— Мало ли чего тут наплодилось, — проворчала фрейлина, — у батюшки под городом. И чего тебе дома не сиделось? Большая теплая комната, всегда светло, подсвечники из голубого фаянса. Всегда уют…
— Плевала я на батюшку, — принцесса пришла в себя. Она ненавидела свой постылый дом. Все эти коридоры с алыми ковровыми дорожками, высокие камины и бронзовые статуэтки под потолком навевали на Мэлами скуку. А скуку она терпеть не могла. Стоило старухе упомянуть о короле и прочих придворных прелестях, как ужас, сдавливавший грудь принцессы, ушел.
— Это почему плевала? Нельзя так с родителями, молодая леди! Тем более отца бы не вспоминала — он твой кормилец и мне король.
О королеве старуха тактично умалчивала. Госпожа Хатлиниэлла не пользовалась успехом у придворных. Из-за молчаливости и скрытного характера многие считали жену государя настоящей ведьмой. Кроме того, леди Хатли происходила из-под границы Преогара и Симимини. Как известно, пограничные жители все на подбор — мешанных кровей и с варварами лясы точат. А варварам нельзя доверять, ибо злые и хитрые они. Говаривали, что молодая Хатланиэлла обманом вышла замуж за Эквитея Второго — чтобы получить доступ к трону, отравить беднягу-короля и передать земли Преогара под злобное варварское иго. Хотя правитель прожил со своей суженной уже не один десяток лет, никто из придворных не сомневался: еще отравит. Варвары, они ведь хитрые.
— Мой отец — хочу и плюю! — взвилась Мэлами. — А ты лучше заткнись и пошли отсюда.
Принцесса зашелестела небольшой картой подземелий. Она не зря просидела целую ночь в библиотеке — теперь все подземные ходы были перед ней как на ладони.
— Нам сюда. Скоро выберемся чуть повыше — будем около фундамента Церкви Второго Камня. А там и городские стены недалеко.
— Ну зачем тебе это? — вздохнула старуха. — Ведь хорошо быть принцессой, в шелках кувыркаться! Дались тебе эти приключения?
Иной раз Мэлами, возможно, и послушала бы старую Прудди. Раньше она не посмела бы настолько ослушаться папу. Покинуть городские стены было равносильно самому суровому наказанию — или женитьба, или отправка в монастырь. Король очень любил дочурку, но никогда не позволил бы ей оказаться за пределами столицы. Снаружи караулили дикие звери, вонючие селяне, вражеские войска и много кого из числа подозрительных личностей. Стоило также упомянуть и разбойников, никогда не гнушающихся поймать молоденькую девушку.
— Дважды повторять не буду, — фыркнула Мэлами. — Я захотела получить настоящие приключения, и я их получу!
Она твердо решила — за приключениями. Вон, что творится: солнце грозит удариться оземь. Надо пойти и проверить, узнать, что да как. А заодно и мир спасти, если удастся. Вчера принцессе удалось прочитать записи придворного астролога. Она с грехом пополам разобралась в витиеватых рисунках зодиаков и беспорядочных каракулях Слимауса. «Все дело в ком-то из королевской семьи», — говорилось в заметках, которые звездочет готовил перед приемом у государя. Эти слова понравилась Мэлами. Она почувствовала — речь о ней. Именно ей, принцессе, уготована роль стать избранной.
— Я обязательно должна разобраться во всем. И спасти мир, — выпалила девушка.
— Чего? — старуха надеялась, что ей послышалось.
«Совсем с ума сошла, — подумала Прудди. — Не надо было ей те книги давать. Вот как знала, что ежели в книге описаны рыцарские байки — нельзя молодым девчонкам такое читать».
— Что же это такое? — брови фрейлины задрались на лоб. Старуха стала похожей на седовласого енота в черном платье. — Ты путешествовать или мир спасать собралась?
— И то, и другое! — Мэлами гордо задрала носик в сторону сырого потолка. — Идем. Скоро уже будем за городом.
Девушка резво двинулась вперед. Прудди зашлепала за своей подопечной. На уме у нее крутилось множество ругательств и восклицаний к здравому смыслу. Но почтенная дама молчала. Незачем портить нежную девичью психику нехорошими словами.
— Идем, — вздохнула старуха.
Тень, испугавшая принцессу и мамку-фрейлину, сейчас прижималась к холодной стене. Лучик отдаляющегося светильника упал на скрытое серой вуалью лицо. Алые губы криво изогнулись, тень едва заметно улыбалась. Наступила темнота.
Спутницы растаяли в хмурых коридорах катакомб. Они не подозревали, что идут навстречу смерти.
Через несколько часов король Эквитей столкнется в бою с лесными зверями.
Всем известно, что ангелы и демоны ведут вечную борьбу за человеческие души. Это утверждение так же истинно, как и учение о том, что мир построен на Четырех Камнях. Демоны наступают на душевный бастион человека. Ангелы пытаются этот бастион сохранить. Из века в век, от рождения и до смерти, и даже после скончания всех времен. Бесконечная борьба за возможность человека управлять своей судьбой. Битва без границ и правил.
Если когда-нибудь происходила битва за душу королевы, то она была бесповоротно проиграна. Окровавленные останки шестикрылых ангелов давно истлели под полуразрушенными стенами. Крепость души, обожженная детскими обидами и, позже, девичьими слезами, сдалась на милость злого гения.
Леди Хатли прекрасно видела в сумерках. Но в тех местах, где из дренажных колодцев не лился слабый утренний свет и царила полная темнота, королеве приходилось пробираться на ощупь.
— Любовь довольно дрянная штука. А почему? Да потому, что имеет свойство заканчиваться! Рано или поздно, но закончится неизбежно. И никого не интересует, сколько лет кропотливого труда было вложено в эту самую любовь. День придет — и нету отношений! А ведь сколько сил потратила на этого дурака, сколько магии ушло волкам под хвост?
Королева споткнулась и завершила тираду витиеватым ругательством. Катакомбы молчаливо согласились, схоронив эхо ее голоса в темных коридорах. Шумно задышав, Хатлиниэлла двинулась дальше.
Она не считала себя беглянкой.
— Скорее это тактическое отступление, — подбадривала себя королева. — И все равно не могу поверить! Как дошло до такого?
Примерно двадцать лет назад ей посчастливилось выйти замуж. И не за кого-нибудь — сам король пожелал владеть этой красивой женщиной. Тогда случилось из ряда вон выходящее, вся страна гудела: молодой Эквитей женится на простолюдинке. Да, красивой. Да — статной и все при ней. Но ведь простых кровей, не маркиза, не графиня и даже не маломальская баронесса.
Все началось весной, в захудалом приграничном городке Киринти. Недавно закончилась пятилетняя война с Симимини и королевским войскам удалось прогнать варваров. Свирепые горцы убрались вон, оставив после себя лишь запах кислого молока и козьей мочи. На улицах царило всеобщее счастье и воодушевление. Поскольку ранее большинство мужчин погибло на войне или дезертировало в ближайшие леса, женская половина Киринти очень радовалась победе Преогара. Вместо грязных мужланов, полуприкрытых лохматыми шкурами, в город въезжали доблестные рыцари в серебрящихся доспехах. Шлемы блестели под солнцем, острые пики и шелковые накидки на конях будоражили воображение. Простодушные жительницы глубинки приветствовали защитников родины, дарили им свое внимание и свежую выпечку, которой славилась приграничная земля.
Как полагается, королевское воинство расположилось в центре города. В первую же ночь Эквитей, а был он тогда очень молод, закатил в Киринти славную гулянку. Вино и пиво текло сотнями рек, рыцари справно опустошали городские запасы спиртного в подвалах и винницах. То тут, то там звучали струны маленьких гитар, излюбленных музыкальных инструментов Преогара. На центральной площади устроили танцы, подгулявшее воинство хватало освобожденных от варварского гнета девиц и пускалось с ними в пляс. Все укромные уголки и подворотни заполнились обнимающимися парочками. В тот замечательный вечер не пустовал ни один дом, да и на многих сеновалах было тесно от восторженных вздохов.
— Победа! — сладострастно выдыхали даже в городской ратуше.
— Эк мы варварам наподдали, — радовался Эквитей, обеими руками обнимая кубок с вином последнего сбора. Он не успел еще выбрать себе девушку по вкусу. Потому озирался по сторонам и пытался разглядеть в танцующей толпе: а какая мещаночка еще не испорчена кем-то из наглецов-рыцарей? Кто здесь выглядит посвежее? — Еще раз бы наподдать. Чтобы они только под себя ходили, а не на наши города!
— Точно, — немногословный оруженосец расцвел широкой улыбкой. — Чтобы под себя.
Расталкивая разгулявшихся воинов и мещанок, на площади появился отряд разведчиков. Они волокли за собой связанное тело какого-то варвара. Здоровенный детина, едва ли не по макушку опутанный толстыми веревками, пытался освободиться. Громадные мускулы вздымались, широкое чернобородое лицо покрылось потом. Пленник явно не желал оказаться на виселице.
Следом шагали две женщины. Король глянул на одну из них и его сердце бешено заколотилось. Испуганное, но до чего прекрасное лицо! Высокий лоб, полуприкрытый шелковистыми локонами черных волос. Такие волосы в диковину среди столичных жителей, лишь только симиминийки и далекие западные красавицы могут похвастаться такими. Раскосые газа смотрели настороженно из-под дрожащих ресниц. Эквитей встретился взглядом с этими голубыми очами и забарахтался в волнах восхищения. Король больше не обращал внимания на другие детали. Его не интересовала ни заманчиво колеблющаяся под ситцевым передником грудь, ни покатые плечи, ни тонкий стан. Не видел он и мерзкой сгорбленной старухи, сопровождавшей прелестную незнакомку.
— Сир, — обратился капитан разведчиков. — В одном из домов мы нашли варваров. Они пытались скрыться и…
— Конечно-конечно, — ничего не слыша, король подхватил девушку под локоть и повлек ее поближе к расположенному в центре площади столу. — И вина побольше нам.
Эквитею было глубоко плевать, что в домике, где обитали женщины, прятался десяток свирепых врагов. Ему бы стоило допросить пойманного громилу: почему это группа отборных бойцов осталась в освобожденном городе. К тому же был интересный вопрос. С момента, когда варвары убрались восвояси, рыцари прочесали каждый дом и каждый переулок. И не нашли ни одного бородача. А к вечеру враг появился. Почему?
Рыцари недоумевающее переглянулись между собой. Наиболее изумленным выглядел пойманный варвар. Он ждал незамедлительной казни, а тут — «вина побольше». Губы пленника скривились в насмешливой улыбке. Весь его вид так и кричал: скоро произойдет недоброе. И оно произошло.
Король и молодая дама, казалось, поглощены друг другом. До полуночи они разговаривали и много смеялись. Девушка, а звали ее Хатланиалька (по- восточному — Хатланиэлла), стыдливо опускала очи, когда пытливые пальцы короля исследовали нежный девичий стан. Когда захмелевший Эквитей шептал ей на ухо неприличные вирши, будущая леди Хатли краснела. Она стеснительно теребила тонкое колечко из полоски белой кожи на мизинце левой руки и даже слегка отодвигалась, если король слишком распускал руки. Словом, выглядела девственным цветком предгорий, совершенно не похожим на распутных столичных девиц.
Пока Эквитей умилялся обществом, как он решил, потенциальной королевы, варвар валялся в грязи под ногами победителей. К нему незаметно приблизилась спутница Хатланиэллы. Серая бесформенная хламида, в которую куталась женщина, выгодно скрывала ее в ночной полутьме. Бородач поднял голову и с видом преданного пса воззрился на бабку.
— Готов? — спросила она, не опасаясь, что кто-то из шумной толпы услышит ее слова.
