— Ладно. Бери Дарби и отдыхайте. Вы свое дело сделали. А я буду сочинять рапорт.
— Мы не станем их преследовать?
— Нет. Будем играть по правилам.
Мэтьюз снял фуражку и почесал затылок. Ему предстояла очень нелегкая работа.
Уэллс и Мак-Гроу зашли в каюту, Дональд открыл бутылку виски и налил два полных бокала.
— Ну что, Гарольд, — тихо сказал он, — за что будем пить? Мак-Гроу не отвечал. Уэллс обернулся. Шотландец сидел, закрыв лицо руками.
— Гарольд, ты что?
Мак-Гроу отнял руки и взглянул на Уэллса. И тот вдруг понял, что все эти бесконечные минуты, прошедшие от того момента, как Гарольд Максвелл похоронил Царя в морской пучине, он держался лишь страшным усилием воли. И сейчас, судя по его взгляду, он больше не мог сдерживаться.
— Выпей, — сказал Уэллс.
Шотландец вдруг странно всхлипнул, потом какой-то звук — не то рычание, не то рыдание — вырвался из его горла. Он вновь закрыл лицо и застонал, словно от нестерпимой боли.
— Гарольд, ты это сделал, — сказал Уэллс, кладя руку ему на плечо, — все позади, все кончилось.
Максвелл покачал головой, схватил бокал и залпом выпил виски.
— Извини, — сказал он с трудом.
— Ничего, все нормально.
Максвелл опустил руки, расстегнул рубашку и снял с себя кожаный пояс. Он положил его на стол. — Что это? — спросил Уэллс.
— Это он оставил для… Он сказал, что это для дочери и внучки Макговерна.
Уэллс развернул пояс.
— Похоже, что это бриллианты, — сказал он ошеломленно, — это же целое состояние… Но зачем? Он же… мы же прятались от него…
— Да он просто… почувствовал свою вину, а может, это он перед смертью притворялся, черт его побери! Носил с собой этот пояс… ублюдок… как ребенок… Налей мне еще, Дональд.
Максвелл также залпом выпил еще бокал, внешне успокаиваясь, и Уэллс открыл вторую бутылку.
— Тебе надо напиться и уснуть, — сказал он, — слишком много на тебя свалилось…
— Не знаю, хорошо ли мы все сделали, — пробормотал Максвелл. — Но мы сделали, что могли. Надо только, чтобы этот кошмар не повторился. Если у этого дьявола останутся на земле отпрыски, они могут устроить еще что-нибудь похуже.
— Ты хочешь продолжить?…
— Надо будет разыскать его «невест» и убедить их избавиться от детей, если они забеременели.
— А Царица?
— Надо будет и ее найти, — сказал Максвелл. — Хотя не знаю, с ней-то я не смогу… она такая, Дональд, если бы ты знал…
— Этот пришелец говорил, что она может спасти Землю — это что, действительно так серьезно?
— Не знаю. Но я чувствую, дело еще не закончено. Черт с ним. Давай выпьем.
Управлять современной подводной лодкой, имея восемь человек экипажа, почти невозможно. Красавин и его люди делали это. Капитан знал, что если раньше он готов был погибнуть, защищая Алину, то теперь его гибель была недопустима. Теперь не нужно было рисковать, а просто нужно было дойти до спасительного острова, пока там, наверху, не спохватились и не стали мстить окружению Царя за все унижения и оскорбления, нанесенные им при жизни.
Пассажир на лодке был один — Алина. Остальные получили задания и помогали экипажу. Казалось, каждый думал об одном — дойти до убежища, а там будет видно, но так лишь казалось. Был на лодке по крайней мере один человек, который как раз думал о том, что будет дальше. И не только думал.
После почти двадцати часов вахты Красавин разрешил отдохнуть Илье и Сергунину. Они спали четыре часа, потом Красавин отпустил Сергея и Клюкина. Сам капитан и все моряки не могли позволить себе ни минуты отдыха. Конечно, можно было лечь в дрейф и дать передышку экипажу, но Красавин был уверен, что времени в обрез, что их попытаются найти и уничтожить. Кто — неизвестно, но Царь успел насолить многим.
Свободных кубриков было достаточно, каждый выбрал себе отдельный. Сергей сначала зашел к Алине. Она по-прежнему была без сознания, или, вернее, спала. Губы ее были полуоткрыты, она глубоко дышала, но Сергею казалось, что этот сон будет длиться вечно. И все же он не пытался разбудить Алину — пока еще они не пришли к новому дому, им нечем похвастаться перед Царицей. Сергей вышел и с удивлением увидел, что Клюкин ждет его у двери.
— Ну как она?
— Спит по-прежнему.
— Вот и хорошо, пусть отдыхает. Главное, что она осталась жива. Серега, разговор есть на пять минут. Надо пожертвовать сном.
— Да я и не очень хочу спать.
— Отлично. Пойдем в мой кубрик.
Они сели на койки с банками пива в руках — еды и напитков на подлодке хватило бы на сотню человек.
— Ты еще не думал, что будет, когда мы придем на этот остров? — спросил Клюкин.
— Нет.
— Как будем жить?
— Молча. Эдик говорил, что средства для существования там есть. В избытке.
— Вот именно. Там есть сокровища на очень солидную сумму — сотни миллионов долларов, если не миллиарды.
Он многозначительно взглянул на Сергея. Тот молчал.
— Если, конечно, Красавин-старший уже не подсуетился и если нас там не встретит хорошо подготовленная группа неизвестных личностей.
— Он не предаст, Алина его сына спасла.
— Брось, Серега. Брось эти сантименты. Давай ближе к делу. То, что на острове хранятся сокровища, скрыть не удастся. У нас на подлодке семеро моряков, капитан, Сергунин, ты с Ильей и я. Теперь прикинь. Этим семерым морячкам вряд ли захочется торчать на острове до конца дней своих. Это нам лучше скрыться от всех — иначе повяжут или убьют. Только беда в том, что если эти семеро уйдут, то наше местонахождение станет всем известно. А многие знают о том, что с Эдиком вместе бесследно исчезли большие денежки — и он не забрал их с собой, если утонул вместе с яхтой. Это, предположим, еще тоже не факт, но наверняка яхту осмотрели перед тем, как затопить. То есть все поймут — сокровища спрятаны. А что это значит? Это значит, что нельзя никого отпускать с острова.
— До него еще дойти надо.
— Это второй вопрос. Будем считать, что дошли. И тогда станет ясно, что выиграет тот, кто все просчитал раньше.
Сергей понимал, что Клюкин прав, как ни неприятен этот разговор.
— Теперь слушай дальше. У этих семерых есть оружие. Есть оно и у меня, и у Красавина, и у Сергунина.
— Слушай, все же нормальные мужики, денег хватит на всех. Неужто мы не договоримся и начнем хвататься за пистолеты?
— Я всегда рассчитывал на худший вариант — и почти никогда не ошибался. Как в песенке «Пятнадцать человек на сундук мертвеца», а нас сколько — тринадцать? Еще и число роковое. Семеро морячков, Красавин, — Клюкин загибал пальцы, — нас трое, Алина, Сергунин. Точно. Тринадцать. Добром это не кончится, уж ты мне поверь. У всех разные интересы. Вот твой интерес — остаться на острове. С Алиной. — Алексей пристально посмотрел на Сергея. — Так? Или нет?
— Ну так. — Сергей вспомнил, что Алина ждет ребенка от Эдика, да еще неизвестно, придет ли она вообще в сознание, и помрачнел.
