не повинными людьми?!
Лицо шефа напряглось.
— Лантас тоже ни о чем не подозревал… — жестко сказал он, — и вы представляете себе, сколько еще может оказаться таких ни о чем не подозревающих?!
— Для начала их будет ровно столько, сколько вы выберете для эксперимента, — ответила Сара. — Хоть весь персонал серпенской больницы… послушайте, ну неужели вы можете всерьез говорить о таком?!
— Я не говорю о работниках больницы, — примирительно отозвался Гуминский. — Это действительно было бы… Но разве друзья Сэма так уж 'ни в чем не повинны'? Если уж кто-то в этом мире причастен к бесконтактному убийству, так именно 'Лиловый лотос'. Они не помешали этой способности развиться в их товарище, так почему же они не должны отвечать за свои поступки?!
Сара облегченно вздохнула про себя: можно было закончить неравный спор о нравственности и перейти к вещам осязаемым и практическим. Она заставила себя сделать паузу и заговорить ровным вполне деловым тоном:
— Проводить такой эксперимент над эсперами — все равно, что решать уравнение со многими неизвестными: результат заведомо получится некорректный. Телепат, предсказатель, ясновидящий…
Сара замолчала, чтобы перевести дух — но в возникшую паузу тут же влез Балашов.
— Насколько я знаю, в «Лотосе», — начал было он… и Сара сразу поняла, что он хочет сказать: не все обитатели «Лотоса» были достаточно сильными эсперами!
Действительно, Лиза Рикснер вообще не обладала парапсихическими способностями, а Юрген Рикснер хотя и был предсказателем, но настолько слабым, что всерьез нуждался в астрологии. И Балашов — черт бы его побрал! — не мог это проигнорировать…
С удивившей всех резкостью Сара оборвала его:
— Будьте добры не перебивать меня: я еще не закончила! Так вот, в «Лотосе» были очень сильные эсперы, и любая из этих способностей может дать неожиданный эффект…
Балашов умолк, показывая всем своим видом, что у него и в мыслях не было спорить с более компетентным специалистом — так, вырвалось случайно! Но тем не менее Сара уловила в его демонстративной покорности скрытую насмешку.
— Так какой же неожиданный эффект могут дать парапсихические способности? — поинтересовался начальник медицинский группы. — Вы хотите сказать, что эсперы могут заранее «увидеть», что им угрожает? Предугадать опасность или даже почувствовать ее источник?
— Ну, конечно! — охотно подтвердила Сара. — Причем невозможно знать заранее, как именно это произойдет! Таким образом эксперимент обречен с самого начала… так есть ли смысл его вообще затевать?
Ответа на вопрос не последовало — впрочем, Сара и не ждала его. Наконец Гуминский прервал молчание:
— Ну что ж, в таком случае все ясно. Эксперимент будет проведен над арестованными мафиози. Надеюсь, против этих кандидатур этических возражений не последует?
— Но мы же ничего не сможем проконтролировать! — воскликнул начальник группы биофизики. — В лучшем случае придется довольствоваться информацией, которую предоставит полиция…
— Да, придется! — примирительно ответил Гуминский. — Но другого выхода все равно нет… или вы предлагаете совсем отказаться от эксперимента? — Он медленно обвел всех глазами, но никто не отозвался. Впрочем, общение с полицией уже моя забота, — он снова повернулся к Саре. — Так что, госпожа Даррин, придется вам еще раз проявить изобретательность и снять у миллеровского подопечного страх перед его бывшими хозяевами!
— Хорошо, — медленно поднимаясь, почти по слогам произнесла Сара, но я вынуждена настаивать, чтобы приказ об этом эксперименте был передан мне в письменном виде…
После совещания Сара почувствовала, что у нее нет сил даже на раздумья — она едва добрела до комнаты и без сил повалилась на кровать. Сквозь сон она слышала телефонный звонок, но подходить не стала: обойдется шеф, потерпит час-другой! В конце концов, даже если проводить эксперимент сегодня — это лучше делать в районе трех часов ночи: 'час быка', меньше атмосферных электромагнитных помех — да и «монстр», насколько известно, всегда действовал именно в это время…
…Проснулась она неожиданно, как от толчка. Поначалу показалось, что снова звонит телефон, но нет — все было тихо. Сара полежала еще немного, чтобы унять сердцебиение, потом взглянула на часы: половина одиннадцатого, спать ложиться пора, а не просыпаться!
Она с отвращением поднялась и набрала номер Гуминского — как там насчет эксперимента, не передумал? Но телефон не отвечал. С удивлением Сара набрала номер поста охраны и узнала, что шеф у медиков. 'Почему у медиков? — недоуменно переспросила она, чувствуя нарастающую тревогу. Уже больше двух часов? И ничего не просил мне передать? Ах, Балашов…'
Она положила трубку. Ну вот и все… Отвлечь внимание от Рикснеров не удалось — Балашов все-таки успел побеседовать с шефом… Но неужели Гуминский решится?
Сара с горечью осознала, что внутренне уже ответила на этот вопрос. Слишком хорошо она знала Гуминского! Тем более, что и Лиза, и Юрген куда более подходят для нужд эксперимента, чем прекрасно охраняемые и труднодоступные мафиози!
…А ведь для того, чтобы внушить что-то одурманенному наркотиками «монстру», совсем не требуется высококлассный психолог-аналитик — так что без Сары вполне могут обойтись!
Что же делать? Вмешаться? Но как? Субординацию еще никто не отменял! И вряд ли хоть кто-то рискнет не выполнить прямой приказ Гуминского…
И все это под прикрытием гнусной демагогии: якобы все эсперы «Лотоса» виноваты в несчастной способности своего товарища! Да, возможно, они каким-то образом поощряли развитие этого опасного умения… Между прочим, не исключено, что и Евгений делал то же самое — или делал бы, будь у него возможность. Может быть… Но это же не основание для убийства!
Сара вспомнила (черт побери, почему это не пришло ей в голову раньше?), что Лиза и Юрген Рикснеры — это та самая 'парочка в допотопном «Форде», которые оказались свидетелями задержания Юли, причем свидетелями далеко не случайными! После этого за ними было установлено пристальное наблюдение, но поскольку они не делали попыток поднимать шума, их не трогали. Но все равно их исчезновение было бы чрезвычайно удобно… и кто знает, будет ли Майзлис всерьез заботиться об их спасении?!
Сара почувствовала просто обжигающую досаду на собственное бессилие: ну а что она может сделать? Если эксперимент проведут без нее, она не сможет помешать…
Разве только успеть предупредить Рикснеров! Объяснить им опасность, помочь уехать подальше: пусть бегут и не оглядываются! Заодно вторая проблема решится: издалека шум поднять трудно…
…Подкрепившись чашкой очень сладкого кофе, Сара оделась, позвонила Майзлису и, извинившись за поздний звонок, попросила пропуск на выезд с территории базы. 'Да, разумеется, согласовано, можете уточнить сами!' ответила она на вполне резонный вопрос, с замиранием сердца ожидая, что начальник охраны вдруг решит перепроверить ее слова.
— Ну что вы, госпожа Даррин! Кто же беспокоит начальство в такое позднее время? — отозвался Майзлис, и в его голосе послышалась откровенная усмешка. — Вы ведь успеете вернуться до начала эксперимента?
— Да, конечно… — Сара посмотрела на часы: 'до начала эксперимента' оставалось четыре часа, успеть весьма проблематично… 'А ведь он знает, куда я еду! — с ужасом поняла она. — И все-таки выпускает… Почему? Тоже не хочет брать на себя грех? Или будь что будет?..'
…Через несколько минут Сара уже мчалась по шоссе в столицу. Как когда-то Евгений, она надеялась 'смешать случайности' и спасти ни в чем не повинных людей от смертельного дара их несчастного товарища. Но уже на подъезде к городу она вдруг сообразила, что достаточно быстро Рикснерам не уехать. Здесь ведь недостаточно будет простого переезда: надо бежать как можно дальше, за границу, лучше всего вообще за океан… Но сколько времени уйдет только на оформление виз — несколько дней, не меньше! А эксперимент начнется вот-вот…
Конечно, СБ имеет доступ к экспресс-визам… но без санкции самого Гуминского или Веренкова с ней
