты сам не попытаешься убить меня!
В бессильном отчаянии она всхлипнула и приставила кинжал к его горлу.
Он провел рукой по ее волнистым темным волосам.
– Бердина, я поклялся сражаться за тех, кто хочет быть свободным. Это мой долг перед тобой. Я не сделаю ничего, что могло бы тебе повредить. Я знаю, что ты вовсе не хочешь меня убивать. Ты жизнью своей поклялась защищать меня.
– Я убью тебя! Убью! Убью!
– Я в тебя верю, Бердина! Верю твоей клятве. Я вверяю свою жизнь твоей клятве и связующим нас узам.
Судорожно всхлипывая, она заглянула ему в глаза. Ее сотрясали рыдания.
Ричард не двигался.
– Тогда ты должен убить меня! – вскричала Бердина. – Пожалуйста... Я больше не могу... Пожалуйста... Убей меня!
– Я никогда не причиню тебе зла, Бердина! Я дал тебе свободу. Ты теперь сама за себя отвечаешь.
Горестно вскрикнув, Бердина отшвырнула кинжал и обвила руками его шею.
– О-о, Магистр Рал! – всхлипывала она. – Простите меня! Простите! О добрые духи, что же я наделала!
– Ты подтвердила верность узам, – прошептал он, прижимая ее к себе.
– Мне причинили такую боль! – рыдала Бердина. – Ужасную боль! Никогда в жизни мне не было так больно! И сейчас мне больно с этим бороться!
Ричард крепче обнял ее.
– Я знаю, но ты должна!
Бердина отодвинулась от него.
– Не могу! – Никогда еще Ричард не видел более несчастного человека. Пожалуйста, Магистр Рал... Убейте меня! Я не вынесу такой боли! Умоляю вас... Заклинаю... Убейте!
Ричард снова притянул ее к себе и нежно погладил по голове, стараясь утешить, но она только сильнее разрыдалась.
Тогда Ричард усадил Бердину на пол спиной к кровати и, сам не понимая, зачем это делает, положил ладонь ей на левую грудь.
Он сосредоточился на том островке спокойствия внутри себя, где не было мыслей, лишь умиротворенность, и воззвал к своей магии. Его пронзила дикая боль. Ее боль. Он испытал то, что с ней сделали и что наложенное заклятие делает с ней сейчас. Но так же, как он вытерпел боль от эйджила, выдержал он и это.
Ричард прочувствовал всю ее жизнь, все муки, что пришлось пережить Бердине, чтобы стать Морд-Сит, и ощутил ее глубокую скорбь об утрате прежнего «я». Ричард все это впитал в себя и, хотя не видел самих происшедших с нею событий, понял, какие шрамы оставили они в ее душе. Ему пришлось напрячь всю свою волю, чтобы выдержать это. Недвижимый словно скала, он стойко держался в потоке боли, лившемся в его душу.
Для Бердины он и был прочной скалой. Ричард позволил реке своего сочувствия к этому созданию, этой жертве страданий, хлынуть в душу Бердины. Не понимая до конца, что делает, Ричард следовал своим инстинктам. Он почувствовал, как сквозь его руку в нее вливается тепло. Казалось, что рука связывает его с душой Бердины, с тем, что составляет самую суть ее жизни.
Рыдания Бердины постепенно утихли, дыхание стало ровнее, и Ричард почувствовал, что ее боль, которую он впитал в себя, начинает рассасываться.
Только сейчас он сообразил, что все это время не дышал, и медленно выдохнул.
Тепло, струящееся из его руки, тоже начало таять, пока наконец не исчезло совсем. Ричард убрал ладонь и отбросил с лица Бердины мокрые от пота пряди волос. Ее ресницы затрепетали, и на юношу уставились ошеломленные синие глаза.
Оба одновременно поглядели вниз. Грудь Бердины вновь была целой.
– Я снова стала собой, – прошептала Морд-Сит. – У меня такое чувство, будто я очнулась от кошмарного сна...
Ричард прикрыл ей грудь.
– У меня тоже.
– Никогда еще не бывало Магистра Рала, подобного вам, – задумчиво произнесла Бердина. – Никогда!
– И никогда еще никто не изрекал столь неоспоримой истины, – раздался голос позади нее.
Ричард оглянулся и увидел мокрые от слез лица Кары и Раины.
– Бердина, как ты? – спросила Кара.
– Я снова стала собой, – повторила Бердина. У нее был по-прежнему растерянный вид, но ни одна из Морд-Сит не была и наполовину ошарашена так, как сам Ричард.
– Вам легко было ее убить, – задумчиво проговорила Кара. – Если бы вы попытались воспользоваться мечом, она забрала бы вашу магию, но ведь у вас оставался еще кинжал. У вас не было необходимости терпеть ее эйджил. Вы могли просто ее убить...
– Знаю, – кивнул Ричард. – Но тогда моя боль была бы стократ сильнее.
Бердина положила эйджил к его ногам.
– Я отдаю его вам, Магистр Рал.
Кара с Раиной, стянув золотые цепочки с запястий, положили свои эйджилы рядом с эйджилом Бердины.
– Я тоже отдаю вам свой эйджил, Магистр Рал, – сказала Кара.
– И я, Магистр Рал.
Ричард посмотрел на лежащие перед ним алые стержни. Он подумал о своем мече, о том, как ненавидит его магию, о том, как мучительно для него вспоминать убийства, уже совершенные этим мечом, и те, которые – он это знал – ему еще предстоит совершить. Но пока он не вправе от него отказаться.
– Для меня это значит гораздо больше, чем вы думаете, – проговорил Ричард, стараясь не встречаться взглядом с Морд-Сит. – Но то, что вы это сделали, действительно важно. Это доказывает вашу верность и ваши узы. И все же простите меня, но я вынужден просить вас оставить их у себя. – Он протянул им эйджилы. – Когда все закончится и угроза минует, мы навсегда сможем расстаться с терзающими нас призраками, но сегодня мы должны сражаться за тех, кто надеется на нас. И наше оружие, каким бы ужасным оно ни было, позволяет нам продолжать битву.
– Мы понимаем, Магистр Рал. – Кара ласково коснулась плеча Ричарда. – Будет так, как вы сказали. А когда все закончится, мы станем свободны не только от внешних врагов, но и от внутренних, истязающих наши души.
– Но до той поры мы обязаны быть сильными, – кивнул Ричард. – Мы должны стать смертельным вихрем.
Воцарилось молчание. Ричард неожиданно задумался о том, что, собственно, мрисвизам вообще понадобилось в Эйдиндриле? Он вспомнил того, который убил Катрин. Мрисвиз сказал, что защищал его, Ричарда. Защищал? Чушь! Это невозможно.
Но чем больше он размышлял, тем яснее видел, что мрисвиз и в самом деле не предпринял ни малейшей попытки напасть на него. Он вспомнил первую стычку с мрисвизами возле дворца Исповедниц, когда с ним еще был Гратч. Гар первым атаковал их, а Ричард пришел на помощь своему крылатому другу. Тогда мрисвизы хотели убить «зеленоглаза», как они называли гара, но самому Ричарду, похоже, не стремились нанести вреда.
У того, что приходил сегодня, шансы убить Ричарда были гораздо выше, чем у тех: Ричард был безоружен. И все же мрисвиз не воспользовался этой возможностью, а просто удрал. Исчез, на прощание назвав Ричарда «гладкокожим братом». При одной мысли о том, что бы это могло означать, у Ричарда по коже пробегали мурашки.
