нелегально, так сказать, носит имя или фамилию какого-то конкретного, реально существующего человека? На первый взгляд это только смешно. Но возьмите в расчет, что по кличкам этим определяется отношение к зверю.
— Нехорошее отношение? — иронически заметил Кэргына.
— Разное, — сердито ответила Маша.
— Что же отсюда следует? — строго спросил Мухин.
— А то, что карликовые зверофермы безвозвратно скомпрометировали себя и теперь компрометируют тех, кто боится с ними расстаться. Я за ликвидацию таких звероферм и за создание на их базе хотя бы в том же Лукрэне образцового звероводческого хозяйства.
— Настоящей фабрики высококачественного меха! — подхватил Сергей Иванович. — Вот спасибо, Мария Ивановна!.. Ведь я и об этом думал! Мы школу бы специальную открыли, молодежь привлекли…
— На это деньги большие нужны, — попытался охладить его Кэргына.
— В банке возьмем ссуду, да и в колхозной кассе кое-что найдется, — не сдавался Сергей Иванович
— В общем-то дело заманчивое, — осторожно заметил Александр Венедиктович. — Сам я тут не специалист. По оленеводству еще кое-что моту, а в звероводстве не силен. Но если вы меня убедите, дадите обоснованные рекомендации, поддержку…
— Только вот на Марию Ивановну вся надежда, — подсказал Сергей Иванович. — Тут потребуются и знания и размах.
— Если вы доверите, я бы с удовольствием взялась, — с готовностью откликнулась Маша.
— Не отпустит вас к нам округ, — засомневался Мухин.
— И область будет возражать, — подтвердил Кэргына.
— Ну, положим, тут и мое собственное мнение кое-что значит, — резко возразила им Маша.
— Со своей стороны я могу предложить вам самые лучшие условия, какие только могут быть созданы в колхозе, — твердо сказал Сергей Иванович. — На руках будем носить.
— Мне лично особые условия не нужны, — заявила Маша. — А вот зверям они потребуются. На этом буду настаивать…
Прямо из райкома пошли в гости к Мухину. У дома, в котором жили вместе и председатель райисполкома, и секретарь райкома, крутилась стая собак.
— Александр Венедиктович, — строго сказал Николай Кэргына, — сколько же можно терпеть это?
— Штрафуйте, ничего не могу поделать, — смиренно принял упрек Мухин и принялся объяснять Маше: — Тут вот какое дело. Пока я работал в колхозе, у меня всегда была упряжка, и дочки мои, можно сказать, выросли вместе с собаками. А заводить упряжку здесь вроде бы ни к чему — есть вездеход и легковая автомашина. Но девочки скучают по собакам. Стали привечать псов со всего поселка. Кормят, ласкают. Когда нас дома нет, потихоньку в квартиру пускают. У председателя райисполкома из тамбура эти псы стащили торбаса и нерпичьи брюки — съели. Рассказал я о происшествии дочкам. Они пообещали ликвидировать свой собачник. Но ничего у них не вышло: собаки-то уже привыкли.
Собачья стая, словно понимая, что разговор идет о ней, смотрела на гостей, помахивала хвостами, заискивала.
— Добро бы были ездовые, а то ведь тунеядцы! — продолжал сердиться Николай Кэргына, пропуская вперед Машу.
…За большим и обильным столом засиделись далеко за полночь. А наутро Маша отправилась к бывшей теще Андрея Пинеуна.
Бабушка Софья быда дома, внук находился в школе.
— Какомэй, Маша! — запричитала старушка. — Я тебя хорошо помню. Какая ты стала видная. Замужем? Нет? Все верно, кто ж партийную-то возьмет? Побоится любой. Мужики ведь выпить любят. А партийная жена разве дозволит? Она сразу в райком пойдет…
«Говорит, что думает», — решила про себя Маша и тут же простила старуху.
Бабушка Софья поставила электрический чайник, постелила на матерчатую скатерть кусок синтетической пленки, вытащила из буфета чашки, сахар, конфеты. И затараторила опять:
— Я слышала, что ты теперь ученая, академик.
— Не академик я, бабушка, а просто специалист по звероводству, — поправила Маша.
— Да ведь академию ж кончила? И институт и академию — это ж надо! Кто на такой осмелится жениться-то?
— Я уже привыкла без мужа, — сказала Маша.
— Как же?! — Старушка подозрительным взглядом осмотрела ее. — Ты ж еще молодая. Мне вон сколько лет, а и то бывает, проснусь ночью от беспокойства, будто в молодости.
Маше тяжело было продолжать этот разговор. Она решительно повернула на другое:
— У меня есть посылка и поручение от Андрея. Когда Спартак приходит из школы?
Старушка отогнула рукав платья и посмотрела на стрелки золотых часов.
— Через полчаса будет. Подожди, не торопись.
Пришлось еще некоторое время терпеть ее причитания об ушедшей молодости, о сильных мужчинах; таких нынче, конечно же, нет и в помине.
Услышав шум в коридоре, Маша вдруг почувствовала, что ее волнует предстоящая встреча со Спартаком. «Словно собственного сына жду», — с болью в сердце подумала она.
— Здравствуйте! — обрадовался Спартак. — Я так и думал, что вы приедете! Целый день сегодня на уроках места не находил. Даже замечание получил.
Маша подала ему сверток.
— Большое спасибо, — поблагодарил Спартак. — Честное слово, я так рад вам… Вы надолго?
— Сегодня еду обратно.
— В Анадырь? — испугался Спартак.
— Нет, в Лукрэн. У меня там появились кое-какие дела.
— Хорошо бы, если б вы совсем остались в нашем районе.
— Я сама так считаю, — улыбнулась Маша.
И в этот миг раздался сильный стук в дверь. Показалась голова посыльного из райкома.
— Мария Ивановна, вас вызывают к телефону.
Маша быстро оделась.
— Что передать отцу?
— Я провожу вас, — вызвался Спартак.
Они вместе вышли на улицу. По дороге в райком Спартак молчал, но возле самого здания, когда надо уже было прощаться, вдруг попросил:
— Если вам не трудно, посмотрите там за моим папой…
— Обещаю, — тихо ответила Маша.
— Передайте отцу, что очень хочу приехать на выходной.
— Передам.
— До свидания, Мария Ивановна…
В кабинете Мухина, кроме его самого, никого не было. Он поднял трубку, крикнул два слова:
— Анадырь! Ходакова!
И почти сразу же:
— Товарищ Ходаков? Мария Ивановна у телефона.
Когда Маша была здесь секретарем райкома комсомола, чтобы дозвониться до Анадыря, требовалось полдня. А тут — взяла трубку и сразу услышала четкий голос Петра Ходакова:
— Здравствуй, Мария Ивановна. Что это ты загостилась там? И сами мы беспокоимся, и из области звонят, интересуются.
— У меня ведь отпуск еще, — напомнила Маша.
— Знаем, знаем, — ответил Ходаков. — На твой отпуск никто не посягает. Но не забывай, что в начале зимы погода у нас неустойчивая. Можешь застрять там надолго. Помнишь, как было, когда праздновали тридцатилетие округа?
