на траву и на палубу судна.
— Чтобы завладеть им, тебе придется убить нас, — сказал Элрик.
— Убить? Гром не убивает смертных. Он никого не убивает. Гром строит. Гром дает жизнь.
— Ты уже погубил троих из нас, — сказал Элрик. — Трое людей, король Гром, погибло из-за того, что ты поднял бурю на суше.
Лоб Грома пересекли морщины. Дух почесал затылок. Звук был такой, точно ветер шелестит в кронах деревьев.
— Гром не убивает, — повторил он.
— Однако убил, — резонно заметил Элрик. — Король Гром убил троих людей.
— Мне нужен мой корабль, — проворчал Гром.
— Корабль одолжил нам твой брат. Мы не можем отдать его тебе. И потом, он должен помочь нам в благородном деле. Мы…
— Мне наплевать на всякие дела и на вас тоже! Мне нужен мой корабль. Моему брату ни к чему было одалживать его вам. Я почти забыл про него, но теперь вспомнил и хочу вернуть себе!
— А не устроит ли тебя что-нибудь другое? — спросил внезапно Дайвим Твар. — Что-нибудь взамен корабля, король Гром?
Гром покачал своей чудовищной головой.
— Что может предложить мне смертный? Всегда бывает наоборот: смертные не дают, а берут. Крадут мои кости, мою кровь, мою плоть. Ты в силах вернуть мне все это?
— Значит, никак? — спросил Элрик. Гром закрыл глаза.
— Драгоценные металлы? Бриллианты? — предлагал Дайвим Твар. — На Мелнибонэ много сокровищ.
— У меня своих хватает, — сказал король Гром.
Элрик пожал плечами.
— Нет смысла торговаться с богом, Дайвим Твар.
Он горько улыбнулся.
— Чего желает Владыка Почв? Больше света, больше влаги? Тут мы бессильны.
— Да, бог я грубоватый, — признал Гром, — если бог вообще. Но я не хотел убивать ваших товарищей. Слушайте, отдайте мне их тела. Похороните их в моей земле.
Сердце Элрика заколотилось.
— Больше ты от нас ничего не требуешь?
— Мне кажется, что и этого много.
— И ты позволишь нам плыть дальше?
— По воде, — буркнул Гром. — Не вижу, чего ради мне разрешать вам плыть по земле. Дойдя вон до того озера, корабль сохранит только те свойства, которыми наделил его мой брат Страаша. По земле же, по моей земле, ему отныне не ходить!
— Но, король Гром, у нас важное дело. Мы спешим в город, — Элрик указал в направлении Дхоз- Кама.
— Дойдя до озера, корабль утратит способность двигаться по суше. А теперь отдайте мне то, о чем я просил.
Элрик подозвал боцмана, который впервые за весь поход выглядел изумленным.
— Пусть принесут тела погибших.
Когда тела моряков вынесли на палубу, Гром протянул одну из своих огромных землистых рук и подобрал их.
— Благодарю, — буркнул он. — Прощайте.
Тело его начало медленно погружаться в землю, сливаться с ней, превращаться в нее. Наконец Гром исчез.
И корабль тут же пришел в движение. Неторопливо поплыл он к озеру, в свой последний короткий поход по суше.
— Вот и строй планы, — сказал Элрик.
Дайвим Твар бросил печальный взгляд на приближающийся водоем.
— Да. А мы так надеялись. Мне боязно предлагать тебе это, Элрик, но, как видно, снова придется колдовать.
Элрик вздохнул.
— Похоже, что так, — согласился он.
Принц Йиркун был доволен. Все шло, как было задумано. Он стоял на плоской крыше своего дома в три этажа, самого приличного здания в Дхоз-Каме, и глядел на гавань, где стоял плененный флот. Всякий корабль, который заходил в порт и над которым не развевался флаг могущественной державы, попадал в руки принца, стоило морякам поглядеть на огромное зеркало, укрепленное на массивных колоннах. Колонны те выстроили демоны, с которыми принц Йиркун расплатился за работу душами оинов и ю, не пожелавших ему подчиниться. Еще немного — и можно отправляться завоевывать Мелнибонэ.
Принц повернулся к сестре. Киморил лежала на деревянной скамье, глядя в небо. Тело принцессы едва прикрывали лохмотья того платья, которое было на девушке, когда Йиркун похитил ее.
— Взгляни на наш флот, Киморил! Пока золотые барки шныряют по свету, никто не помешает нам проникнуть в Имррир и объявить город нашим! Элрику против нас не устоять. Как легко он попался в мою ловушку, глупец! И ты глупа, раз отдала ему свое сердце.
Киморил не ответила. Начиная с самого первого дня, Йиркун подсыпал ей в еду и питье всяческие порошки, и теперь состояние ее мало чем отличалось от слабости Элрика. Йиркун выглядел немногим лучше: колдовство иссушило его, подточило организм, лишило лицо былой привлекательности. Впрочем, привлекательность заботила сейчас принца меньше всего. Нынешняя же Киморил была лишь бледной тенью, призраком прежней красавицы принцессы. Казалось, будто убожество Дхоз-Кама наложило на брата с сестрой свой отпечаток.
— За себя ты можешь быть спокойна, — Йиркун хихикнул. — Ты станешь императрицей и воссядешь на Рубиновый Трон рядом с императором. Только императором буду я, а Элрик умрет медленной смертью. Я ему припомню то, что он собирался сделать со мной!
Голос Киморил был еле слышен. Заговорив, она даже не повернула головы.
— Ты безумец, Йиркун.
— Безумец? Скажи-ка, сестра, разве может настоящая мелнибонэйка произнести такое слово? Мы, мелнибонэйцы, не судим, кто безумен, а кто — в здравом уме. Человек таков, каков он есть. Он поступает, как поступается. Наверно, ты слишком много времени провела в Молодых Королевствах и набралась там всякой ерунды. Ну, ничего, это мы поправим. Мы с триумфом возвратимся на Драконий Остров, и ты про все забудешь, словно поглядев в Зеркало Памяти. — Он тут же нервно посмотрел вверх, будто опасаясь, что зеркало повернется к нему.
Киморил зажмурила глаза. Дыхание ее было тяжелым и редким. Девушка изо всех сил старалась не поддаваться, надеясь, что Элрику удастся освободить ее. Надежда — единственное, что мешало ей покончить с собой. Если бы не надежда, Киморил давно наложила бы на себя руки.
— Я говорил тебе, что прошлой ночью у меня получилось? Я призвал демонов, Киморил! Могучих, темных демонов! Я узнал у них то, чего мне недоставало. Я наконец смогу отпереть Ворота Теней! Скоро я пройду в них и отыщу то, чего взыскую. Я стану самым могущественным смертным на Земле. Я говорил тебе об этом, Киморил?
Сказать по правде, он хвастался своим успехом уже не в первый раз за нынешнее утро, но Киморил упорно не обращала на него внимания. Чувствуя себя бесконечно усталой, она пыталась заснуть.
Девушка произнесла медленно:
— Я ненавижу тебя, Йиркун.
— Ничего, ты полюбишь меня, Киморил. Полюбишь.
— Придет Элрик…
— Элрик? Ха! Он сидит в своей башне и грызет ногти, дожидаясь вестей, которых никогда не получит. Разве что я принесу их ему!
