— Что ж ты, дура такая, растудыть тебя в тудыть, одежду свою не прихватила?
— Так испугалась.
— Я что такая страшная? Ну, спряталась бы под одеяло, а ты бежать сразу! — пожурила я девицу и великодушно предложила. — Сиди здесь, я тебе сейчас что-нибудь принесу из одежды, а то у вас тут такой вертеп, что кто-нибудь увидит, отымеет во все места и будет думать что так и надо.
— Спасибо, — тихо пискнула фрейлина.
Я прямо таки себя доброй придоброй героиней почувствовала. К Вальдору за ее одеждой я не пошла, хватит с него меня на сегодня. Быстренько сгоняла к себе за халатом. Нет, мне и платья не жалко было, все равно не на мои деньги все это сшито, но размер-то у нас с девицей разный, платье мое у нее в груди бы не сошлось, и в бедрах узковато бы было. Нет, не пампушка она, это я погорячилась, но по сравнению со мной то конечно да, у нее есть за что подержаться.
Принесла я халатик, сунула за портьеру, фрейлина там пошуршала и вышла, вся такая смущенно порозовевшая и говорит:
— Я Вам, Дульсинея, теперь по гроб жизни буду благодарна, что от позора меня спасли, и к принцу не подойду больше. Хотите, даже клятву дать могу!
— Не надо! — я в ужас пришла от такого предложения, — ну их на фиг, эти ваши клятвы нерушимые!
— Как скажете, Дульсинея, но к принцу я все равно не подойду больше.
А сама такая унылая сделалась и еще больше засмущалась. Ой, мамочки мои! Да, кажется, девочка в женишка моего влюблена по самые уши! Могу только посочувствовать ей.
— Зря ты от Вальдора отказываешься, — заметила я. — Не ты, так другая более прыткая к нему подлезет, так что не теряйся, лови момент, пока он к тебе неровно дышит… с завидным, кстати, постоянством! Я его только с тобой и застаю уже не в первый раз!
Кажется, девушка даже обрадовалась. Дурочка, нашла чему!
Я расщедрилась и даже проводила ее до второго этажа, где фрейлины обитали. А вот как ее зовут, спросить забыла. Да уж, невежливая ты, Дуся, девица!
Одеваюсь, выхожу. Ночь, все спят, один я изображаю из себя невесть что. Я зол, я возбужден. Я хочу найти блондинку. Как же ее зовут?! Отчего я никак не соберусь спросить у нее имя? И где ее теперь искать? Да на нее ж Дуся моя, как змеюка какая действует! То есть сначала жертва замирает, а потом исчезает в неизвестном направлении.
Скоро светать уж будет, а я все брожу по замку неприкаянный. И блондинка мне уже не нужна. И мысли всякие в голову лезут, которым там быть не положено.
К примеру, о том, что случится с Терином, и о том, как зараза эта рыжая данный факт переживет. А еще, что я буду делать дальше — наблюдать, как отец лишается власти? А потом и сам стану безвольной марионеткой в руках Совета? Как это… Развлекайтесь, Вальдор, Вы еще так молоды.
Вот так до рассвета и гуляю по пустым коридорам дворца, размышляя на «веселые» темы.
Стоп. Кто это? Дукус?
О, Дукус, как видно, успел с Дульсинеей пообщаться. Так он целеустремленно скачет куда-то! Дай-ка и я с ним пообщаюсь.
Изображаю на лице милейшую улыбку — почти такую же, какой я подружек своих одариваю, перед тем, как, но это к делу не относится.
— Милейший Дукус, — говорю, — и куда это Вы так спешите ни свет ни заря? И не спится же Вам!
Останавливается, и мелькает что-то на его физиономии такое едва уловимое, но явно предвещающее неприятности. Не исключено, что в том числе и мне.
— Ах, принц Вальдор, — мурлыкает он и улыбку мне дарит точь-в-точь моя. — А Вы-то почему на ногах?
Да всю ночь не спал я, старый козел. Думал, что мне теперь делать.
— Вот, — отвечаю, — солнышко в окно светит. Не спится. А Вы куда, могу я полюбопытствовать?
Он замирает на мгновение, будто решает, куда бы меня послать.
— Вы… ну отчего же, можете, конечно. Я к чернокнижнику Терину. Очень, говорят, живучий оказался. С чего бы это?
Делаю круглые глаза.
— Вы полагаете, ему кто-то помогает? Но такого просто не может быть!
Даже интересно, и кто бы мог ему помочь?
— Вы так думаете, принц?
— Я в этом уверен!
— Ну, раз ВЫ в этом уверены…
Перехожу в наступление. Я даже за локоток его беру, как мне это ни противно.
— Милейший Дукус, возьмите меня с собой. Я сам хочу убедиться в том, что Терин не затевает новые козни.
Ага, и в том еще, что он не сдаст нас с Дульсинеей, когда его на дыбу вздернут. Ух, аж мороз по коже. Ну мне-то, допустим, ничего и не будет… Хотя… Ох, как я в этом сомневаюсь. Как я в этом теперь сомневаюсь. Ну что, противный старикашка, найдешь ты аргументы против моего присутствия или нет?
Судя по выражению его физиономии, аргументы бы он нашел, только вот помимо них на морде его красной какая-то новая мысль прорезывается. Уже на мой, похоже, счет. Я же лицо делаю туповато-благостное. Ни дать, ни взять, местный дурачок. Ну, поверь же мне!
— Хорошо, Ваше высочество, — наконец произносит он, а я стараюсь сдержать вздох облегчения, — думаю, Вам будет полезно его увидеть.
— Да-да, — говорю, — раньше он меня в тюрьме держал, а теперь вот я его.
Дукус даже хихикает в ответ, мол, шутку оценил.
— Ну что же, Ваше высочество, если так, то конечно, пойдемте.
Я с готовностью киваю и изображаю торжествующую улыбку. Мол, сейчас я получу возможность полюбоваться на искалеченного врага.
Спускаемся вниз. Что показательно, Дукус стражников с собой не берет. Думает, видать, пока своими силами обойтись.
И вот он, Терин. Лежит на полу весь из себя больной, бледный. Руки изломаны, и даже рукава рубашки на месте. А сам без сознания. Молодец! Мастер иллюзии, иначе не скажешь.
Дукус направляется к пленнику и со злостью пинает того носком сапога с предплечье. Я аж вздрагиваю. Если бы руки были сломаны, боль была бы адской.
Терин не подводит. Его вопль слышен, наверное, и в соседнем королевстве.
Он открывает глаза. На лице мука.
— А, это ты, учитель, — стонет чернокнижник.
— Я, падаль, я. Хорошо тебе здесь?
— Отлично, — слабым голосом отвечает Терин.
Дукус, будто первого раза ему было мало, вновь бьет пленника по руке.
Терин сжимает зубы и стонет:
— Не надо!
— Надо, дорогой мой, надо! — рычит Дукус, — ты кого из себя изобразить решил? Ты выше Совета себя хотел поставить?
На сей раз удар приходится в бедро, и я слышу, как чернокнижник с силой втягивает в себя воздух. Болен он или нет, но получать такое все равно неприятно. Пора вмешаться.
— Ну что же Вы, милейший Дукус, — произношу я, — не опускайтесь до такого. У нас же специалисты имеются.
Терин глядит на меня недоуменно, я же отвожу глаза в сторону. Плевать, что он обо мне там подумает. Я СЕЙЧАС не могу этого видеть.
— Падаль! — вновь рычит Дукус и опять пинает пленника в предплечье.
Терин вздрагивает всем телом, я и сам дрожу. Противно, черт возьми, до чего же противно.
— Будешь говорить? — спрашивает наш новый придворный маг у старого.
— Что именно? — интересуется некромант.
— Кулон где с александритом?
— Какой кулон?
— Повелитель порталов!
— Ах, этот… а почему он должен быть у меня?
— А что, не твой кот забрал его из иного мира?
Терин недоуменно хлопает ресницами, а я молюсь — ну переведи взгляд на меня, ну пожалуйста!
— Я… да, — наконец, произносит он, — я велел коту забрать его из иного мира и принести мне.
— Где он?!
Терин глубоко вздыхает. Конечно, ему же время нужно, чтобы хоть что-нибудь придумать.
Пора подать голос.
— А что за кулон, Дукус? — спрашиваю я, старательно изображая из себя идиота.
Дукус смотрит на меня с некоторым удивлением на физиономии. Кажется, он успел подзабыть о моем присутствии.
— Это наши дела, — наконец, выдавливает из себя он, — магические. Вам знать об этом необязательно, принц.
В другое время убил бы за такие слова. А сейчас ничего. Терплю. И улыбаюсь даже в ответ.
— Но мне же очень интересно, Дукус. Скажите мне, пожалуйста.
Я не переигрываю? Нет? На всякий случай изображу заискивающий взгляд и постараюсь не замечать искорок, проскальзывающих в глазах Терина.
Наконец, чернокнижник, сделав глубокий вздох, произносит:
— Я его спрятал, Дукус. Я знал, что Вы будете его искать.
После чего Терин вновь получает удар в предплечье, а я опять сжимаю зубы, стараясь не выдать свое реальное ко всему этому отношение.
