— Он… нельзя говорить… мне этот парень оставил телефон… если спросят…
— Максвелл оставил свой телефон?
— Нет, парень из его… службы…
— А что это за служба? Контрразведка?
— Это серьезная служба, но про это надо молчать… Надо молчать.
Гейтс вдруг поднял голову, взглянул на Клюкина, потом на Илью.
— Уже не надо, все уже ясно, — сказал Клюкин. — И что этот Максвелл — он ведь будет мстить за смерть своей семьи, да?
— Не знаю… наверно… он теперь рядом… — Где рядом? Рядом с кем?
— С ним… самим… он рядом и никто не знает… я знаю.
— А, ты про этого, что ли, про Мак-Гроу? — с улыбкой спросил Клюкин, быстро и резко бросил переводившему его вопросы Илье: — Весело спроси, примерно, как я сейчас.
Илья перевел.
— Не знает никто… Мак-Гроу… да.
— Так все уже знают, что Максвелл и Мак-Гроу — одно лицо, — сказал Клюкин. — Раньше только немногие это знали, теперь все. Ты можешь написать об этом.
— Нельзя… мне надо разрешение…
— Получишь, — сказал Клюкин. — Давай позвоним этому парню, который оставил тебе номер телефона. Где он, как его зовут?
— Номер записан в книжке… Он зашифрован.
— А так помнишь, наизусть?
— Помню… — Гейтс четко назвал номер. — Роберт его звать…
— Хорошо, — сказал Клюкин. Он отошел от кресла, закурил. Илья подошел к нему, тихо спросил:
— Думаешь, это правда? Дарби и этот Максвелл?
— Скорее всего, правда, но надо проверить. Они сейчас где?
— Должны были уже прилететь, — сказал Илья, взглянув на часы. — Наверно, на пути из Лондона в замок. Точно не знаю где. Может, позвонить Сергунину?
— Нет. Это ни к чему. Поедем домой, сами разберемся. Пока еще не факт, что все, что тут наговорил этот парень, правда.
— А этот номер телефона?
— А что он даст? Не спросишь же контрразведчика: а правда ли, что ваш агент Мак-Гроу и некий Максвелл — одно лицо? Черта с два он скажет. А повторять ту же процедуру — рискованно. В любом случае мы раскроем себя. Но сейчас этот писака вряд ли вспомнит, о чем мы тут выспрашивали.
Алексей с минуту помолчал.
— Брэдфорд, — сказал он, — если дело обстоит так, как говорил этот парень, то зять Макговерна и его семья должны быть живы. Постарайся их найти. Узнай, где зять служил, потолкайся по кабакам, поговори с моряками, они должны спьяну проболтаться. Ну, не мне тебя учить. Вот деньги. Здесь гонорар за уже сделанное и аванс на дальнейшую работу.
Брэдфорд деловито пересчитал купюры.
— Отлично, — сказал он, довольный тем, что в сумме был учтен и тот риск, которому он подвергался, участвуя в таких незаконных акциях, как допрос Гейтса. — Вы возвращаетесь в замок?
— Да, — сказал Клюкин, — попробуем разобраться с этим парнем. Дарби Мак-Гроу.
Эдик, Сергей и Дарби приехали поздно вечером. Власов договорился с Дарби, что весь завтрашний день посвятит изучению батисферы и попытается спуститься на ней в одиночку. Мак-Гроу должен при этом оставаться наверху — больше Власов никому не доверял.
После разговора с ним Мак-Гроу прошел к компьютеру, набрал на первый взгляд ничего не значащий поздравительный текст, адресованный некоей старой знакомой, и отправил его по модему. Этот текст был принят в МИ-5, расшифрован, и спустя несколько минут дежурный офицер связался с министерством обороны. План «Кромвель» начал действовать. Прошло меньше получаса с того момента, как Мак-Гроу отправил свое сообщение, когда на фрегате «Фалькон» была объявлена боевая тревога. Спустя некоторое время корабль снялся с якоря и направился вдоль побережья к тому месту, где неподалеку от живописной бухты стояла яхта «Алина». Группа аквалангистов, «амфибий» из специального диверсионного подразделения еще раз тщательно проверяла оснастку — деревянную шлюпку, которую не могли засечь радары, весла, обшитые каучуком, взрывное устройство, акваланги, оружие. После получения подтверждения от Максвелла аквалангисты должны были незаметно подобраться к яхте и с помощью взрывного устройства срезать ее винт, лишить возможности передвигаться. Операция эта неоднократно отрабатывалась на моделях.
В тот вечер Царь Мира так и не решился зайти к Алине и «окончательно объясниться». Быть может, он понимал, что это бесполезно. А возможно, он хотел дождаться приезда своей новой «невесты». Утро вечера мудренее, угрюмо сказал он Сергею, когда об этом зашла речь. Наверно, так же думали и эллипсоиды. Они напали на рассвете.
Только впоследствии удалось более или менее восстановить последовательность произошедших событий. А в тот день зона боевых действий превратилась в зону хаоса. Неизвестно было, что привело к Дансинг-Хилл эллипсоидов: то ли они сканирующим лучом локализовали возможное местопребывание инвертоидов, толи у них были какие-то другие способы получения информации, то ли эллипсоиды вообще оказались существами странными, но высадка шестерых из них была приземлением по дуге, в центре которой, приблизительно километрах в тридцати от пришельцев, находился замок на Дансинг-Хилл. Седьмой эллипсоид занял позицию на скалах близ той самой бухты, где незадолго до этого стояла яхта и где теперь находилась подводная лодка Красавина. Этот Седьмой (назовем его так) не стал атаковать ни яхту, которая дрейфовала милях в двух от берега, ни подлодку. Он просто занял позицию на скалах, и потому его не сразу заметили.
Внутри этой дуги оказались, кроме замка, небольшой городок Форт-Хэйвен тысяч на пять жителей и три деревушки. В одной из них жили Ферндейлы. Все эти населенные пункты не были никоим образом причастны к Царю Мира и его окружению. Почему они попали в зону охвата — никто не смог бы объяснить. Впрочем, имея дело с эллипсоидами, от объяснений лучше было воздержаться, логика их поступков не соответствовала земной логике. Во всяком случае, много позже, когда журналисты пытались объяснить их действия, один предположил, что эллипсоиды, расширив зону действий, попросту тренировались или играли. Другой предположил, что населенные пункты были уничтожены лишь для демонстрации мощи пришельцев, ради того, чтобы запугать землян. И эти объяснения были не более и не менее разумными, нежели остальные.
Оказавшись в городке, эллипсоид прошел по центральной широкой улице. Двигался он со скоростью от трех до шести миль в час. Поначалу могло казаться, что его единственным оружием были мощнейшие электрические разряды, но впоследствии пришлось допустить, что эллипсоид обладал и чем-то вроде тектонического оружия. Иначе нельзя было объяснить, почему это нападение носило характер разрушительного землетрясения. Все здания городка, все без исключения, были превращены в обломки. Все живое, а вернее, просто двигающееся, подверглось смертельным ударам электрических разрядов. Попытки сопротивления были. Кто-то направил на эллипсоида тяжелый грузовик-мусоросборщик, кто-то из полицейских открыл огонь из табельного оружия… Но ни пули, ни машины, ни обломки зданий не действовали на пришельца. Спустя лишь двадцать минут от городка остались дымящиеся развалины. Из пяти тысяч жителей в живых осталось не более пятисот. Эллипсоид двинулся дальше, уничтожая своими молниями буквально все на своем пути, — вернее, все, что было создано людьми.
Еще три эллипсоида прошли через деревушки, оказавшиеся на пути. Здесь они добились практически стопроцентного результата — ни одного оставшегося в живых, ни одного уцелевшего строения, ни одного домашнего животного. По сути дела, от несчастных деревень остались лишь участки выжженной земли.
Если бы кто-то наблюдал за действиями пришельцев с воздуха, то сразу стало бы понятно, что те идут с разной скоростью. Те, что шли по краям дуги, двигались быстрее, двое эллипсоидов в центре дуги катились медленнее остальных. И потому меньше чем через час все шестеро оказались почти на одинаковом расстоянии — меньше мили — от замка на Дансинг-Хилл. Замок был взят в кольцо по всем правилам
