Его собеседник покачал головой.
- У него вид пророка. Но я не знаю. Может быть, там, откуда он пришел, настали трудные времена, и ему нужна помощь родственника...
- Искать помощи у Иосифа?! - засмеялся мужчина.
- Может, его изгнали оттуда, где он жил, - сказал мужчина в красной шапочке. - Кто знает? По крайней мере он не получил от Иосифа много сочувствия. Он пробыл у него недолго.
- Ему больше некуда идти, - убежденно сказал мужчина, продающий горшки.
Он оставался у стены синагоги до самого вечера, и только тогда почувствовал сильный голод. А также вожделение, впервые за все время, проведенное здесь, - больше месяца. Желание пришло к нему на помощь, будто в страсти можно забыть смятение, переполнявшее его.
Он медленно встал и пошел назад к улочке.
Сейчас здесь было тихо. Из домов редко доносились звуки, и только лаяли собаки.
Вот и дом Иосифа. Скамейка убрана, планки исчезли. Ворота закрыты.
Он постучал.
Ответа не последовало.
Он постучал чуть громче, позабыв инстинктивную осторожность.
Ворота открылись; она выглянула и улыбнулась плотоядной понимающей улыбкой.
- Входи, - сказала Мария. - Он ушел в Нейн несколько часов назад.
- Я голоден, - сказал он.
- Я дам тебе чего-нибудь поесть.
На кухне в темноте что-то шевелилось, он он старался не смотреть в том направлении. Глогер торопливо прошел в следующую комнату, где горела лампа. Лестница вела к отверстию в потолке.
- Жди здесь, - сказала она. - Я принесу еды.
Она приходила и уходила на кухню несколько раз, принеся сперва воды, чтобы он умылся, затем блюдо с сушеным мясом, хлеб и кувшин вина.
- Это все, что у нас есть, - сказала она.
Она смотрела на его темное мрачное лицо. Он смыл пыль с тела, расчесал волосы и бороду. Сейчас он выглядел вполне прилично. Но в глазах его застыло отсутствующее выражение, и когда он ел, то не смотрел на нее.
А она уже тяжело дышала. Становилось трудно контролировать вожделение ее большого тела. Поддернув юбку выше колен и раздвинув ноги, она села на скамейку рядом.
Он продолжал жевать, но теперь его взгляд был прикован к ее телу.
- Торопись, - сказала она.
Он закончил есть и медленно выпил остатки вина.
Затем она набросилась на него, ее руки рвали лохмотья набедренной повязки, пальцы ласкали его гениталии, губы прижимались к его лицу, большое тело навалилось на него.
Он судорожно вздохнул и задрал ей подол, впившись пальцами в тело, толкнув и опрокинув на пол, торопливо раздвинув ее ноги.
Она стонала, вскрикивала, рычала, дергалась и царапалась, а затем затихла, а он еще продолжал пронзать ее. Но желание прошло, и он не смог кончить. Подняв взгляд, он вздохнул.
В дверях стоял идиот, глядя на них с пустой усмешкой; с его подбородка капала слюна.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 13
И Слово стало плотью, и обитало с нами...
От Иоанна, гл. 1: 14.
Каждый вторник в гостиной над магазином 'Мандала' собирался кружок изучающих Джанга, чтобы обсудить трудные места его доктрины с целью группового анализа и групповой терапии.
Не Глогер был организатором, но он охотно предоставлял помещение. Было облегчением общаться с людьми, думающими так же.
Интерес к Джангу собирал их вместе, но каждый имел собственные интересы. Миссис Рита Блейн рисовала карты с курсами летающих тарелок, хотя было неясно, верит в них она, или нет.
Хьюдж Джойс был убежден, что все Джанговы прототипы произошли от исходной расы Лемуров, погибшей тысячелетия назад. Алан Чеддар, самый младший в группе, интересовался индийским мистицизмом, а Сандра Петерсон, организатор кружка, была большим специалистом по колдовскому искусству.
Джеймс Хеддингтон интересовался временем. К тому же, он являлся сэром Джеймсом Хеддингтоном, физиком, изобретателем времен войны, очень богатым, многократно награжденным за вклад в победу Союзников. Он обладал репутацией великого импровизатора еще в те времена, но впоследствии стал часто обескураживать военный департамент. Чиновники считали его чудаком, и, что было еще хуже, он вел себя странно на публике.
Сэр Джеймс имел тонкое аристократическое лицо (хотя родился в Норвуде, и родители его были не из высшего общества), тонкий, немного жеманный рот, гриву длинных белых волос и тяжелые черные брови. Он носил старомодные костюмы и очень яркие рубашки и галстуки. При каждой встрече он рассказывал членам кружка о продвижении работ над машиной времени. Они посмеивались над ним.
Однажды во вторник, вечером, когда все ушли, Хеддингтон спросил Глогера, не хочет ли тот поехать в Банбери и взглянуть на его лабораторию.
- Сейчас я произвожу очень впечатляющие опыты. Посылаю кроликов сквозь время. Вы в самом деле должны взглянуть на лабораторию.
- Я не могу поверить в это, - сказал Глогер. - Вы действительно научились посылать вещи сквозь время?
- О, да. Вы - первый, кому я рассказал об этом.
- И все же я не верю!
- Поедем, увидите сами.
- Почему вы рассказали мне?
- О, не знаю. Думаю, вы внушаете доверие.
Глогер улыбнулся.
- Хорошо. Я поеду. Когда это удобно сделать?
- В любое время, как пожелаете. Почему бы вам не приехать в пятницу и не остаться на выходные?
- Вы не возражаете?
- Ни капельки.
- У меня есть подруга...
- М-м... - Хеддингтон засомневался. - Я бы не хотел оповещать всех в данный момент...
- Я поеду без нее.
- Молодец! Поезд в 6:10 от Педдингтона. Я встречу вас на станции. Увидимся в пятницу.
- Хорошо.
Глогер проводил его и ухмыльнулся. Старик, видимо, совсем спятил. Вероятно, он приобрел массу дорогого электронного хлама, но казалось неплохой идеей провести выходные вне Лондона и узнать в точности, что происходит в Банбери.
