– Нет, но после «проверки», нужна компенсация! – «наглость второе счастье» бытовала когда то давно поговорка. Взгляд Диоса тяжелеет. Он явно что-то взвешивает в мыслях.
– Разумно. Я славно повеселился, наблюдая за вашими действиями. А за развлечения надо платить. – Отстегивает увесистый кошель от пояса. – Здесь полторы мины. – Я ждал несколько иной реакции, а не платы за шоу, мог бы и извиниться. Хорошо кошель не бросил, а положил на чайный столик. – Удачного вам пути. Надеюсь, принесете хорошие вести. Покинете бордель через пол часа, после моего ухода. Прощайте, – и уже у входа. – Приношу извинения, был не прав. – Ого! Не легко это ему далось, но видимо что то уловил в моем взгляде.
– Хорошей ночи, – но я уже разговариваю со стеной.
Отведенное время ожидания буквально пролетает, мысли лихорадочно скачут, в попытках анализа. Но получается какая-то манная каша, без комочков смысла.
Найти обратную дорогу, оказалось намного труднее, чем представлял. В итоге плюнул на попытки, забредя в очередной тупик и поймал рикшу – стул на колесиках, который толкает перед собой, на манер тачки, извозчик. Центральные улицы города хорошо освещались масляными лампами, разгоняющими тьму надвигающейся ночи.
Чуть не порезался о торчащее из пробитых ножен клинки, приказал «таксисту», завернуть в ближайшую кочевническую мастерскую. По моим наблюдениям в белокаменном Хиорте, ни одна лавка, не знала, что такое ограниченный рабочий день и все работали круглосуточно. Конкуренция двигатель торговли, это точно. Не учел только одного. Из-за специфического запаха, некоторые мануфактуры были вынесены далеко от центра. Извозчик на мне наверно заработал дневную норму, возя сперва на окраину, а потом обратно.
С подмастерьем кожевника удалось договориться довольно быстро. Тот обещал даже, по завершению прислать готовое изделие в гостиницу. И взял только предоплату, окончательный расчет, по получению. Не пришлось оставлять мечи, только попорченные ножны, этого было достаточно. Так и вошел в «Золотой грифон» с завернутыми в парусину «хашти» под мышкой. Оставил портье деньги, в случае если буду отсутствовать, когда придет гонец с обновкой. Да попросил, не прогонять рыжеволосого мальчишку, если такой будет ошиваться поблизости утром. Хотелось забыться сном.
Просыпался тяжело, вчерашняя беседа с Диосом и мысли о ней, долго не давали уснуть. А голове нужен был отдых, помогла только дыхательная гимнастика и регулировка внутренних энергий.
Сегодня у меня легкий день, всего то надо занести деньги в пансионат. Все остальное время можно потратить на прогулку по городу. Погода стояла солнечная и обещала такой остаться. На завтрак выбрал чашечку красного чая и несколько слоек сливочного теста, с добавлением сыра. Приятно вот так сидеть, за столиком и никуда не торопится, смотреть как народ на улице спешит по своим делам, проносятся кебы и юркие рикши лавируют в людском потоке.
– Там конопатый такой мальчишка, говорит вы его ждете? – швейцар лишь делает свою работу.
– Да, позовите его, – и уже громче, слуге: – вторую чашечку чая! И пару пончиков.
– Доброе утро! – бойко здоровается мой проводник по городским джунглям, но смотрит на приближающийся поднос, с горячей выпечкой. – Это мне?! – не веряще глядит, на поставленную перед ним, тарелку.
– Тебе, тебе. Кстати как тебя зовут то? – слойка приятно тает, запитая горячим напитком.
– Винсент, но все зовут меня Вин.– Как можно говорить, запихнув сразу два пончика в рот?
– Меня можешь называть Даг, – кто же пьет залпом почти кипяток?
– Ай, – обжегся бедняжка.
– Тебя, что мама не кормит завтраком?
– У меня нет мамы, – немного замыкается в себе но продолжает, – и папы. Я у тетушки живу. – Глаза бегают, а плечо подергивается, врет. Не в том, что родителей нет, а том что живет у родственников.
– Сегодня погуляем по столице и надо зайти в «Белую поляну», оплата та же, согласен?
– Конечно, а можно попробовать вашу слойку? – киваю.
– Может тебе яичницу заказать?
– Фи, – ну конечно, зачем есть что то иное кроме вкусностей?
– Когда доешь, сразу и пойдем, – подвигаю ему свою тарелку, я уже сыт.
Сытый мальчуган, попытался уговорить поймать кеб или нанять рикшу, но мне это было не интересно, хотелось пешей прогулки. Парки и зеленые насаждения, не интересовали, после эльфийского леса они были пресными. Маленькие улочки и переулки, то же много раз видел проезжая по другим городкам. А вот широкие проспекты, облицованные гранитом набережные многочисленных каналов, на это хотелось смотреть не отрываясь. Чем дольше мы гуляли, тем больше я влюблялся в этот величественный город, сумевший объединить в себе: очарование старой Праги и холодную красоту Петербурга. Около одного из домов, на берегу канала, восторженно замер. Колонны, поддерживающие балкон в форме корабля, были выполнены в виде морских змеев, необычно и очень гармонично.
– Этот дом, построен в 416 году, архитектором Ньменом фон Гард, для адмирала имперского флота ви`Тенакиса.
– Ты что подрабатываешь экскурсоводом? – как то не вязалась эта речь, с одиннадцатилетним мальчишкой.
– Ээээ, нет, – а что он так смущается? – Просто я тут вырос и многое знаю.
Наверно Вин, очень серьезно интересовался историей родного города, не раз он комментировал всё, что меня интересовало. Да он оказался просто ходячей энциклопедией!
– О, Даг смотри! Это ведущий актер, главного имперского театра, – ладошка указывает, на импозантного мужчину, греющемуся в лучах утреннего солнца, сидя на скамейке при набережной.
– Ты ходишь в театр? – я и правда удивлен.
– Нет конечно, – его голос полон возмущения. – Что я там забыл?
– А откуда ты его знаешь? – Винсент, спотыкается о поребрик, но потирая ушибленное в который раз колено, уверенно произносит:
– Видел где-то, у меня память хорошая.
Река отделяющая старые, центральные и южные районы от северных новых, была широка. Метров четыреста, у того места где мы остановились. Я насчитал десять мостов через водный поток, с того места где стоял.
– А сколько мостов в городе, через Аурими? – именно так, называлась эта река, текущая с болот на северо-востоке, до самого западного океана.
– Не знаю, никогда не считал. – Беспечно пожимает плечами Вин, усердно пытающийся попасть плевком прямо в селезня, плавающего под нами. Любопытно.
С этого момента приглядываюсь, к сопровождающему мальчишке повнимательнее. Замечаю как он грустнеет, стоит пройти мимо нас родителю с ребенком. Как старается держаться поближе ко мне, стоит появится рядом страже или наоборот уличным забиякам.
– У тебя же нет никакой тети? – вопрос заставляет его прервать свое увлекательное занятие.
– Есть! – но видя мой взгляд, поправляется: – нет, я сирота, – молодец, даже не пытается плакать.
– А живешь где?
– Нигде! – и замыкается в себе, всем видом показывая, что на такие вопросы больше отвечать не будет.
– Пойдем присядем, – показываю на пустующую не вдалеке скамейку. – У меня ноги устали, – разумеется это не так.
По пути покупаю ему сладкую вату у торговца с колес. Пусть немного расслабится.
– У тебя есть мечта? – это не простое любопытство.
– Ага, каждый день есть сладости! – увлеченно ловит ртом пенистую вкусность.
– И всё? А кем хочешь стать когда вырастешь?
– Вором! – ой, а вот это плохо. Не в выборе, а в возможных последствиях, если моя догадка верна.
– Я видел, ты увлеченно рассматривал проплывающие по реке яхты, может передумаешь на счет вора? И помечтаешь быть матросом?
