Тут уже и я решила, что нас сейчас убивать будут. Ох, и дура я! Не могла язык свой придержать! А нет, ни фига! Гном вдруг как загоготал, аж люстра на потолке жалобно висюльками звякнула. Ну, вот и славненько, повеселила я, значит, гномика этого. Я молодец. Гном проржался, вперил в принца тяжелый взгляд и как рявкнет:
— Вальдор!
Принц бедняжка аж подпрыгнул на месте.
— Да, дядя Гонорыл?
Ой, ну я прямо-таки умиляюсь, прямо-таки такой хороший мальчик весь из себя… надо будет ему спасибо сказать, что подвиг такой сейчас совершает — строит из себя мальчика-зайчика.
— А тебе, Вальдор, какой интерес врагу помогать? — спросил Горнорыл.
Я с интересом уставилась на Вальдора. Мне тоже любопытно стало, с какого это перепугу он помогает? До этого я как-то не задумывалась, а сейчас вот тоже ответ хочу знать на этот простой вопрос.
Какой мне интерес? Ну, ты, дядька Горнорыл, и задал мне сейчас вопросец. Если бы я сам знал на него ответ!
— Не знаю, старейшина, — говорю, — не знаю.
А что? Когда вранье не придумывается, лучше уж правду сказать. Однако, вижу, гном поднапрягся весь и, вроде как, секиру свою глазами ищет. Ну, сейчас я ему выдам по первое число.
— Жаль мне его. Не как человека жаль, как врага.
О, тут и Дуся на меня гляделки выпучила. Ты бы уж молчала!
— Я ведь, когда к нему попал, дядя Горнорыл, к смерти уже готовиться начал. Тем более, что пообещал мне он ее. Жестокую и неминучую. Пытки у палача и четвертование.
Слезу, что ли, с глаз смахнуть? Черт, не получается. Ладно, продолжаем.
— А потом ведь как получается, он меня не тронул.
— Подумаешь, не тронул! — фыркает гном, — да волшебник наш давно мирным нравом славится.
Кто? Терин? Мирным нравом? Ну да, а власть он исключительно по доброте душевной захватил.
— Приходит он ко мне как-то и говорит, что потому он не стал палачу меня отдавать заморскому…
— Да какого лешего заморскому?! Я вон слышал, у вас и Вадька очень даже ничего себе специалист.
Я его убью!
— Может, и не заморскому, я плохо помню подробности. — Сухо заявляю я, — Вы долго перебивать меня будете?
А сам на Дусю кошусь. Вот уж зараза. Сидит, косой своей рыжей рот закрыла. Хрюкает потихоньку.
— Продолжай, сынок, не смущайся! — говорит Горнорыл, а я радуюсь. Сынок — это уже хорошо.
— Так вот, — говорю, — не стал он палачу отдавать меня…
Черт, а почему не стал-то? Я ж и сам этого не понимаю! Я бы отдал! Что врать?!!!
— Не стал отдавать, — продолжаю в полной растерянности, — потому… что силой я ему своей понравился, мужественностью… и чувством юмора.
Жаль, что про чувство юмора уже никто не слышит. Потому что эти два ржут в голос, аж заливаются. Вот уж не думал найти среди них такое единение. Ну что такое, в самом деле, а?!
— Мужественный ты наш, — хрюкает Дульсинея.
— В жизни бы о тебе такое не подумал, — вторит ей гном.
Нет, ну что такое? Я смотрю на них обиженно, а они оба, только взгляд мой поймают, вообще, начинают биться в истерике.
— Ну не знаю я, почему он меня отпустил! — ору я, теряя над собой, ну надо признать, контроль, — не знаю! И чего ради я ему помогаю — тоже! Не понимаю!!! Вам легче стало?!!
А они ржут, сволочи. Злые. Уйду я от них.
— Ладно, — спохватывается, наконец, старейшина, — Вальдор. Я тебя понял. Водку дам.
Перехватывая дусин вопросительный взгляд, добавляет:
— Табак тоже. Ты прости меня, твое высочество, ну и морда у тебя была…
И снова начинает похрюкивать. Дульсинея, меж тем, старательно стену разглядывает. Ладно, я не гордый, отомщу и забуду.
Горнорыл встает, не забывая пофыркивать при этом, открывает шкафчик у меня над головой.
— На тебе, — говорит, — мужественный ты наш, — водку. Надеюсь, магу она поможет. Нравится он мне. Хоть и не (хрю-хрю) силой. А вот и тебе, девочка, табак. Уважаю. Не каждый человек попробовать его решится.
— Я пробовала, — решительно заявляет Дуся, и старейшина косится на нее с уважением.
Думала мы сейчас распрощаемся и назад, а фигушки!
— Погодите-ка, детки, — говорит гном, — Вот ты, сынок, на девушке жениться собрался, а свадебные подарки как же?
— Не успел еще, — покаялся Вальдор.
— Не дело это, невесту без подарков держать! — пожурил Горнорыл и хлопнул в ладоши.
В помещение почти мгновенно, как будто под дверью караулил, вбежал гном, с подносом, а на подносе гора брюликов… ну или еще каких-то камней, на них похожих и безделушки всякие.
— Выбирай, девушка, — щедро предложил Горнорыл.
Это типа подарок что ли? Ага, ну халяву я люблю, кто ж ее, родненькую не любит? Я выбрала себе штук с десяток красивых бусинок, тапок свой украшу, мож быстрее единение у нас с ним пройдет, и еще часики прихватила. Симпатичные такие все в камушках разноцветных, но не в том суть! Главное что часики! Не привыкла я как-то не знать который час, а свои часы в родном мире оставила и даже не рассчитывала новыми здесь разжиться. Я ведь даже не знала, что здесь вот такие часики умеют делать. Во дворце то я видела всякие разные здоровенные часы с кукушками и без, а вот такой маленькой прелести я не встречала в этом мире… да и когда бы собственно успела? Вещичка-то бабская, а много ли я девиц здесь знаю? Только Брианну одну, но та не особо украшениями себя обвешивает, воин все-таки.
Обогатилась я, короче говоря, и чуть было даже не поблагодарила гнома за щедрость, а тот ласково так на Вальдора смотрит и говорит:
— Счет за бриллианты и золотые часики с самоцветами я завтра во дворец с нарочным пришлю.
— Папе пусть отдаст, — буркнул принц. Не рад кажется, что подарочек мне сделал. Ха! Ничего не обеднеет, престолонаследный наш!
— Что ты хмуришься, принц? — вкрадчиво поинтересовался Горнорыл. — Не рад, что такой роскошный подарок невесте сделал? Да таких бусин во всем Зулкибаре не сыщешь! Я сам лично над ними работал! Можно сказать, душу вложил!
Для полноты картины гному еще надо было стукнуть себя кулаком в грудь. Представила я себе это дело и опять захрюкала. Гном неодобрительно на меня покосился и проворчал:
— А вот не вижу ничего смешного. Брюлики, к твоему сведению, очень тверды, их просто так, как лазурит какой-нибудь, не просверлишь, легко трещину пустить. А ты попробуй, найди в моих камушках хоть одну трещинку! Найдешь, я тебе их все даром отдам и еще столько же подарю!
Я поспешно спрятала свои приобретения подальше с глаз Вальдора и, делая вид, что не замечаю, какие страшные рожи он мне корчит, промурлыкала:
— Спасибо, дядя Горнорыл, век не забуду твою щедрость.
Нет, ну это конечно было бы забавное зрелище — его высочество, скурпулезно изучающий бриллиантовые бусины на предмет трещин, да только я уже хотела побыстрее назад во дворец попасть. Гном тоже заметил реакцию принца на свое предложение и довольно рассмеялся.
— Слышал, принц, как надо спасибо говорить? Ты бы мастеру за труды сверх счета накинул.
— Финансовыми вопросами в нашей семье папа ведает. С этим к нему подойдите, дядя Горнорыл.
Отвечая, бедный блондинчик едва зубами от ярости не скрипел.
Вот теперь мы начали прощаться. Вальдор даже вроде бы раскланяться попытался, но старейшина выразительно так на него посмотрел и говорит:
— Идите, детки, и пусть у вас все получится. Вот только ты, принц, еще раз детей моих на что-то науськаешь…
Горнорыл выдержал паузу, во время которой Вальдор очень выразительно вздрогнул.
— Шкуру спущу, — ласково закончил гном.
На том мы и расстались.
Интересно-то как! Надо будет на досуге Вальдорушку поспрашивать, на что это он такое детей этого сурового гномика науськал?
Весь обратный путь Вальдор возмущался и причитал о том, какие гномы все ж таки гады хитрожопые! Водку с табаком он нам подарил, а потом чуть ли не силой заставил купить брюликов на кругленькую сумму.
— Вот так они всегда «подарки» делают! — закончил свою обвинительную речь Вальдор и мрачно замолчал.
Мне как-то расхотелось его спрашивать про детей Горнорыла, вдруг снова разразится обвинительной речью на тему гномьей хитрости, а оно мне надо?
Глава 21
Во дворец добрались без приключений. И я старался не вспоминать, во что отцу обойдется небольшая такая кучка бриллиантиков с дырочками. Да еще и часики следом. Можно, я подумаю об этом после, когда счет принесут?
Короче, приходим мы к этой, невесте моей, а она с порога так и заявляет:
— Пошли к Терину!
Я вежливенько у нее интересуюсь, все ли в порядке у нее с головой, и не хочет ли она, случайно так, подождать несколько часиков, потому, мол, что,
