Кроме них в Каире присутствовали сотрудники ФСБ и представители Департамента безопасности МИД. Первые отвечали за сохранность государственной тайны, препятствовали внедрению шпионов и подслушивающей аппаратуры в стены посольства, следили за благонадежностью работников российского дипломатического учреждения и их семей. Вторые выполняли координирующие и инспекционные функции, а также ведали техническими средствами защиты общего назначения: бронированными автомобилями, приборами сигнализации, камерами слежения и видеозаписи, системами допуска и контроля, компьютерными сетями. Личное оружие на балансе мидовцев не числилось. А могло ли быть иначе?
Слегка простуженный мужчина, отвергший мороженое и сок из холодильника, порой пользовался незарегистрированным оружием и работал в Службе внешней разведки, хотя среди штатных сотрудников посольства не значился. Он приезжал сюда на заднем сиденье автомобилей с тонированными стеклами и предпринимал подобные путешествия крайне редко. Если бы его спросили о цели визита в Каир, он предъявил бы заграничный гражданский паспорт установленного образца, лицензию на предпринимательскую деятельность и файл с реально заключенными российско-египетскими контрактами. Он ни в коем случае не стал бы распространяться на темы, не связанные с торгово-закупочной деятельностью. Контакты с иностранными спецслужбами? Агентурная работа среди местного населения? Переговоры с лидерами террористических группировок? Боже упаси!
Само собой разумеется, что не признался бы этот бизнесмен и в стремлении поближе познакомиться с виновницей переполоха близ ресторана «Аль-Мушараби». Но именно с этой целью он предстал перед Беликовым сегодня.
Тот был прекрасно осведомлен об этом, но не подавал виду. Пребывание в Каире отложило отпечаток на его характер. Подобно прирожденному египтянину, Беликов начинал важные беседы с болтовни на отвлеченные темы, не спеша переходить к главному.
– Нелегкая выдалась неделя, – говорил он, лениво высвобождая шею из галстучной петли. – У главного состоялись две встречи за забором, cам понимаешь. Плюс коллективный турпоход к штатовцам.
Гостю не нужно было объяснять, о чем идет речь. «За забором» – значит за пределами диппредставительства. Любой выезд работника посольства становится для сотрудников внешней контрразведки целой спецоперацией. С помощью местных информаторов необходимо собрать сведения о возможных акциях против дипломатов и определить оперативную обстановку в городе, чтобы заблаговременно обезопасить маршруты передвижения. Все просчитывается до метра, до секунды, потому что опоздания на официальные приемы недопустимы. Кстати, именно по этой причине правительственным кортежам чинятся всяческие пакости и вставляются палки в колесах. Это как в спорте: игра на нервах. Вывел соперника из себя, глядишь, он промашку даст. А промашки на государственном уровне дорого обходятся.
– В общем, головная боль, переходящая в геморрой, – изрек Беликов и выжидательно умолк.
– Как обычно, – невозмутимо согласился гость.
– Ты уверен, что не хочешь мороженого?
– Абсолютно.
Покончивший с десертом Беликов выглядел разочарованным. Испытывая терпение собеседника, он хотел увидеть признаки возрастающего нетерпения или раздражения, однако их не было. С таким же успехом можно было дразнить робота или британского гвардейца, стоящего на посту у Букингемского дворца.
– Весь Египет – сплошная головная боль с геморроем и радикулитом в придачу, – продолжил философствовать Беликов. – В особенности Каир. В прошлом году сюда вздумалось приехать двоюродной сестре президента. Ей, видите ли, подруги порекомендовали прогуляться по базару Хан-аль-Халили. Мол, там можно по дешевке приобрести ювелирные украшения, посуду, хрусталь, чеканку, бронзовые светильники…
– А что? – рассеянно спросил гость. – Нельзя?
Он придирчиво разглядывал свои ногти, один за другим.
– Можно, – откликнулся Беликов, – конечно, можно. На этом базаре, как в Греции, есть все. И даже сверх того. Торговые ряды тянутся на километры. Улица медников, улица золотых дел мастеров, переулок ткачей, бульвар продавцов специй…
– Представляю, сколько времени потребовалось высокопоставленной кузине, чтобы отвести душу, – вставил гость. – Я отлично знаю здешние базары. И женщин изучил неплохо. Они такие…
Намек?
Беликов испытывающе посмотрел на собеседника. Тот изучал уже не ногти, а потолок с лепными украшениями, развесистой люстрой. Дает понять, что никуда не спешит? Что ж, решил Беликов, тогда пусть не обижается.
– Мы застряли на улице кожевников, – продолжал он, забрасывая руки за голову и вытягивая ноги. – Всюду лавки, лавки, лавки. И в каждой сумки, сумки, сумки. Ручная работа. У кузины глаза разбегаются. Наконец, останавливает выбор на сумке из змеиной кожи. Продавец зажигалкой чиркает: глядите, мисс- мадам, ее даже огонь не берет. Скидка пятьдесят процентов, только для вас, клянусь Аллахом. – Беликов довольно удачно изобразил арабский акцент. – Триста долларов, и забирайте.
– Забрали? – Гость отвернулся, скользя взглядом по картинам на стене.
В основном это были пейзажи с березками, елями и озерцами, но одна изображала знаменитого египетского Сфинкса. У Беликова возникло неприятное ощущение, что легче Сфинкса вывести из себя, чем непрошибаемого визави. Его присутствие начинало раздражать. Как и совершенно возмутительная привычка шмыгать носом.
– Нет, конечно, нет, – усмехнулся Беликов. – Сумка, она не машинной строчки, но и мы не лыком шиты. Ведем кузину в соседнюю лавку, а там…
– Точно такая же вещь, – сказал гость, – только в два раза дешевле, я полагаю. Первый продавец рвет на себе волосы. Второй лоснится от удовольствия…
Откуда он все знает? Можно подумать, сам шлялся по рынку, присматривая сумочку своей барышне. Хотя от таких типов подарков не дождешься. Да и постоянных женщин у них не бывает.
Беликов покосился на полотно со Сфинксом и произнес:
– Да, но самое интересное было потом!
– Вы расплатились, забрали покупку, а метров через сто обнаружили дубликат сумки долларов эдак за пятнадцать, – сказал гость, шмыгая носом.
– За двадцать, – возразил Беликов. – Откуда ты знаешь? Неужели ходишь по базарам?
– Пару раз прогулялся, чтобы составить общее впечатление о местных обычаях. На каирские рынки лучше всего являться без гроша в кармане. То же самое касается полицейских участков. – Гость изменил интонацию. – Обдерут как липку – и глазом не моргнут. Кому-кому, а тебе хорошо известны ухватки каирских полицейских, верно?
А вот это был уже не намек, а четкий сигнал. Пора, мол, переходить к делу. И то верно. Стоит ли тратить время на поддразнивание каменных истуканов?
– Я не мог забрать Сашу, – посуровел Беликов.
– Понимаю, – кивнул гость. – Если бы мог, то непременно забрал бы.
– Ты говоришь так, словно меня в чем-то обвиняешь!
– Разве?
– Послушай! – Беликов приказал себе не горячиться, но поза его уже была далека от позы вальяжного человека, а жестикуляция не показалась бы чрезмерной разве что на восточном базаре, о котором он только что рассказывал. – Саша изображал обычного русского туриста, который перебрал спиртного и затеял потасовку на улице. Прояви я к нему излишнее внимание, всплыла бы на поверхность его причастность к посольству. Ты сам спланировал операцию, а теперь ищешь стрелочника.
– Пусть стрелочники занимаются своим делом, а мы – своим, – ответил гость. – Хотя это не всегда получается у нас профессионально.
При всей своей дипломатичности и обтекаемости фраза нанесла очередной чувствительный укол самолюбию Беликова. Отметив это про себя, он замкнулся.
Между тем гость продолжал:
