несколько часов. Впрочем, кризисная ситуация, в которой оба оказались, ускорила процесс взаимного узнавания и вынесла на поверхность такие вещи, какие в обычной жизни не так-то просто заметить. А именно, кто чего стоит и что собой представляет, когда напряжение чрезмерно, а ставки высоки как никогда. Но Джек по крайней мере оценил степень его доверия, когда тот пригласил его в мобильный командный пункт, чтобы он встретился с пожилой женщиной, которая принесла деньги Фэлкона, и одним из первых услышал ее объяснения по этому поводу.
Когда Джек открыл дверь и вошел в командный пункт, там были только Пауло и эта женщина. Она сидела в напряженной неудобной позе с прямой как палка спиной, положив на колени сжатые кулаки, водном из которых стискивала носовой платок, возможно, принадлежавший Пауло. Увидев ее, Джек подумал, что она выглядит моложе, чем его abuela. Хотя он с легкостью представил ее за карточным столом в окружении старушек латиноамериканского происхождения, достигших более преклонного возраста и составлявших компанию его бабушке. Они имели обыкновение часами резаться в карты или пить кофе с пирожными, болтая о всякой ерунде и иногда отзывая его в сторонку, чтобы поинтересоваться, понравилась ли ему их внучатая племянница или иная родственница и не хочет ли он свести с ней знакомство. Джек обратил внимание, что отливавшие серебром волосы женщины коротко, но стильно подстрижены, а спрятанные за круглыми стеклами очков глаза печальны и искренни. Хотя оливковую кожу избороздили морщины, лицо имело здоровый вид, и можно было предположить, что это скорее следствие выпавших на ее долю жизненных невзгод, нежели возраста.
— Значит, вы тот самый адвокат, представляющий интересы этого монстра? — спросила она, когда Джек занял место за уставленным переговорными устройствами столом.
— Меня зовут Джек Свайтек. Я действительно был короткое время адвокатом Фэлкона, но нахожусь здесь по другой причине. Дело в том, что Фэлкон держит в заложниках моего лучшего друга, я же стараюсь в меру своих скромных сил помочь сержанту Пауло разрешить сложившуюся ситуацию и освободить заложников.
— Она все это знает, — сказал Винс. — Мы с этой дамой успели пообщаться до того, как я пригласил вас сюда.
— Вы действительно знаете Фэлкона? — обратился к ней Джек.
— Да. Именно по этой причине я и встретилась с сержантом Пауло.
— Вы не подумайте, что я такой уж Фома Неверующий, просто не могу взять в толк, почему вам понадобилось для этого так много времени.
— Я пришла к сержанту Пауло, как только увидела Фэлкона по телевизору.
— Местное телевидение ведет передачу о захвате заложников весь день, а фотография Фэлкона печатается в газетах почти двое суток — с тех пор, как в багажнике его машины обнаружили труп женщины.
— Я приехала в Майами всего несколько часов назад.
— Информация о найденном в багажнике теле и о заложниках передавалась по Си-эн-эн и другим национальным каналам.
— Я была в Аргентине. Там это в новостях не передавали.
— В Аргентине, пожалуй, не передавали, — согласился Джек.
— Я находилась в отеле в своем номере, когда по телевизору показали очередной новостной ролик с места захвата заложников. Тогда я и услышала имя преступника — Фэлкон, — столь необычное, что сразу привлекло мое внимание. Увидев же его портрет, я схватила сумку и отправилась сюда.
— Вы имеете в виду сумку с деньгами Фэлкона? — уточнил Джек.
— Да.
— Как вы оказались в Майами с этими деньгами?
В разговор вмешался Пауло:
— Своими вопросами вы несколько опережаете ход событий, Джек. Думаю, сначала вам надо узнать, как наша гостья познакомилась с Фэлконом.
Джек почувствовал, что Пауло решил придержать кое-какую информацию. С другой стороны, он как руководитель группы переговорщиков вовсе не обязан делиться с посторонними поступающими в его распоряжение сведениями, поэтому адвокат не стал заострять эту проблему.
— О'кей. Итак, мадам, как вы познакомились с Фэлконом?
— В первый раз он связался со мной несколько лет назад. Прислал письмо, в котором именовал себя Фэлконом. Там он, в частности, писал, что мне необходимо разыскать жительницу Майами по имени Алисия Мендоса, которая, по его словам, могла помочь мне в моих поисках.
— И какого рода поиски вы вели?
— Это касается только меня и Алисии.
Сдержанная манера изложения и выражение лица этой женщины свидетельствовали, что она и впрямь рассматривает свои отношения с Алисией как исключительно личные. Поэтому Джек решил на нее не давить и двигаться дальше, а к затронутой теме вернуться позже, если представится такая возможность.
— И что же? Вы связались с Алисией?
— Да. Я прилетела в Майами и разговаривала с ней. Лично.
— О чем?
— Как я уже сказала, это касается только нас двоих. — Она посмотрела на Пауло. — Так ведь, сержант?
Было совершенно очевидно, что они с Винсом уже достигли взаимопонимания по ряду вопросов, делиться которыми с Джеком незнакомка не считала нужным.
— Джек, почему бы вам не расспросить эту даму о ее второй встрече с Фэлконом? — предложил Пауло.
Женщина торопливо его поправила:
— Ни в первом, ни во втором случае мы с ним не встречались и я его не видела.
— Хорошо, — кивнул Джек. — Расскажите мне о втором контакте.
— Я не имела об этим человеке никаких известий вплоть до самого последнего времени. Чуть больше недели назад я получила по почте международную бандероль. В ней лежали ключ и деньги на авиабилет до Нассау. В приложенной записке говорилось, что там я должна пойти в банк, открыть этим ключом депозитную ячейку номер двести шестьдесят шесть и забрать все, что в ней находится, называя себя при этом Марианной Крус-Педроса.
— И вы, значит, все бросили и отправились туда?
— Конечно. Я не могла поступить иначе, поскольку он упомянул в своем послании имя Марианны.
— Стало быть, вы не Марианна Крус-Педроса?
— Нет.
— Но вы ее знаете?
— Si.
— И знаете, где она?
При этих словах женщина исполнилась такой бесконечной печали, что ее голос прервался и даже односложный ответ дался с трудом.
— Нет.
Джек, поняв, как ей тяжело, мягко спросил:
— Что вы можете сказать о ней?
Незнакомка шумно втянула в себя воздух, потом выдохнула, словно это был ее последний вздох, и прошептала:
— Era mi vida.
«Она вся моя жизнь».
От этих слов у Джека по спине пробежал холодок. Его abuela часто говорила ему эти слова, желая показать, как много он для нее значит. Так что он хорошо мог себе представить глубину чувств, которые испытывала сидевшая перед ним женщина. При всем том Джек понимал, что пока он лишь скользит по поверхности этого чуть ли не мистического дела, связанного с загадочным треугольником, образованным сидевшей перед ним дамой, неизвестной ему Марианной и Фэлконом. Но одно было очевидно: этот
