бетонный пол соединялся со стеной и подумал: это действительно дорога к хорошему здоровью. И если ты будешь об этом помнить, то неприятных сюрпризов со здоровьем у тебя не будет, если не считать некоторых проблем с психикой, связанных со смертью Труди.
Но его сердце билось слишком быстро (как-будто он уже начал крутить педали), он почувствовал себя так, как он полагал, чувствовало себя большинство людей, отправляющихся в путешествие туда, где они еще не были и где их, возможно, ждут встречи с новыми людьми и даже с новыми приключениями. Над незамысловатой панелью управления велотренажера находился держатель для банок, куда он поставил банку Ред Булла, который, как предполагалось, был энергетическим напитком. На нем была старая Оксфордская рубашка навыпуск и спортивные шорты, на рубашке был карман. В него он положил два овсяных печенья с изюмом. Предполагалось, что и овсянка, и изюм были липидными очистителями.
Если говорить о липидах, то Компания Липидов на сегодня работу закончила. Ох, конечно же, они все еще исполняли свои обязанности на картине, которая была сверху, в его квартире; это было так не похоже на него- писать просто так, не для продажи, а здесь, внизу они погрузились обратно в Додж Фредди, который направлялся обратно в… в…
— В Поукипзи, — сказал он. — Они слушали Катим на WPDH[6] и пили пиво, доставая его из бумажных пакетов. Сегодня они… Парни, чем вы сегодня занимались?
Установили пару дренажных труб, прошептал голос. Весеннее половодье почти смыло к чертям дорогу рядом с Прайсвилем. Мы рано ушли с работы сегодня.
Хорошо. Это было хорошо. Ему не надо было слезать с велосипеда и обходить провалы на дороге.
Ричард Сифкиц уставился на стену и стал крутить педали.
III. На пути в Херкимер
Это было осенью 2002 года, в год, когда Башни Близнецы упали на улицы финансового центра и жизнь в Нью Йорке стала напоминать легкую форму паранои… хотя для Нью Йорка состояние легкой параноидальности- это нормально.
Ричард Сифкиц никогда еще не чувствовал себя здоровее и счастливее.
Его жизнь стала напоминать стройное созвучие нескольких музыкальных тем. По утрам он работал над заказами, чтобы оплачивать счета за квартиру и покупать продукты, казалось, что заказов было больше, чем когда бы то ни было. В экономической ситуации был застой, все газеты говорили об этом, но для Ричарда Сифкица, свободного художника на поприще рекламы, она процветала.
Он, как и прежде, продолжал обедать у Дугана в соседнем квартале, но теперь он обычно брал салат вместо жирного двойного чисбургера, а днем работал над новой картиной для себя: и начал он с более детализированной версии проекции, которая была на стене подвального алькова. Картина, изображавшая Берковица и его бригаду, была отложена и накрыта куском старой простыни.
Он закончил ее. Теперь ему надо было доработать то, что сослужило ему хорошую службу там, внизу — дорогу в Херкимер, без бригады рабочих на ней. И почему бы им не уйти? Разве сейчас он сам не поддерживал ее в чистоте? Он именно этим и занимался и проделал в этом смысле чертовски хорошую работу. Он пошел к Брейди снова в конце октября, чтобы еще раз сделать тест на уровень холестерина и на этот раз число, обозначавшее его, было написано черным, а не красным и равнялось 179. Брейди был преисполнен уважения и даже немного завистлив.
'У вас он лучше, чем у меня, 'сказал он. 'Вы серьезно отнеслись к тому, что я сказал вам в прошлый раз, не так ли?»
' Полагаю, что да, 'согласился Сифкиц.
' И ваше брюшко почти исчезло. Тренировались?»
' Настолько, насколько это было в моих силах, ' согласился Сифкиц и больше не стал распространяться на эту тему. Его трениковки к тому времени становились все более странными. Во всяком случае, такими бы их посчитал кое-кто.
«Хорошо,» сказал Брейди. Вы добились чего хотели, теперь можете этим хвастаться. Вот мой вам совет.»
Сифкиц улыбнулся на слова доктора и на этот совет тоже.
Его вечера были четвертой частью обычного дня Сифкица, он проводил их либо за просмотром ТВ, либо за чтением, обычно потягивая томатный сок или V-8 вместо пива, чувствуя себя усталым, но довольным. Спать он теперь ложился на час раньше, и это дополнительное время отдыха также шло ему на пользу.
Главной-третьей частью его дня было время с четырех до шести. Эти два часа он проводил на велотренажере, крутя педали по синей загогулине между Поукипзи и Херкимером. На карте его месторасположение изменилось — со Старой Райнбекской Дороги он перешел к Дороге Каскадных Водопадов, а затем — к Лесной Дороге; и даже, на какое-то время, к Замусоренной Дороге, севернее Пеннистоуна. Он вспоминал, как в начале, даже пятнадцать минут, проведенные на велотренажере казались ему вечностью. Теперь же ему иногда приходилось заставлять себя слезать с велотренажера спустя два часа, проведенных на нем. В конце концов он принес будильник и стал заводить его на шесть вечера.
Его агрессивного рева был почти достаточно, чтобы…
Достаточно, чтобы разбудить его.
Сифкиц считал, что трудно поверить в то, что он засыпал во время тренировки на велотренажере на стабильной скорости пятнадцать миль в час, но ему не нравилась альтернатива, заключавшаяся в том, что он немного спятил по дороге в Херкимер. Или в своем подвале в Сохо, если вам так больше нравится.
Таковы были его заблуждения.
Однажды ночью, переключая каналы, он наткнулся на передачу о гипнозе на канале А amp;E. Парень у которого брали интервью, был гипнотизером, представившемся как Джо Сатурн; и говорил он о том, что каждый день буквально все занимаются самогипнозом. Мы используем его, чтобы с утра настроить мозг на работу, он помогает нам ' вникнуть в суть дела', когда мы читаем роман или смотрим фильм; а также мы используем его, когда не можем уснуть ночью. Последний, был любимым примером Джо Сатурна и он пространно рассказывал о поведенческих паттернах ' успешно засыпающих', которым они следовали каждый вечер: проверка замков на дверях и запоров на окнах, это могло быть и рисование стакана с водой, и чтение небольшой молитвы или медитация.
Он сравнивал все это с пассами, которые гипнотизер совершает напротив своего объекта и со скороговоркой обратного счета от десяти до нуля, например, или с убеждением объекта в том, что он или она 'чувствуют себя очень сонливыми'. Сифкиц с благодарностью ухватился за эти слова, сразу же решив, что те два часа, которые он ежедневно проводил на велотренажере он находился в состоянии легкой или средней степени гипноза.
Потому что к третьей неделе своего пребывания напротив стенной проекции, он больше не был в подвальном алькове. К началу третьей недели, он два часа проводил на дороге в Херкимер.
Он, весьма довольный, крутил педали по утрамбованной грунтовой дороге, петлявшей через лес, вдыхая запах сосен и слушая крики воронов или хруст листвы, когда ему случалось проезжать сквозь нее. Велотренажер превратился в трех-скоростной Роли, на котором он ездил, когда был двенадцатилетним подростком из пригорода Манчестера, в Нью Хемпшире. Конечно, это был не единственный велосипед, который у него был до того, как в семнадцать он получил водительские права, но, бесспорно, он был лучшим его велосипедом. Пластиковый держатель для банок стал более громоздким, но при этом был более удобным — металлическое кольцо ручной сварки, выступало над велосипедной корзиной, где вместо Ред Булл теперь стоял ледяной чай Липтон. Неподслащенный.
На дороге в Херкимер, всегда был конец октября, и время, когда до заката оставался еще час. Несмотря на то, что он ехал два часа (и будильник, и одометр на велотренажере подтверждали это каждый раз, когда он заканчивал свою поездку), солнце никогда не меняло своего местоположения; оно всегда прокладывало одинаковые тени через грунтовую дорогу мигало ему сквозь деревья все из того же квадранта неба, пока он ехал, и встречное движение воздуха, вызванное его собственным движением,
