– Отсутствие логики? – усомнился Виктор. – У барыги?
Зевнув, он встал и потянулся. Суставы скрипели, как телега с дровами. Зайдя в ванную, он глянул в зеркало и присвистнул. Надо было бриться. Да не сегодня, а еще позавчера.
– Я так не сказал, – крикнул из комнаты Шибанов. – Просто мне его логика не ясна. И это очень плохо.
– Для вас или для него? – поинтересовался Мухин, массируя помазком щетину. – А что за бизнес у Макарова?
– Умер сам – помоги другому, – засмеялся Председатель. – Макаров центр эвтаназии открывает. Будет людей усыплять. Как кошечек и собачек… На добровольных началах, естественно.
– Вы все шутите… – Виктор выпучил глаза и изобразил перед зеркалом перерезание горла бритвой.
– Арендовал брошенный цех на окраине, все там перестроил… – невозмутимо продолжал Шибанов. – Закупил мебель, препараты, какие полагается. Штат уже почти набрал.
Мухин, как был с недобритой щекой, так и вышел.
– Это не юмор?
– И даже не сатира, Витя. Через неделю Дума примет закон об эвтаназии…
– А если не примет?
– Уже приняла. Кто в конверте, кто безналом… Макаров молодец: Россия будет второй страной, где это разрешено. Первая – Голландия, но там иностранцев не обслуживают, да и цены у них ломовые. А у нас можно будет по дешевке окочуриться.
– Ну и кому это надо?
– Многим, Витя. Я сейчас статистикой не владею, но в принципе знаю, что с суицидом у нас всегда был полный порядок. Популярное это занятие, и даже не представляешь, насколько. Но ведь с балкона-то прыгать, поди, неприятно, а тут все культурно: придешь, таблеточку скушаешь… или укольчик какой… Простынка свежая, крахмальная, обгадишься – на месте и обмоют. Родственникам, опять же, хлопот меньше… Я не удивлюсь, если выяснится, что там уже и очередь есть, пока еще негласная. Нет, насчет того, что это никому не нужно, ты заблуждаешься.
Пена на лице у Мухина высохла и начала хлопьями осыпаться на рубашку.
– И как эта фирма называется? – спросил он. – Случайно, не «Дело Врачей»?
– Во-во, она самая.
– Плакаты по всему городу висят…
– Ты мне еще рассказываешь? Наш миллионер в эту рекламу половину состояния вбухал! Ну, допустим, бабки он в другой слой не возьмет. Так ведь и фирму эту не возьмет! Получаются пустые хлопоты какие-то. Неймется человеку! Сидел бы себе до эвакуации, водку пил… или что там у него?
– Соки, – подсказал Мухин.
– Ладно, пусть будут соки, – с отвращением согласился Шибанов. – Ты водные процедуры давай, заканчивай, и пойдем. Там у нас совещание намечается.
Пока Виктор заново мылился и добривал вторую щеку, солнце успело доползти до угловой кухни, и теперь светило аккурат в алюминиевый стык между окнами. Виктору подумалось, что, возможно, оно заглядывает и к Людмиле.
Кроме нее на кухне были все – такого кворума Мухин не видел еще ни разу. Даже Сапер, оторвавшись от своих туманных интриг, посетил собрание акционеров, как назвал это про себя Виктор. Похоже, у Сапера раскалывалась голова – он сидел, прижавшись виском к холодильнику, и тоскливо смотрел в одну точку. Макаров почему-то оказался в центре стола, между Немаляевым и Константином.
– Сан Саныч, я выйду на секундочку, – предупредил Шибанов, и в его голосе послышалось не то чтобы раболепие, но явно преувеличенное почтение.
«Меняется у нас что-то, – подумал Мухин, – и, кажется, меняется круто…»
– А где Люда? – спросил он.
– Я же тебе сказал: нога у нее сломана, – нетерпеливо бросил Костя.
– Ах, да! – спохватился Виктор. – Я только забыл, какая – левая или правая…
– Я разве не говорил? – нахмурился Константин.
– Говорил, но я не помню.
– Левая, – ответил он с едва уловимой запинкой. Если б Мухин ее не ждал, он бы и не заметил. Но он, естественно, ждал.
Шибанов отправился давать распоряжение по Корзуну, как Виктор надеялся – распоряжение не на поимку, а на ликвидацию, впрочем, контролировать Председателя ГБ было невозможно.
Мухин взял стул и, как бы невзначай отодвинув его подальше к стене, присел. Макаров нейтрально кашлянул. Костя, уверенный в том, что с Людмилой он не попался, отстраненно водил пальцем по столу.
– Вещай, Саперушка, – мрачно сказал Немаляев. – Жги глаголом…
– Сан Саныч!.. – просительно произнес тот. – Паршиво мне что-то. Объявите сами.
– Что ж… Судя по всему, наш запасной аэродром вот-вот накроет волной. – Немаляев не стал затягивать, и это был дурной знак. – Местные не справятся, надо срочно эвакуироваться и брать ситуацию в свои руки. Насколько там все готово?
– Почти… – сказал Сапер. – Но если до прорыва не успеем, можем слой потерять. Ихний Анкл Шуст – тот еще отморозок…
Здесь, по идее, все должны были бы уставиться на Виктора, и он к этому внутренне готовился, но кроме Макарова никто не пошевелился. Старая шутка себя исчерпала, да и не до шуток уже было.
– …но дело-то не в Шусте, – продолжал Сапер. – Откуда придет миграция – неизвестно, и какого Мухина перекинет в эту оболочку, неизвестно тоже. И что за муха его там укусит…
Вот теперь он все-таки посмотрел на Виктора, но совершенно не с тем чувством. Посмотрел без улыбки.
– Ну так перекинет же его… – изрек Макаров. – И тот тоже станет перекинутым…
– Ты даже с этим путаешься, миллионер, – процедил Костя. – Перекидывает любого, но осознать сей факт способен лишь один. Вот он перекинутый и есть, остальные – оболочки. Так что единственный человек, с которым мы можем договориться, – это наш уважаемый и любимый. Ведь мы же с тобой договорились?..
Излишняя цветистость речи часто отражает неуверенность, Мухин это знал. Поэтому он сказал просто:
– Да.
– Я голосую «за»! – раздалось в коридоре.
– Мы не голосовали еще, – ответил Немаляев.
Шибанов вошел на кухню и, не найдя чистой чашки, жадно напился из-под крана.
– Я за эвакуацию, – сказал он. – Здесь нам терять уже нечего. Спецлабораторию только что взорвали.
– Какую лабораторию?
– Ту самую, где получали драйвер, наши ампулы. Много у вас их осталось, Сан Саныч?
– Полтора десятка, по две ходки на брата. А что за взрыв-то?
– Экспресс-анализ еще не закончен, но, по предварительным данным, взрывчатое вещество то же, что было в бункере. И еще. Оперативной информации – круглый ноль. Никто из местных лабораторию не трогал. Как и бункер… Это наезд на команду, с чей стороны – непонятно. Но нас определенно отсюда вытесняют, Сан Саныч.
– Обидно, конечно, что уходим не по своей воле, а под давлением, – сказал Немаляев. – Но здесь, как ни странно, наши и их желания совпадают.
– Действительно, странно, – ответил Мухин.
Сан Саныч сцепил пальцы и откинулся на спинку. Костя тоже встрепенулся и, прекратив тереть пальцем стол, с любопытством воззрился на Виктора.
– И чьи это «их интересы»? – сказал Мухин.
– Ну, продолжай…
