Когда он уже занес ногу в лифт, Кран выскочил на площадку и сунул ему в ладонь странно изогнутую телефонную трубку.
– Начальство, – шепнул он.
– Твоя информация по Корзуну не годится, – без вступления проговорил Шибанов. – Гражданка Екатерина Михайловна Затонова-Глыбова здесь отсутствует. Так что, Витя… Глыбже копай, ясно?
– Как это отсутствует?.. – растерялся Мухин.
– Папа с мамой у нее, видать, предохранялись. Вот она и отсутствует. Конец связи, Витя.
– Соловей? – спросил Константин. – Тебя Корзуном все допекают?
– Допекают…
– Я ради этого Матвея Степановича двенадцать слоев излазил. Без толку. На тринадцатом взбрыкнул, послал Шибанова к черту.
– Сдается мне, занимаемся мы тут какой-то х-х…
– И этим тоже приходится, – сразу согласился Костя.
Оказавшись на улице, они прошли вдоль пустого газона и пролезли через дырку в заборе, от которой начиналась извилистая тропинка. Тропинка привела к неглубокому оврагу с тоненьким ручейком, перекрытым почерневшей доской. Доска шаталась, и преодолеть ее, не попав ботинком в глину, было просто невозможно.
– Ничего, – сказал Костя, – сейчас отмоемся. Вон он, пруд-то, за тем горбом.
Взобравшись на гравийную насыпь, Мухин разглядел в кронах отблески от воды. Пруд был действительно рядом. Он остановился возле ржавой опоры ЛЭП и посмотрел назад. За оврагом, буквально в двух шагах, торчали корпуса новостройки, настолько похожие, что Виктор не сразу сообразил, из какого они вышли. Ему вдруг захотелось увидеть в одном из окон Людмилу, но он даже не стал ее искать. С такого расстояния окна были не только неотличимы, но и непроницаемы. Мухину подумалось, что порой два шага – это слишком далеко…
Глава 23
– Витя, ты?.. – сказали в трубке.
– Да, я, – ответил Мухин. – А кто это?
– Это Матвей.
– Какой еще Матвей?
– Матвей Степанович! Ты что, забыл все?
– А что я мог забыть? – осторожно спросил Виктор. – Погоди… Матвей Степанович?! Какой Матвей Степан… Корзун, что ли?!
– Ну Корзун, Корзун. А откуда ты мою фамилию знаешь?
– Да ты сам называл… – Мухин судорожно схватил сигарету и, не найдя рядом с телефоном зажигалки, показал Насте зверское лицо.
– Насчет фамилии не помню что-то… – признался Корзун.
– Во, и ты забыл! Один-один, значит. – Виктор прикурил от поднесенной тещей спички и торопливо затянулся. – Приветствую, Матвей Степанович. Как дела?
– Все готово, как договаривались.
– Договаривались?..
Он помнил, что в позапрошлый раз, узнав телефон Корзуна по справочной, набрал номер, и что на том конце вроде бы ответили. Все остальное помнил уже не он, а ботаник, и Мухин, как ни тужился, ничего из чужой памяти не выудил. Он и не догадывался, что этот тюфяк способен не просто поговорить, но еще и договориться. Знать бы только, о чем…
– Что у тебя с головой, Витя? – озабоченно спросил Корзун. – Или тебе уже не нужно? Так прямо и скажи, зачем темнить?
– Э-э… Матвей Степаныч… Вот хоть убей – вылетело! Когда мы с тобой беседовали, я не совсем трезвый был…
– Ах, это!.. – понимающе рассмеялся Корзун. – Со мной тоже бывает. Ты номером ошибся, а потом чего-то мы разговорились, и на машины перекинулись. Доходит?..
– Что-то не очень…
– Так тебе резина нужна, или нет? – начал злиться он.
– Резина! – воскликнул Виктор. – Для «девятки»?
– Ты что там, машину уже успел поменять?
– Ох ты, боже мой!.. Конечно, нет! В смысле – конечно, нужна! Вези, сейчас я тебе адрес продиктую.
– Витя, к врачу бы тебе а?.. Могу хорошего нарколога порекомендовать, сам обращался…
– А что такое?
– Адрес ты мне дал еще в тот раз. И я уже давно приехал.
– Так поднимайся! Второй подъезд, квартира шестьдесят два… Ты сколько привез-то?
– Все пять, как обещал.
– С запаской? – к чему-то переспросил Мухин.
– Витя… Я не знаю, сколько у твоей машины колес, – раздраженно сказал Корзун. – Если пять, то получается без запаски. Если три, тогда у тебя аж два запасных будет.
– Ага… – Мухин не сразу понял, что Корзун шутит. Не до юмора ему сейчас было. – Один допрешь, или помочь?
– Справлюсь, не привыкать.
Виктор положил трубку и зыркнул на женщин.
– Нет ли чего занимательного по телевизору?
– Сейчас пойдем, посмотрим, – покладисто отозвалась Светлана Николаевна. – Настенька! Не будем мужскому разговору мешать…
– Встали на путь исправления, мамаша, – с одобрением заметил Мухин.
Не успел он докурить, как на лестничной клетке громыхнул лифт. Корзун расклинил двери и принялся затаскивать в квартиру новенькие лоснящиеся покрышки. Виктор пытался как-то поучаствовать, но больше мешал.
– Что с рукой-то? – спросил Корзун, косясь на повязку.
– Бандитская пуля, – честно ответил Мухин.
– Да-а… Вот, раньше фильмы снимали! Что ни реплика – афоризм на все века… Как же ты машину водишь? Правая, тем более…
– Сейчас не вожу, племяннику отдал. Пусть покатается.
– Ой, ну врет же, врет! – раздалось из тещиной комнаты. – Настенька, он опять врет!
– Мама! – строго сказал Виктор. – Без сладкого оставлю!
– Во-от… – Корзун неловко переступил с ноги на ногу.
Мухин представлял его гораздо старше. Хоть и знал год рождения – тысяча девятьсот шестьдесят первый, еще не старик, – а все равно рисовал себе некоего юркого субъекта с усиками, бегающими глазками, и почему-то обязательно в клетчатой кепке. Одним словом, шпиона.
Матвей Корзун оказался совсем не таким. Если рассматривать дело в криминальном ключе, то его можно было принять либо за растратчика госсредств, либо за коррупционера, но очень мелкого. Скучного вида человек. В семидесятых годах его приняли бы за бухгалтера, в восьмидесятых – за чиновника, в девяностых – за бесперспективного клерка. В начале двадцать первого века Корзун развозил по домам покрышки.
– Бабки-то! – спохватился Виктор. – Слушай, а сколько я тебе должен?
– Ну ты и пье-ешь! – с восхищением протянул тот. – По телефону я и не понял, какой ты был хорошенький… За комплект – двести пятьдесят долларов.
Виктор небрежно достал из кармана деньги и отсчитал сумму.
