— Уж и не знаю, как у вас, адвокатов, это получается. Я имею в виду, защищать виновных.
— Может, обсудим этот вопрос позже — за кружкой пива, когда все закончится? Как ни странно, но я сейчас имел в виду не Тео, а другого своего клиента.
— Фэлкона?
— Нет. Парня по имени Дасти Боггз. Он играл в баре на бильярде и вступил в спор о результатах игры. Дасти считал, что выиграл партию, но его соперник придерживался прямо противоположного мнения. Поскольку консенсус найден не был, Дасти вышел из бара, взял в своей машине пистолет и, вернувшись в заведение, продырявил сопернику голову.
— И вы, значит, защищали этого Дасти?
— Да. Между прочим, это был мой самый первый клиент. Я только что окончил факультет правоведения и готовился к собеседованию для вступления в адвокатскую палату. Ну так вот, мы с боссом поехали в тюрьму, чтобы опросить его. По какой-то непонятной причине Дасти выказал мне больше доверия, чем боссу, хотя у судебного адвоката Нейла Годерича было за плечами больше дел об убийстве, нежели у какого-либо другого известного мне законника. Как бы то ни было, в конце беседы Нейл сообщил Дасти, что защищать его интересы в суде будет он. Дасти разозлился, ударил кулаком по столу и гаркнул: «Я хочу Свайтека!»
— Даже несмотря на то что вы еще не были членом палаты?
— Именно. Ну, Нейл согласился на это с условием, что будет меня курировать. Так я стал защитником Дасти и сам от начала и до конца провел это дело. Пришлось мне тогда попотеть, ничего не скажешь…
— Ну и как? Вам удалось добиться его освобождения?
— Шутите? Он был осужден за убийство первой степени и приговорен к смертной казни. Но вот в чем суть этой истории: Дасти подал апелляцию на отмену приговора и… Догадайтесь, какой у него был главный аргумент?
— Откуда мне знать? Сказал, что это сделал бармен?
— Неэффективная защита. Он заявил, что недавний выпускник факультета правоведения, который его защищал, не был даже членом адвокатской палаты и соответственно не имел достаточной квалификации, чтобы вести дело об убийстве. Апелляционный суд с ним согласился и назначил новое судебное разбирательство. Но время шло, некоторые свидетели исчезли из поля зрения, а другие даже изменили свои показания. В результате всего этого электрический стул Дасти заменили пожизненным заключением.
— Похоже, этот ваш подзащитный был тот еще хитрюга.
— Совершенно справедливо. Он знал, что нет ни единого шанса на оправдательный приговор, вне зависимости от того кто будет его адвокатом.
— И подставил вас.
— Да, и подставил меня…
Джек медленно, чуть ли не по слогам повторил слова Пауло, чтобы подчеркнуть их значение. Потом помолчал несколько секунд, предоставив сержанту время уловить намек. Вопрос, что и говорить, был деликатный, но Джек считал необходимым вынести его на поверхность.
— А у вас, Винс, никогда не появлялось чувства, что вас подставили?
Паоло ни на йоту не изменился в лице. Казалось, он все еще обдумывал рассказ адвоката.
— У меня есть на этот счет одна теория… — осторожно заметил Джек.
— Есть — расскажите.
— Полагаю, что некто с самого начала вынес Фэлкону смертный приговор.
Подобное предположение Винса не удивило.
— Ну, я бы так бескомпромиссно вопрос не ставил… Хотя они, похоже, действительно не хотят брать его живым.
— «Они» — это кто?
Пауло не ответил. Но Джек не позволил ему отмолчаться.
— Сдается мне, что «они» жаждут его смерти ничуть не меньше освобождения заложников.
— Мне бы не хотелось в это верить.
— А вы поверьте.
— Что вас подвигло к таким выводам?
— Как только я вернулся сегодня утром с Багамских островов, меня препроводили прямиком к мэру для частного разговора. И он довольно сильно на меня надавил, с тем чтобы я дал ему слово обеспечить безопасность Алисии во время переговоров, даже если это будет идти вразрез с вашими инструкциями.
— В этом нет ничего удивительного. По крайней мере все наши в курсе, что он был не в восторге от моей кандидатуры, когда встал вопрос о назначении главного переговорщика. И я достаточно умен, чтобы понять, что его публичная поддержка моего назначения на сегодняшней пресс-конференции была чисто формальной. Законники всегда стремятся создать у общественности впечатление, будто выступают единым фронтом.
— Забудьте про общественность. Я имею в виду то, что происходит внутри департамента полиции. Все выглядит так, будто мэр Мендоса стремится уверить его сотрудников, что Винсент Пауло — последний человек на свете, которого он хотел бы видеть в команде переговорщиков. Но согласно моим источникам вас поставили во главе переговоров, потому что мэр позвонил шефу Ренфро и дал на этот счет совершенно определенное указание.
— Согласно вашим источникам?
Джек не хотел упоминать о детективе Барбере. Пока по крайней мере.
— Надеюсь, вы не забыли, кем был мой отец?
— Значит, ваш папочка прикладывал ухо к стене, чтобы разузнать подноготную этого дела?
— Только потому, что я его об этом попросил. А мне представляется, что некоторые стены могут оказаться весьма тонкими, особенно когда к ним прикладывает ухо бывший губернатор штата, который к тому же являлся когда-то сотрудником департамента полиции Майами.
Пауло принялся вертеть в пальцах карандаш. «Вот так же, наверное, проворачиваются шестеренки у него в мозгу», — подумал Джек.
— Давайте выясним, правильно ли я понимаю вашу логику, — наконец произнес Винсент. — Итак, существует некий субъект, который с самого начала желает Фэлкону смерти. Мэр предлагает шефу полиции назначить меня главным переговорщиком. При первой же удобной возможности шеф заявляет, что мне надо сворачивать переговоры и позволить снайперам разделаться с Фэлконом. Выходит, с одной стороны, я как бы всем здесь руковожу, а с другой — ничего не могу сделать.
Джек промолчал. Из уст Пауло это прозвучало шокирующе.
— Фэлкон — это мой Дасти Боггз, — продолжил между тем Винсент. — Иначе говоря, меня подставили, и я обречен на неудачу.
— Это всего лишь теория, — напомнил Джек.
— Согласно вашей теории, они хотят казни, а не переговоров, — сказал Пауло. — Если удастся убрать Фэлкона одной пулей, то миссия будет считаться выполненной. Однако, пойди что-нибудь не так, под выстрелы попадут заложники, и это будет моя вина. Слепому придется отвечать за провал операции, которую проводят зрячие.
— Я не говорил, что все обстоит именно так, — произнес Джек. — Просто все это надо основательно обдумать.
— Я уже обдумал, — очень серьезно сказал Пауло. — И пришел к выводу, что мыс вами в одной лодке.
Подобных откровений от сержанта Джек никак не ожидал и не упустил возможности развить тему:
— Почему, по-вашему, они хотят смерти Фэлкона?
— Мне говорили, что Мендоса — человек мстительный. Может, ларчик открывается просто: «Не смейте приставать к дочери мэра, ибо для вас это плохо кончится?»
— А может, под всем этим кроется нечто совершенно другое, — задумчиво проговорил Джек.
— У вас и по этому поводу есть теория?
— Я над этим работаю.
