— Кодя!
Этот крик вырвался разом у всех девочек.
Жучок первый с оглушительным визгом кинулся Коде на грудь, дрожа от счастья, охватившего верного четвероногого друга.
— Кодя! Ты жива? А другие? Что с ними? Где они? — посыпалось градом на девочку со всех сторон.
— Они там… Я уложила их на траву. Они живы тоже, но без памяти от испуга… — спешит она успокоить детей. — К счастью, я оказалась сильнее Веры и насильно вытащила ее из-под дерева до того, как молния ударила в дуб…
— Кодя! Милая Кодя!
— Смелая Кодя!
— Прекрасная Кодя!
Вокруг Коди теснятся взбудораженные, взволнованные дети. Ее целуют, сжимают в объятиях и плачут.
Все плачут. Даже Следопыт. Даже Жучок. По-своему, разумеется, по-собачьему.
— Соколиный Глаз, ты — смелейший и лучший из людей на земле, белых и краснокожих, — глотая слезы, говорит Слава и жмет руку Коде так, что она вскрикивает от боли.
Все последующее затем происходит как во сне: бегут к ручью за водой, приносят ее в Славиной шляпе, мочат в ней свои косынки и кладут их на головы потерявших сознание Веры и Кати…
Если бы не Кодя, вытащившая их в последнюю минуту, рискуя собственной жизнью, их уже не было бы в живых.
Это узнали все. В числе первых — дядя Жорж и кучер Михайло, приехавшие в коляске за детьми на малиновую поляну.
Они чуть не загнали лошадей, торопясь за оставленными в лесу детьми.
Пришедших в себя Веру и Катю уложили в коляску.
К счастью, девочки отделались обмороком и чувствовали себя сейчас вполне здоровыми.
Кодя, красная, как пион, выслушивает похвалы ее храбрости и самоотверженности и отчаянно теребит по привычке свой удивительный вихор.
— Кодя — настоящая героиня. Если бы не ее мужество и присутствие духа, то, наверное… — начинает дядя Жорж и не доканчивает, не будучи в состоянии побороть своего волнения, только крепко сжимает Кодину руку.
А там, в 'Лесном убежище', новые похвалы, поцелуи и объятья ожидают Кодю. Потрясенная происшедшим, Валерия Сергеевна держит в объятьях девочку. Няня мечется, охает и причитает, закидывая вопросами детей. Доктор Анна Васильевна, Марья Андреевна, дети и прислуга смотрят на Кодю, как на восьмое чудо света.
После благодарственного молебна, отслуженного в крошечной церкви «Убежища» приглашенным из города батюшкой, Валерия Сергеевна сняла с себя медальон и надела его на шею смущенной Коде.
— Это тебе за спасение твоих подруг! — говорит она торжественно и целует девочку.
Кодя переходит из объятий в объятия и недоумевает, что она сделала особенного, почему ее надо так благодарить? 'Ведь каждый на ее месте, — размышляет Кодя, — должен бы поступить так же!'
В тот же вечер, когда она собиралась уснуть, к ее постели подошла Вера.
— Кодя… милая… храбрая… Прости меня… — говорит Вера, прижимаясь щекой к щеке Коди. — Ах, Кодя… если бы не ты… не ты… Как мне отблагодарить тебя? — и совсем уж смущенно добавляет: — Я никогда-никогда не буду больше такой злючкой, Кодя… Подумать страшно, что стало бы со всеми нами, если бы не ты!
Вера скоро оправилась от своего испуга. У Катиши дело вышло несколько посложнее.
Дней пять Катишу била сильная лихорадка, а по ночам во сне она то и дело вскрикивала на всю комнату:
— Молния! Гроза! Спасите!
Это навело Кодю на мысль вылечить Катишу от страха, и она стала ждать только подходящего случая.
Суббота. Канун праздника.
'Лесные девочки' только что пришли из домашней церкви «Убежища», где стояли всенощную.
Наскоро закусив бутербродами с вечерним молоком, они поднялись наверх, в спальню, и улеглись по своим постелям, мечтая о тех удовольствиях, которые ожидали их каждый праздник в виде пикников и дальних поездок в лес.
Марья Андреевна, уставшая за день, раньше обыкновенного потушила лампу, и большая спальня погрузилась в темноту.
Тишина воцарилась в комнате. Только кто-то из 'лесных девочек' делился впечатлениями, чуть слышно перешептываясь с соседкой по кровати, да, кряхтя и охая, няня растирала свои больные ноги.
И вот неожиданно под кроваткой Катиши-трусиши раздается громкое, слышное на всю спальню кваканье:
'Ква-ква-ква!'
Нужно сказать, что больше всего в мире, больше грозы и коров, больше темноты и свиньи Машки, больше Полкана и червяков Катя боится лягушек.
Лягушка для Катиши всего страшнее в мире. Из-за лягушек Катя никогда не решается выйти погулять после дождя, зная, что лягушки любят сырость. Она никогда не купается в лесном озере с другими девочками, потому что там водится пропасть лягушек и жаб.
И точно назло Катише, в спальню 'лесных девочек' сегодня забралась лягушка!
Зубы Катиши начинают щелкать от страха. Она поднимается и пронзительно визжит на весь дортуар:
— Лягушка! Ай! Лягушка! Лягушка!
'Ква-ква-ква!' — невозмутимо отвечает непрошеная гостья из-под кровати.
— Что такое? Что случилось? — спрашивают сонные, встревоженные девочки.
— Лягушка! — вскрикивает еще раз Катиша и зарывается в подушку головой.
'Ква-ква-ква!' — снова доносится из-под кровати.
— Что ты, матушка, государынька моя?! Очнись, родная! Как может попасть лягушка в спальню, на второй этаж! — искренно возмущается няня.
'Ква-ква-ква!' — прерывает ее громкое кваканье.
— Ах, батюшки! И впрямь лягушка!
Катя продолжает кричать.
Девочки вскакивают со своих постелей и сбегаются к ней на помощь.
Особенно Оля. Она всегда очень волнуется за сестру.
Но и сама Оля, и другие девочки боятся лягушек не меньше Кати.
Они нерешительно топчутся на месте и робко переглядываются между собой.
В спальне чьей-то предупредительной рукой уже зажжена второпях лампа.
— Ай-ай-ай! Возьмите ее, иначе она прыгнет ко мне на постель! — умоляет Катиша подруг.
'Ква-ква-ква!' — неистовствует лягушка под кроватью, как будто намереваясь на самом деле подтвердить опасения Катиши и прыгнуть на постель.
— Поймайте ее! Поймайте! — кричат дети.
Как бы не так! Поймать лягушку — это, по мнению девочек, все равно, что прыгнуть в пасть бенгальского тигра!
