Почему медлят элдрены? Почему?
Я знал, что стоит начаться битве, сны оставят меня. Я был в этом уверен.
Дверь каюты распахнулась. Вбежал раб.
— Хозяин!
На палубе запела труба. Послышался топот бегущих ног.
— Хозяин, вражеские корабли приближаются!
Облегченно вздохнув, я оделся, торопливо застегнул пряжки на доспехах и перепоясался мечом.
На мостике меня уже поджидал хмурый король Ригенос. Грохотали барабаны, металлическими голосами ревели трубы, раздавались воинственные кличи; над кораблями взвились боевые вымпелы.
— Командиры знают свое дело, — проговорил Ригенос. — Смотри, наши корабли меняют порядок.
Я порадовался тому, что муштра не пропала даром; теперь, если, конечно, элдрены не выкинут ничего неожиданного, победа наверняка будет за нами.
Вражеский флот приближался. Грациозные как дельфины, корабли элдренов легко перескакивали с волны на волну.
Хороши, однако, дельфины. Скорее уж акулы. Представься им такая возможность, они растерзают нас в клочья. Теперь я начал понимать Каторна с его недоверием ко всему, что связано с элдренами.
Легкие и проворные, их корабли буквально зачаровывали своей красотой. Высокие изящные мачты, прозрачные паруса; морская пена казалась серой на фоне ослепительной белизны корабельных корпусов.
Я вгляделся попристальнее, стараясь рассмотреть их вооружение.
Пушек у них как будто было поменьше нашего. Тонкоствольные, серебристые, они тем не менее внушили мне невольный страх.
На мостик поднялся Каторн. Он довольно улыбался.
— Ага! — проворчал он. — Наконец-то! Видишь пушки, Эрекозе? Остерегайся их. Они заколдованы.
— Заколдованы? Что ты хочешь этим сказать?
Но ответить на мой вопрос было некому. Каторн покинул мостик, отправившись подгонять матросов, возившихся с такелажем.
Враги приблизились настолько, что на палубах кораблей можно было различить крошечные фигурки элдренов. Они поспешно заканчивали последние приготовления к бою.
Наш флот завершил маневр. Флагман занял отведенное ему место. Я приказал сушить весла. Покачиваясь на волнах, мы поджидали элдренов.
Следуя плану битвы, мы поставили корабли квадратом, обращенная к элдренам сторона его была слабее трех остальных. В глубине квадрата, ощетинившись пушками, выстроились в цепочку несколько сот кораблей; перпендикулярно им, разойдясь достаточно широко с тем, чтобы случайно не поразить друг друга, расположились еще два отряда, примерно по сотне кораблей в каждом. Четвертая же сторона насчитывала всего лишь двадцать пять судов. Мы надеялись обмануть элдренов, убедить их, что в центре нашего построения находится флагман со своим эскортом. Выбранный на роль флагманского корабль поднял королевский штандарт, а наша ладья, на которой находились мы с королем, скромно заняла место в правом от мнимого флагмана ряду.
Враги неумолимо приближались. У меня возникло впечатление, что Каторн ничуть не преувеличивал: корабли элдренов словно плыли по воздуху, а не по воде.
Мои ладони взмокли от пота. Схватят ли элдрены наживку? Предложенный мною план боя изумил других военачальников своей оригинальностью, а это означает, что выполненный нашим флотом маневр здесь основательно подзабыт. Если моя задумка не сработает, я потеряю всякое доверие Каторна и, хуже того, упаду в глазах короля, на дочери которого собирался жениться.
Но, похоже, беспокоиться не о чем.
Элдрены проглотили наживку.
Под рев орудий построенный треугольником флот элдренов прорвал хилый заслон — и оказался окруженным с трех сторон.
— Поднимай наши цвета! — крикнул я Каторну. — Поднимай вымпела! Пусть увидят, кому обязаны поражением!
Каторн отдал приказ. В воздухе заплескались штандарты короля и мой — серебряный меч на черном поле, причем мое знамя подняли первым. Мы двинулись вперед, сжимая кольцо окружения.
Мне в жизни не доводилось видеть кораблей маневреннее, чем у элдренов. Уступая размерами нашим громадинам, они попытались этим воспользоваться; бросались то в одну сторону, то в другую, стремясь отыскать проход и вырваться на волю, но тщетно.
Их пушки изрыгали огненные шары. Вот что, наверно, подразумевал Каторн, утверждая, что они заколдованы. В отличие от нас, стрелявших болванками, элдрены применяли зажигательные снаряды. Кометами прочерчивали они полуденное небо. На многих из наших кораблей вспыхнули пожары.
Кометами казались вражеские снаряды и акулами — корабли.
Но акулы угодили в сеть, порвать которую им было не под силу. Мы неумолимо стягивали кольцо, наши пушки выплевывали тяжелые чугунные болванки, которые оставляли в белых корабельных корпусах черные зияющие раны, которые крушили высокие мачты и разносили их в щепы; прозрачные паруса падали на палубы и тускнели, словно крылья умирающих мотыльков.
Наши огромные корабли, разрезая волны окованным медью носами, пеня веслами воду и распустив многоцветные паруса, надвигались на элдренов.
Вражеский флот, разделившись на два примерно равных отряда, атаковал нашу сеть в самых слабых местах — на стыках между сторонами. Многим удалось прорваться, но мы предвидели такой ход и тут же окружили их снова.
Теперь флот элдренов оказался разобщенным, что облегчало нам задачу. Всей нашей мощью мы обрушились на них.
Небеса потемнели от дыма; кругом полыхали пожары. Воздух сотрясали вопли, крики, боевые кличи, с визгом проносились огненные шары элдренов, ревели наши орудия. Лицо мое почернело от копоти; было так жарко, что я весь вспотел.
Порой мне удавалось различить на борту вражеского корабля фигуры элдренов, и всякий раз меня поражала красота этих существ, и я начинал опасаться, не рано ли мы обрадовались победе. Одетые в светлые доспехи, элдрены передвигались с грацией танцоров; их серебристые пушки осыпали нас градом огненных шаров. Стоило такому шару угодить в парус или приземлиться на палубу, как тут же вспыхивало всепожирающее пламя, зеленое с голубым, в котором сгорало дерево и плавился металл.
Ухватившись за поручень, я подался вперед, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в едком дыме. И надо же — прямо впереди мелькнул изящный силуэт корабля элдренов!
— На таран! — крикнул я. — На таран!
Как и на многих других кораблях нашего флота, на «Иолинде», чуть ниже ватерлинии, имелся обитый железом таран. Нам представилась возможность применить его. Я видел, как капитан элдренов размахивает руками, подгоняя матросов. Но было уже поздно: как ни проворны были элдрены, им не удалось увернуться. Мы врезались им в борт. Захрустело дерево, взметнулась к небу пена. Удар был таким сильным, что меня сбило с ног и швырнуло к подножию мачты. Кое-как поднявшись, я увидел, что мы раскололи корабль элдренов пополам. Я испытывал одновременно восторг и ужас. Я не подозревал прежде, какой мощью обладает «Иолинда».
Половинки вражеского корабля медленно уходили под воду. Написанный на моем лице ужас отразился в глазах капитана элдренов, который статуей застыл на погружающемся мостике, наблюдая за тем, как его матросы бросают оружие и прыгают в темное, бурливое море, полное обломков кораблекрушения. На волнах покачивались трупы.
Море поглотило остатки корабля элдренов. Король Ригенос рассмеялся за моей спиной.
Я повернулся к нему. Его изможденное лицо перепачкано было сажей; из-под косо сидящего шлема дико глядели на меня налитые кровью глаза. Продолжая смеяться, он воскликнул:
— Славно сработано, Эрекозе! Так и надо с ними обращаться, крушить их и топить! Пускай
