могут воспользоваться ими для собственных целей.
— Мне подождать тут Корабль-что-Плывет-по-Морю-и-Суше?
— Нет… — голос морского короля стал слабее. Серый туман скрыл его фигуру и зеленые огоньки. Море успокоилось. — Жди в своей башне… он придет…
Несколько волн обрушилось на берег, и короля водяных духов словно и не бывало. Дайвим Твар протер глаза. Медленным шагом двинулся он к Элрику. Наклонившись, он предложил императору руку.
Элрик с удивлением поглядел на него.
— А, Дайвим Твар. Сколько времени прошло?
— Не один час, Элрик. Скоро наступит ночь. Нам лучше вернуться в Имррир.
С трудом, опираясь на Дайвима Твара, Элрик поднялся.
— Да… — пробормотал он. — Морской король сказал…
— Я слышал морского короля. Я слышал его совет, и я слышал его предостережение. Не забудь про то и про другое. Не нравится мне этот волшебный корабль. Как всегда бывает с колдовскими штучками, у него пороков не меньше, чем добродетелей. Словно меч с двумя клинками: ты его поднимаешь, чтобы пронзить врага, а он поражает тебя самого.
— Что поделаешь, колдовство есть колдовство. И потом, ты ведь сам настаивал на нем, мой друг.
— Да, — согласился Дайвим Твар тихо, поднимаясь по крутой тропинке к утесам, где ждали кони. — Да. Я не забыл этого, мой повелитель.
Элрик слабо улыбнулся и коснулся руки Дайвима Твара.
— Не тревожься. Все позади, и теперь у нас есть корабль, который домчит нас к принцу Йиркуну в земли оинов и ю.
— Будем надеяться, — сказал Дайвим Твар, оставаясь при своем мнении относительно Корабля-что- Плывет-по-Морю-и-Суше.
Кони дожидались их. Твар принялся отирать влагу с боков жеребца.
— Жаль, — сказал он, — что мы опять понапрасну утомили драконов. А иначе — ох, как поплясал бы у нас принц Йиркун! И потом, мой друг, разве не хочется тебе снова взмыть в поднебесье?
— Вот найдем принцессу Киморил и освободим ее, тогда полетаем, — ответил Элрик, устало забираясь в седло. — Ты затрубишь в Драконий Рог, и наши братья-драконы услышат его, и мы с тобой споем «Песнь Повелителей Драконов», правя Пламенным Клыком и Острым Зубом. О, какое время наступит для Мелнибонэ, когда мы перестанем отождествлять свободу с властью, когда позволим Молодым Королевствам идти своей дорогой и будем уверены, что и они позволят нам то же!
Дайвим Твар натянул поводья. Лоб его пересекли морщины.
— Будем молиться, чтобы пришло такое время, мой повелитель Но я никак не могу отделаться от мысли, что дни Имррира сочтены и что моя собственная жизнь приближается к концу.
— Ерунда, Дайвим Твар! Ты переживешь меня. Хоть ты и старше, в этом не может быть сомнения.
Они поскакали обратно. Дайвим Твар сказал:
— У меня двое сыновей. Ты знаешь о том, Элрик?
— Ты никогда не упоминал про них.
— Они от прежних любовниц.
— Я рад за тебя.
— Они истинные мелнибонэйцы.
— К чему ты ведешь, Дайвим Твар? — спросил Элрик, пытаясь разглядеть выражение лица друга.
— Я люблю их и хочу, чтобы они познали все радости Драконьего Острова.
— На здоровье. Ты чего-то опасаешься?
— Не знаю, — Дайвим Твар в упор посмотрел на Элрика. — Мне кажется, что судьба моих сыновей в твоих руках.
— В моих?
— Я так понял из слов водяного духа, что твои поступки определяют судьбу Драконьего Острова. Прошу тебя, не забудь про моих сыновей, Элрик.
— Хорошо, Дайвим Твар. Я уверен, из них выйдут отличные Повелители Драконов. Со временем один из них займет место Правителя Драконьих Пещер.
— Ты не понял меня, мой император.
Элрик пристально поглядел на Твара и покачал головой.
— Я все понял, старый друг. Однако ты излишне суров ко мне, если думаешь, что я хочу зла Мелнибонэ и его жителям.
— Тогда прости меня, — Дайвим Твар наклонил голову, но выражение глаз не изменилось.
Прискакав в Имррир, они переоделись и выпили горячего вина. Им принесли обильно сдобренные пряностями кушанья. Элрик, несмотря на усталость, был в лучшем, чем за все прошедшие месяцы, расположении духа. Однако улыбка его казалась несколько вымученной. И неудивительно, подумал Дайвим Твар. Хотя положение дел немного улучшилось и скоро предстоит встреча с принцем Йиркуном, но впереди поджидают неведомые опасности, ловушки и западни.
Дайвим Твар радовался нынешнему настроению Элрика и всеми силами старался его поддержать. Они проговорили до ночи: о том, что захватить с собой в таинственные земли оинов и ю, о том, что такое Корабль-что-Плывет-по-Морю-и-Суше, сколько человек он может взять на борт, сколько надо загрузить провианта и так далее.
В спальню Элрик отправился твердым шагом, который так разительно отличался от его прежней походки; желая ему доброй ночи, Дайвим Твар вновь испытал то же чувство, что и на берегу, когда Элрик произносил заклинание. Быть может, не случайно заговорил он с императором о своих сыновьях. Твару хотелось подбодрить Элрика, подбодрить и защитить от какой-то неведомой угрозы.
Отогнав эти мысли, Дайвим Твар тоже пошел спать. Элрик винит себя за Йиркуна и за Киморил; Дайвим Твар задумался, не лежит ли часть вины и на нем. Пожалуй, ему следовало быть решительнее и настойчивее, помогая молодому императору словом и делом.
Будучи истинным мелнибонэйцем, он немедля откинул подобные сомнения как нелепые. Существует лишь одно правило: развлекайся, как можешь. Но всегда ли оно определяло жизнь Мелнибонэ? А вдруг кровь у Элрика вовсе не дурная? — подумал Дайвим Твар. Вдруг Элрик — воплощение одного из самых далеких предков? Всегда ли мелнибонэец думал только о себе и о собственном удовольствии?
И снова Дайвим Твар отогнал эти мысли. Какая от них польза? Мир есть мир. Человек есть человек.
Прежде чем лечь в постель, он навестил двух своих прежних любовниц, разбудил их, твердя, что хочет видеть сыновей. Заспанных, смятенных мальчиков, одного из которых звали Дайвим Слорм, а другого — Дайвим Мав, привели, и отец долго глядел на них, а потом отослал обратно. Он ничего им не сказал, но часто морщил лоб и потирал его, и качал головой; а когда дети ушли, он проговорил, обращаясь к Ниопал и Сарамал, своим любовницам:
— Пусть их отведут завтра в Драконьи Пещеры. Пора начинать обучение.
— Так скоро, Дайвим Твар? — спросила Ниопал.
— Да. Я боюсь, у нас осталось мало времени.
Яснее он выразиться не мог — это было всего лишь ощущение. Но ощущение росло и постепенно превратилось почти в навязчивую идею.
Поутру Дайвим Твар пришел к императору и нашел Элрика на галерее. Тому не терпелось узнать, не показался ли где-нибудь у побережья острова волшебный корабль. Дайвим Твар не мог сообщить ничего утешительного. Слуги на вопросы Элрика отвечали, что, если император опишет им корабль, они скорее его узнают; но он не мог этого сделать, ибо не знал даже, где появится судно — на море или на суше. На нем были его черные доспехи; Дайвим Твар с первого взгляда понял, что Элрик сильнее обычного напился своих отваров. Алые глаза сверкали, речь императора была быстрой, движения белых рук — стремительными.
— Как ты себя чувствуешь, мой повелитель? — спросил Твар.
