прямоугольным предметом, достаточно большим для двух человек и напоминающим, как отметила перед этим миссис Ундервуд, паланкин.
- Мы будем управлять ею отсюда. Она в самом деле, безопаснее чем любой другой вид машины времени, так как мы можем наблюдать за Мегапотоком и избегать больших разрывов. Мы удержим вас на курсе, не бойтесь.
- И обязательно напомните лорду Джеггету, что мы будем рады его совету, - добавил капитан Вестейбл. Это было большим удовольствием, мадам, - он отдал салют.
- Для меня тоже было удовольствием встретить джентльмена, - ответила она. - Благодарю вас, сэр, за вашу доброту.
- Не пора ли отправляться? - оживленность Джерека была напускной.
Уна Персон казалось, радовалась чему-то своему. Она взяла за руку Освальда Вестейбла и прошептала ему в ухо. Он покраснел.
Джерек забрался в ящик со своей стороны.
- Если есть что-нибудь, что я могу послать вам с Конца Времени, дайте мне знать, - окликнул он. - Мы должны поддерживать контакт.
- В самом деле, - сказала она, - в конце концов, все, что мы, путешественники во времени, имеем, это друг друга... Расспроси Джеггета о Гильдии.
- Я думаю, мистер Корнелиан удовлетворен своими путешествиями во Времени, миссис Персон, - улыбнулась Амелия Ундервуд, и ее отношение к Джереку было каким-то собственническим, что еще больше сбивало с толку Джерека.
- Иногда, раз мы начали заниматься этим, нам не позволено остановиться, - сказала уна Персон, - Надеюсь, вам повезет устроиться на одном месте, если вы хотите этого.
Им пришлось повышать голос, так как громкий гул наполнил воздух.
- Мы лучше отойдем, - сказал капитан Вестейбл. - Иногда бывает шоковая волна из-за вакуума, знаете ли, - он повел миссис Персон к большой хижине. - Капсула сама найдет нужный уровень, не бойтесь на этот счет. Вы не утонете, не сгорите и не задохнетесь.
Джерек смотрел как они удаляются. Гул становился все громче и громче. Его спина прижималась к спине миссис Ундервуд. Он повернулся, чтобы спросить удобно ли ей, но прежде чем спросить, наступила полная тишина. Голова вдруг стала легкой. Он посмотрел на миссис Персон и капитана Вестейбла, но они куда-то исчезли, и смутный мерцающий призрак черной стены можно было заметить еле-еле. Наконец он тоже исчез, и его заменила листва. Что-то огромное, тяжелое и живое двигалось к ним, проплыло сквозь них и исчезло. Жара и холод стали невыносимыми и слились в одно ощущение. Сотни цветов возникали и исчезали, но они были бледными и размытыми. В воздухе, которым он дышал, чувствовалась сырость, легкие уколы боли пробежали по всему телу, и прошли прежде, чем его мозг сигнализировал о их присутствии. Гулкие звуки медленные, глубокие, возникали в его ушах. Он раскачивался вверх и вниз, он качался в бок, как если бы капсула была подвешена на проволоке подобно маятнику. Он чувствовал ее теплое тело, прижатое к его плечам, но не мог услышать ее голос и не мог повернуться, чтобы увидеть ее, так как движение требовало вечности, чтобы обдумать и совершить его будто он весил тонны, будто его масса была распростерта на мили пространства и годы времени. Капсула наклонилась вперед, но он не упал с кресла, что-то вдавливало его в него, держало его. Серые волны омывали его, красные лучи перекатывались от пальцев ног до головы. Кресло начало вращаться. Он услышал свое имя или что-то вроде этого, произнесенное высоким насмешливым голосом. Слова зазвучали над ним, все слова его жизни. Он вздохнул и будто Ниагара проглотила его. Он вздохнул и раздался гром Везувия.
Чешуя скользила по его щеке, и мех наполнил его ноздри, и плоть трепетала близко от его губ, и трепетали нежные крылья, и дули великие ветры. Он был пропитан соленым дождем (он стал Историей Человека, он стал тысячью теплокровных зверей, он познал невыносимое спокойствие). Он стал чистой болью и был Вселенной полной большими танцующими звездами. Его тело начало петь в отдалении:
- Мой дорогой... мой дорогой... мой самый дорогой...
Это Амелия?
Его глаза были закрыты, он открыл их.
- Мой дорогой!
Но нет, он мог двигаться, он мог повернуться и увидеть, что она уронила голову, на грудь бесчувственная. Вокруг все еще плавали бледные цветы, постепенно исчезая.
Зеленые дубы окружали покрытую травой поляну, холодный солнечный свет касался листьев.
Он услышал звук. Она вывалилась из капсулы и лежала, растянувшись лицом вверх, на земле. Он выбрался со своего сидения, его ноги дрожали. Он подошел к ней. В этот момент капсула издала пронзительный звук и исчезла.
- Амелия, - он коснулся мягких волос, погладил милую шею, поцеловал рубашку из-под разорванного рукава платья. - О, Амелия!
Ее голос был еле разборчив.
- Даже такие обстоятельства, мистер Корнелиан, не дают вам права на вольности. Я не без сознания, - она повернула голову, чтобы ее спокойные серые глаза могли видеть его. - Просто обморок. Где е мы?
- Почти определенно, в Конце Времени. Это деревья знакомой работы, он помог встать ей на ноги. - Я думаю, это место где мы в первый раз встретили Латов. Было бы логично вернуть меня сюда, так как убежище Няни находится недалеко отсюда, - он уже рассказывал ей о своих приключениях. Корабль Латов, вероятно так же неподалеку.
Она занервничала.
- Не поискать ли нам ваших друзей?
- Если они вернулись. Помните в прошлый раз мы видели их в Лондоне в 1896 году? Они исчезли, но вернулись ли сюда? Почти наверняка Эффект Морфейла послал их домой - но мы знаем, что теория Браннарта неприменима ко всем феноменам, связанным со временем.
- Дальнейшие рассуждения не помогут нам, - указала она. - У нас еще остались кольца власти?
Он был впечатлен ее здравым смыслом.
- Конечно! - он погладил рубин, обратив три дуба в большую копию моторной лодки Палеозоя, но из прозрачного нефрита. - Мое ранчо ждет нас, отдых или еда, все, что мы пожелаем! - он поклонился когда она направилась к лодке. - Вы не считаете винт из драгоценного камня вульгарным? - ему хотелось заслужить похвалу.
- Он милый, - ответила она сдержанно.
Со значительным достоинством она вошла в экипаж. Там имелись скамейки, обитые золоченой тканью. Она выбрала одну в центре судна. Джерек устроился на корме. Взмах руки и лодка начала подниматься. Он засмеялся, снова став самим собой.
Он был Джерек Корнелиан, сын женщины, любимец этого Мира, и с ним была его любовь.
- Наконец-то! - воскликнул он, - наши напасти и приключения подошли к концу. Дорога была утомительной и долгой, но все же в конце мы найдем наш маленький коттедж с котом и чайником, сливками, печеньем и сладостями. О, моя дорогая Амелия, ты будешь счастлива!
Все еще сидя в напряженной позе, она была скорее позабавлена, чем оскорблена его словами. Ей, казалось, доставляло удовольствие узнавать ландшафты, проносящиеся внизу, и она не упрекала его за использование своего христианского имени, ни за его предложения, которые были, конечно, несообразными.
- Я знал это! - пел он. - Вы научитесь любить Конец Времени.
- Он имеет определенную привлекательность, - признала она, - после Позднего Девона.
8. ВСЕ ПУТЕШЕСТВЕННИКИ ВЕРНУЛИСЬ; ПРАЗДНИК
Нефритовый аэрокар достиг ранчо и парил в воздухе.
- Вы видите, - сказал Джерек, - оно почти такое, каким вы в последний раз видели его, когда вас
