– Не торопишься? – спросил он. – Кофейку… Прошу, Матвей! – взмолился он. – Меня домашние достали уже, а при тебе постесняются.
– Знакомая проблема… Я бы с удовольствием, да еще пять штук отвезти надо.
– У тебя еще комплект есть? А давай я его куплю!
– Витя, там тоже зимняя, – с сомнением проговорил Корзун. – На кой тебе столько? У тебя тачка – сороконожка, что ли?
– Не пропадет. Россия – страна северная. А может, толкну кому-нибудь, подзаработаю чуток.
– Между прочим, неплохой вариант. Я сам их на складе беру. Адрес, извини, не дам, но поставлять могу в любых количествах, почти по оптовой цене. На рынке такая же резина в два раза дороже стоит…
– Адрес склада мне не нужен, – заверил Мухин.
– Да если б я тебе его и дал, все равно у них минимальная партия двести единиц. Мне так, по знакомству отпускают. Хозяин фирмы не дает с голоду помереть. Он раньше эмэнэсом у меня работал, а теперь вот такие дела… Эмэнэс – это младший научный сотрудник, – пояснил Корзун.
– Что ты мне разжевываешь? Я не с гор спустился.
– Ну, извини. А то сейчас такая темень повсюду… Вот тебе случай!..
– Колеса я беру, – прервал его Виктор. – Кофе?
– С удовольствием, – сказал Корзун, проходя на кухню. – Так вот, случай. На складе грузчик есть один, лет восемнадцать парню, здоровый конь уже. Недавно меня спрашивает: доцент, говорит… ну, так он меня называет, доцентом… Так вот… доцент, говорит, а что такое «новая эра», откуда она считается? Я подумал, шутит юноша. Тоже ему шучу: «новая эра», говорю, считается от Октябрьской революции… – Корзун сделал паузу. – Юноша поверил.
– А то, что разница в тысяча девятьсот семнадцать лет получается, он не догадался?
– Догадался… – Корзун снова эффектно помолчал. – Через неделю! У них же теперь кругозор не шире кроссворда в порнушной газетенке. Во что наши школы превратились?.. Чему их там учат?.. Презерватив правильно натягивать? Я вот, видишь, двадцать один год учился, а в итоге… Ты-то чем занимаешься?
– Учу, – криво усмехнулся Виктор. – Презервативы натягивать…
– В смысле?..
– В прямом. Ботаника, зоология, анатомия. В школе я работаю.
– Пардон… – смутился Корзун.
– Да ничего. Верно ты все говоришь. Вымираем, как мамонты.
– Во, сказанул! Тебе сколько лет, Витя?
– Тридцать два.
– Куда тебе умирать-то?! Живи да живи!
– Спасибо, я постараюсь…
Мухин дождался, пока пена не поднимется до самого края, и, сняв турку с плиты, разлил кофе по чашкам. С сегодняшнего дня в доме появился человеческий, в зернах. Светлана Николаевна была уверена, что кофе – это порошок, которым подкрашивают воду, Настя считала, что это пустая трата денег. Они обе ничего не понимали.
– Ухх, – произнес Корзун, понюхав пар. – Давненько я такого не пил.
– Я тоже.
– Ну, тебе, извини, грех жаловаться, – сказал он многозначительно.
– Кстати… – Мухин привстал и, снова вытащив плотную пачку долларов, вручил Корзуну еще двести пятьдесят.
– Подрабатываешь? – поинтересовался тот. – Уроки даешь?
– Кому они нужны, мои уроки? Скажу – не поверишь…
– Чего ж не поверить? В рулетку, что ли, выиграл?
Виктор заглянул в чашку и загадочно улыбнулся.
– Книжки я пишу, Матвей. Детективы.
– Да-а? – удивился Корзун. – А фамилия? Я куплю, обязательно.
– Фамилия моя слишком известна, – ляпнул Виктор и, незаметно куснув себя за язык, добавил: – Псевдоним, разумеется… А если ты любишь детективы, вот тебе вопрос на засыпку.
– Давай-давай!..
– Предупреждаю: ответ нужен нестандартный, но реальный.
– Уже заинтриговал.
– Допустим, ты американский шпион…
– Ха-ха!..
– Не «ха-ха», а дело серьезное. Завербовали тебя давно, секретов ты передать успел столько, что здесь тебя расстреляют раз пятнадцать, и то мало будет.
– Так-так… – азартно вставил Корзун.
– И вот ты почуял, что запахло жареным. Западные друзья помочь тебе не могут, рассчитывай только на себя. Где прятаться будешь?
– Я?!
– Да, лично ты, Матвей Степанович Корзун, американский шпион.
– Ну-у… есть у меня вариантик. Сугубо личный. Для книги он, наверное, не годится.
– Ты говори, а я уж разберусь.
– Можно у бывшей одноклассницы, у Катюшеньки… Ну, имя ты поменять можешь на любое другое.
– А ничего… – задумался Виктор. – Совсем даже неплохо…
Он покусал губу, потер лоб, погладил нос, покхекал, пожмурился на солнце и, когда все признаки задумчивости были исчерпаны, хлопнул ладонью по ноге.
– Не годится! – заявил он. – Одноклассницы уже были. Нужно что-то другое.
– Даже и не знаю…
– Выкладывай, Матвей. Я тебя с колесами выручил, теперь твоя очередь. Я пока кофе еще сварю. А? Как ты?..
– Не хочу показаться хамом, – сказал Корзун, – но уж больно кофеек твой хорош. У меня на такой рука не поднимется. Жена, да еще спиногрызы не выросли…
– Не отвлекайся, Матвей. Русской литературе необходима твоя помощь.
– Есть в Сибири одно местечко. Четыреста верст к югу от Нижневартовска, точнее сейчас не вспомню… но если надо будет, найду, конечно. Я там еще студентом побывал, до сих пор во сне туда возвращаюсь… Речка там, малю-усенькая такая, «Черная змейка» называется. А на изгибе скит старообрядческий. Вот в нем я бы и поселился. Красотища! Глухомань! Ружьишко приличное, патроны, спички, соль. Больше ничего не надо. Никакой цивилизации. В гробу я ее видал!
На конфорке зашипел убежавший кофе, и Мухин запоздало рванулся к плите.
– Черная змейка?.. – спросил он, отирая донышко турки. – А что, звучит!
– Только у меня просьба. Подбери для нее другое название, тебе же не трудно. Не хочу я, чтоб это волшебное место в связи с какими-то шпионами упоминалось. Дорого оно мне очень, а если там твой персонаж появится… пусть это и вымысел… все равно.
– Жалко, конечно, но ладно уж. Я ведь не журналюга, не борзописец. Святое не трогаю. Будет она у меня… «Соловьиная могилка». Устраивает?
– Не знаю… – с сомнением ответил Корзун. – Могилка?.. Не слышал я таких рек. Да и насчет соловьев… Живут они в Сибири?
– Это мелочи, – сказал Виктор. – Ну что ж… Жена с тещей в комнате истомились. Даже в туалет выйти не решаются.
– И у меня застенчивые…
– Небось, ждут тебя, волнуются?
– Да нет. Не ждут.
Намеков Корзун не понимал напрочь, и для Мухина это было неожиданно. Совсем уж в открытую выгонять его не хотелось, но и терпеть чужого человека в своей квартире – тоже.
