Мгновенно вспомнился неудачный погром и последовавшее за ним разбирательство…
Так значит, это Евгений ее ищет! Таким вот экзотическим способом! А что, вполне в его духе: потребовать от инспектора услугу за услугу, а то и пошантажировать слегка… Ну, знаете!..
— Вот что, — Юля стремительно повернулась к лейтенанту, который, внезапно вспомнив о бдительности, непроизвольно напрягся. — Я могу позвонить? Кажется, это не запрещается?!
— Звони, — лейтенант пожал плечами и подвинул к ней телефон (нет, эсперы точно все ненормальные!) — Что, вспомнила, кто тебя может разыскивать?
— Нет, звоню сообщникам: сейчас аэропорт будут брать! — выпалила Юля и, схватив аппарат, набрала номер Евгения. Она еще не знала, что скажет ему — только бы был дома, а уж слова, которых он заслуживает, найдутся без проблем!..
…Но Евгения дома не оказалось. Юля снова забеспокоилась — а может, это вовсе не он? Но тогда кто? А впрочем, теперь Евгений в любом случае знает, где она, и если что, в обиду не даст…
Оставив короткое, но эмоциональное сообщение на ленте автоответчика, Юля повесила трубку. Лейтенант смотрел на нее со странным выражением должно быть, все ее переживания отразились на лице. Ну да черт с ним! В конце-то концов…
Юля не успела закончить мысль — неожиданно распахнулась дверь, и на пороге возник знакомый инспектор в сопровождении… ну, да, конечно, кто же это еще мог быть?! Интересно, как следует поступать с шантажистами?..
…Но при виде Евгения весь юлин пыл почему-то угас. Его упорство в поисках встречи заслуживало уважения и (что скрывать!) было даже приятно Юле. К тому же она боялась ляпнуть что-нибудь не то и этим повредить Евгению — ведь она понятия не имела, насколько законными были его действия! Поэтому она не произнесла ни слова, пока инспектор смущенно улаживал какие-то формальности, и потом — когда они втроем шли через оживленный зал аэропорта. Только на улице инспектор, явно чувствовавший себя не в своей тарелке, коротко попрощался и сел в ожидавшую его машину. Юля и Евгений остались вдвоем…
Когда Евгений увидел Юлю, он с трудом сохранил необходимую на публике невозмутимость. Неужели эта женщина совсем недавно принадлежала ему, и неужели все это уже осталось в прошлом? В этом было что-то несправедливое… как в любых кастовых различиях, наверное! 'Да, — по невольной ассоциации подумал Евгений, — графу Горвичу было проще…'
— Тебе что-то нужно от меня? — спросила Юля, дождавшись, пока уйдет инспектор. — Ты уверен, что стоило устраивать такой спектакль? Надеюсь, у тебя не будет неприятностей, — она махнула рукой в сторону аэропорта, из-за этого?
Евгений обрадовался вопросу:
— Нет, — ответил он, — не беспокойся! Ничего противозаконного не было…
Он осекся. Юля как будто уже забыла о том, что спрашивала. Ему стало неловко. Он понял, что ее вопрос был продиктован всего лишь любезностью, что не интересует ее всерьез… а впрочем, чего было ждать?! Ну, что же, попробуем забыть о чувствах и помнить только о делах…
— Юля, — начал он, — понимаешь…
— Да? — она в вежливом ожидании посмотрела на него. — Что случилось?
Но Евгений никак не мог заставить себя говорить. С такой Юлей это было просто невозможно! Но глупо же стоять вот так и ждать неизвестно чего… а ведь для телепатки все его страдания и бесплодные надежды 'видны насквозь', и можно себе представить, каким посмешищем Евгений себя выставляет!
— Ты хочешь, чтобы я не пользовалась своими телепатическими способностями? — тут же подчеркнуто кротко спросила Юля. — Хорошо, я постараюсь. Но может быть ты скажешь все-таки, зачем я тебе понадобилась? — она внимательно посмотрела ему в глаза. — Или ты просто не хочешь беседовать посреди улицы? Ну, поехали тогда к тебе, пожалуйста!
И это называется 'не пользоваться телепатическими способностями? Придется привыкнуть к 'духовному рентгену', даже когда он мучителен… Но это совершенно не важно, главное, что Юля не пытается уйти — пока не пытается!
И Евгений мгновенно — только бы она не передумала! — остановил такси и назвал свой адрес…
…По дороге он слегка пришел в себя, и смог рассказать Юле, что позвал ее в связи с ее погибшей подругой. 'Тебе Юрген ничего не рассказывал? — вскользь поинтересовался он. — Он же составлял для нее обратный гороскоп…' 'А ты этот гороскоп у него стянул! — не без яда прокомментировала Юля. — Господи, неужели вы все в СБ такие?!'
Евгений разозлился — и этим наконец-то избавился от смущения. Юрген с самого начала собирался нарушить условия сделки — так какие могут быть претензии?! И вообще… Он сам не знал, чего хочет — о чем и оставил сообщение в последнем файле!
…Евгений изложил Юле все это, стараясь держаться в рамках приличий — а дома тут же показал ей и юргеновские «поля», и сообщение из МИДа, и статью в 'Кто есть кто?', и, наконец, старый журнал со свадебной фотографией четы Горвич…
— Ну? — нетерпеливо спросил он. — Это она? Это Тонечка?
— Да, — коротко ответила Юля. — Это Тонечка. Ну, теперь ты доволен, господин исследователь? Я могу идти?
— Куда… идти? — едва спросил Евгений. — Ты что… тебе неинтересно?
— Интересно? — повторила Юля. — Ну, знаешь… Нашел развлечение… Ты уже заставил меня второй раз пережить смерть Тонечки — зачем, ты можешь мне сказать?! Что дальше? Какой смысл копаться в чьей-то жизни, если этой жизни уже нет?!!
— Понимаешь, Юля, — тихо ответил Евгений, — есть вещи, которых быть не должно. То, как умерла твоя подруга… В чужой стране, под чужим именем, потеряв все, даже свое последнее открытие! Мне бы хотелось исправить эту несправедливость, вот и все…
— Ты с ума сошел, — зло перебила Юля. — Ты что, собираешься прожить две жизни? Свою и ее? С чего ты взял, что у тебя есть такое право?!
Евгений схватился за голову. Не могла Юля — его Юля, та, которую он знал! — так говорить… Он не была ни трусихой, ни моралисткой, и никогда ничего не боялась! И это выражение лица… То ли холод, то ли тупость что это значит?! Может быть, внушение? Нет, не может быть… а почему, собственно, не может?! Что стоило тому же Дэну слегка одурманить ее? Ради 'ее же блага'? Но если так… Если, господа, вы решили действовать таким образом… Есть способ проверить, где внушение, а где правда!
Вдруг вспомнились слова Веренкова: 'Очень часто бессознательные поступки оказываются разумнее сознательных. Во всяком случае, это хороший способ избежать чужих влияний и внушенных мнений!'
Евгений резким усилием воли заставил себя не думать о подобных вещах в присутствии Юли — и до глубины души погрузившись в восприятие быта, спокойно пригласил ее пообедать с ним:
— Все равно на дневной самолет ты уже почти опоздала. Улетишь шестичасовым… Хорошо?
Юля с оскорбительным спокойствием кивнула, и Евгений, запустив на компьютере простенькую игрушку, которую Юля всегда называла 'переворачивалкой хреновин', отправился на кухню — но заглянув в холодильник, вернулся к телефону: заказывать обед из ближайшего кафе!
Дело было, конечно, не в обеде — черт бы с ним десять раз, все равно аппетит пропал! — но проверка, которую задумал Евгений, требовала хотя бы минимальной трапезы…
Порывшись в аптечке, Евгений почти сразу обнаружил то, что искал: маленький бумажный пакет без надписи, внутри несколько порошков. Слабый наркотик, галлюциноген из «полузапрещенных» — те, что применяются при проверке эмоциональных реакций: в студенческие времена иметь нечто подобное считалось хорошим тоном.
Евгений не знал толком, сколько порций понадобится Юле для снятия внушения — и снимется ли оно вообще? Должно сняться: растормаживает эта штука хорошо… Он не думал об этичности своего поступка, потому что знал: задумается — остановится! Тем более, что Юля эсперка, и ее метаболизм хоть чуть-чуть, но отличается от нормального: могут быть неожиданности…
Встретив разносчика из кафе, Евгений аккуратно расставил принесенную еду на подносе, разлил в два бокала вино и всыпал в один из бокалов содержимое двух пакетиков… Вот только как не перепутать бокалы? Может, взять разные? Но повинуясь внезапному порыву Евгений развернул еще два порошка и стряхнул в свое вино: пропадать, так с музыкой! Вы хотите безрассудства, господа? Так вы его получите!
