поддержании своей красоты. Однако с течением времени латиноамериканские черты в ней все больше нивелировались, и сейчас она выглядела как самая настоящая англосаксонская леди в стиле Марджери Стоунхэм Дуглас. По-видимому, мать недавно работала в саду, поскольку на ней были широкополая соломенная шляпа и выцветшие синие джинсы, испачканные на коленях землей. Садоводство было ее страстью.
— Я, собственно, тоже не думала, что сегодня заеду к вам, — улыбнулась Алисия.
— Ну как — ситуация с заложниками разрешилась?
— Пока нет. Поэтому мне нужно вернуться, но сначала я хочу кое-что проверить.
— Здесь?
— Да. — Алисия знала, что ничего объяснить ей не сможет, поэтому даже не стала пытаться. — Скажи, мои старые вещи по-прежнему хранятся в шкафу у меня в спальне?
— Разумеется.
— Возможно, тебе это покажется странным, но мне надо кое-что там найти.
— И что это? Может, я смогу тебе помочь?
— Вряд ли. Это касается моей полицейской работы. — «Вероятно, со стороны ситуация с каждой минутой представляется все более странной», — подумалось вдруг Алисии.
— О'кей, — кивнула мать. — Крикни, если что-нибудь понадобится.
— Спасибо, мам.
Алисия направилась прямиком в свою старую спальню, уже нисколько не походившую на былую девичью обитель, каковой оставалась еще несколько лет после отъезда Алисии. Родители наконец-то переоборудовали ее, превратив в своего рода домашний офис, хотя в интерьере все еще оставалось несколько предметов из прежней обстановки. В частности, грифельная доска, на которой Алисия записывала нужные адреса и номера телефонов, казавшиеся ей чрезвычайно важными в подростковом возрасте, не столь уж, впрочем, далеком. Однако времени для воспоминаний не было, и она сразу же направилась к раздвижному шкафу, напоминавшему капсулу из прошлого со всеми хранившимися в нем почетными грамотами за успешную учебу, игрушками, старыми школьными тетрадями и прочими вещами. Поиски не должны были составить большого труда, поскольку она точно знала, что искать — Мануэля Гарсия Ферре.
Ферре снял несколько мультфильмов, которые она очень любила в детстве. Мало кто из американцев подозревал о его талантах или видел его работы — за исключением, возможно, мультипликационного фильма «La Manuelita», который в 1999 году был официально представлен Аргентиной на соискание премии Американской киноакадемии. Но, сказать по правде, даже аргентинцы мало что знали об этом маленьком киношедевре. Хотя Алисия не считала себя экспертом в этом вопросе, ей тем не менее казалось, что Аргентина проявляла слишком мало интереса к собственному вкладу в мировую культуру. Аргентинцы и свое танго (родившееся в борделях) не больно-то жаловали, пока оно не стало гвоздем сезона в Париже. Более того, они ни в грош не ставили величайшего сочинителя музыки в стиле танго композитора Астора Пиацоллу, хотя европейцы считали его гением. Аналогичная картина наблюдалась и в кинематографе. Аргентинские деятели от кино долгое время игнорировали национальные фильмы, многие из которых не считались первоклассными только потому, что они не делали таких сборов, как голливудские боевики или европейские мелодрамы. Но отец Алисии, живший за тысячи миль от страны, выходцем из которой являлся, не пожалел усилий, чтобы познакомить дочь с работами Ферре, которые на протяжении десятилетий радовали ребятишек в испаноговорящих семьях. Он снабжал Алисию книжками со смешными рисунками и кассетами с записями мультфильмов, которые от случая к случаю транслировались по 13-му каналу телевидения Буэнос-Айреса. Так он старался с младых ногтей приохотить ее к культурным ценностям и языку предков.
Алисия начала поиски с верхней полки. Естественно, нужная коробка оказалась в самом низу. Она поставила ее на пол, отогнула клапаны и заглянула внутрь. На нее смотрела другая эпоха. Книжки со смешными картинками лежали сверху. Ее любимой была «Las Aventurasde Hijitus», рассказывавшая о приключениях ребенка-сироты, сражавшегося с силами зла. Этот самый Ихитус, произнеся магическое заклинание, трансформировался в Супер-Ихитуса — мальчика в голубом костюме, передвигавшегося по воздуху при помощи маленького пропеллера, который появлялся у него на макушке.
Алисия одарила изображенного на обложке любимого героя детства ностальгической улыбкой и отложила книгу в сторону. Вот было бы здорово, если бы Винса звали Ихитусом!
Под книжками с картинками помещались коробки с видеокассетами, уложенные рядами корешками вперед — как книги на полке. Алисия не помнила, почему именно решила сохранить все это богатство, однако подозревала, что в глубине души всегда намеревалась передать его своим будущим детям. Она позволила себе на минутку отвлечься и задаться вопросом, уж не Винс ли будет отцом, после чего опечалилась, вспомнив, что он никогда не увидит их. Потом отбросила эти мысли, поскольку они не имели ничего общего с ее миссией. Важно было одно: все ее любимые вещи по-прежнему находились на своем месте. Она ласково пробежала кончиками пальцев по корешкам коробок с кассетами, высматривая нужное название, но эту кассету почему-то не обнаружила и снова тщательно все просмотрела, зная, что та обязательно должна быть здесь. Все напрасно.
Кассета исчезла.
Она почувствовала легкий озноб, хотя овладевшие ею подозрения не имели никаких подтверждений. Может, она одолжила ее подруге или другу детства и забыла об этом? Может, по какой-то причине решила не оставлять именно эту кассету? Однако и то и другое представлялось ей весьма сомнительным. Она берегла свою коллекцию, как шкатулку с золотыми украшениями.
Алисия отвернулась от шкафа, осмотрела комнату и заметила компьютер, который родители установили в углу помещения. Компьютер был включен, и на экране красовалась заставка в виде голубого неба с летящими по нему облаками. Она вызвала с помощью «мышки» заглавную страницу Интернета и напечатала в поисковом окошке несколько слов по сути интересовавшего ее вопроса. Потом открыла первую страницу, отыскала глазами ссылку на нужный веб-сайт и, щелкнув «мышкой», вошла в него.
На экране черный фон заставки постепенно трансформировался в непроницаемое ночное небо с отблесками молний и бесчисленными мерцающими звездами. Затем в левой стороне проступил скорбный силуэт голого, лишенного листвы дерева, а справа зловеще вспыхнули отверстия в виде глаз, прорезанные в выдолбленной изнутри большой оранжевой тыкве, какие пользуются огромной популярностью в ночь Хэллоуина. Потом в центре экрана стал прорисовываться старинный викторианский дом, окна и двери которого имели неправильную, искривленную форму, словно вся конструкция деформировалась и могла в любой момент завалиться.
Наконец проступили оранжевые буквы заглавия:
И пронзительный голос, от которого Алисию до сих пор пробирала дрожь — голос la bruja, ведьмы, — произнес:
— Bienvenidos a mi casa.
«Добро пожаловать ко мне домой».
Надо сказать, что эта ведьма отнюдь не походила на Элизабет Монтгомери или Николь Кидман. Она носила остроконечную черную шляпу и обладала в высшей степени уродливой внешностью и растрепанными рыжими волосами. Наиболее пугающими были огромный крючковатый нос и торчавшие изо рта желтые клыки. Как героиня мультфильма, особенно предназначавшегося детям, она была слишком уж жуткая — просто исчадие ада. Воспоминания о ней, заставившие Алисию вернуться в свою старую спальню, были связаны с той волшебной властью, которой она обладала.
Ведьма умела делать так, чтобы люди исчезали.
Алисия продолжала смотреть на экран монитора — этого современного электронного оконца, позволившего ей снова заглянуть в свое детство, — но сконцентрироваться на увиденном уже не могла. Она думала о том, что сказал Фэлкон — «не забудь спросить про ведьму», — и о его странной зацикленности на исчезнувших. Ей еще только предстояло основательно обдумать все это и отделить важную информацию от второстепенной, но и сейчас она знала достаточно, чтобы прийти в удивление.
